Уилл решил воспользоваться ситуацией.
Он залез обратно в танк и сел на место пулеметчика. Он знал, что пушка была заряжена и что для выстрела нужен был только один человек в кабине. Тогда Уилл нашел кнопку Feuer[31] и нажал на нее.
Пушка выстрелила.
Стоявшие в тот момент на крыше танка ребята были отброшены оглушающим выстрелом назад. Но это не могло сравниться с тем, что произошло с Фольнхеймом. Поскольку все это время он держался за конец ствола пушки, весь снаряд попал точно в него, и киборг сорвался и полетел в черную пропасть вместе с кружащимися хлопьями снега. Джерри все еще висел, обхватив ствол руками, и хорошо видел, как киборг взорвался на тысячу металлических фрагментов, проводов и шестеренок с брызгами черного моторного масла, а за ним взорвался и снаряд у соседней горы.
Со стороны зрелище походило на большую аварию автомобильных гонок NASCAR[32] где-то в Швейцарских Альпах. На мгновение склон горы озарился вспышкой взрыва, и Джерри мог разглядеть, как маленькие фрагменты тела Фольнхейма, кружась, падают вниз на сугробы снега.
По перевалу покатилось долгое эхо: бууууум.
Корделия, Элеонора и Феликс лежали в снегу. Но Джерри все никак не мог слезть с пушки. Теперь танк, который отбросило назад силой выстрела, снова катился вниз к обрыву. Уилл выбрался из кабины и подполз к стволу пушки, протягивая руку Джерри.
— Подберись поближе! Я вытащу тебя!
Джерри сделал усилие, но его пальцы окончательно примерзли к металлу. Джерри взглянул на свои руки, как на предателей, и сорвался с «тигра».
Уилл закричал.
Теперь танк тоже медленно ехал вниз, со скрипом скользя гусеницами по склону горы. Уилл покачнулся, пытаясь спрыгнуть назад…
Но не успел.
— Уилл! — завопили девочки.
Казалось, у него не было ни единого шанса спастись. Как вдруг… Феликс бросился к краю обрыва, упав в снег, и одной рукой швырнул вперед немецкое шерстяное одеяло.
Скрипя своим дном по скалистому склону горы и искрясь, танк свалился вниз и с глухим шумом взорвался где-то внизу.
И тут Корделия заметила, что одеяло Феликса натянулось, как струна.
Девочка мгновенно подбежала к нему и стала тащить его за ноги. Элеонора, в свою очередь, схватила ее за талию. С хрипами и стонами они тащили друг друга, стараясь не сорваться в обрыв, пока наконец не вытащили Уилла на заснеженный и пустынный склон утеса.
Затем ребята завернулись в одеяла и прижались друг к другу.
— Где мы?.. — Слабый голосок Элеоноры тонул в порывистом ветре.
— В третьей книге Кристоффа, — ответила Корделия. — Какой бы она ни была.
— Похоже на горнолыжный курорт, — предположила Элеонора. — Помнишь, когда все было хорошо, папа брал нас с собой кататься на лыжах у озера Тахо? Эй, а может быть, мы вернулись домой… Тахо находится всего в нескольких часах пути от Сан-Франциско…
— Это место совсем не похоже на Тахо, — заметила Корделия. — Больше похоже на замерзший ад.
— Это только мне кажется, — вдруг спросил Феликс, — или действительно становится еще холоднее?
— Не только тебе, — пробормотала Корделия. — Посмотри на губы Уилла!
Все повернулись к Уиллу. Его губы посинели, а лицо стало бледным, как простыня. Брови покрылись инеем.
— Нам н-н-нужно уб-б-ир-р-р-аться от-т-т-сюда, — залепетал Уилл. — Иначе мы все умрем от гипотермии.
— Что такое г-г-ипотермия? — Феликс тоже начал дрожать.
— Все начинается с озноба, — начал объяснять Уилл. — На коже п-п-появляются отеки, она н-н-начинает синеть… Ты слабо понимаешь, что происходит, чувствуешь сильную слабость, з-з-засыпаешь и у-у-у…
— Звучит ж-жутко, — слабо ответил Феликс.
— Мне говорили, что лучше всего, когда мгновенно наступает об-б-бморожение тела. Тогда ты б-б-быстро п-погибаешь. А самое приятное то, что после остается прекрасно сохранившийся т-т-труп.
— Ребята, — прикрикнула на них Элеонора. — Может, перестанете говорить о т-трупах?
Так они провели в молчании несколько минут. К сожалению, в голову не приходило ничего, кроме трупов.
— Нам нужно прижаться п-п-поближе, — заметил Уилл, — чтобы сохранять т-т-тепло…
— Какая раз-разница? — спросила Корделия. — Отсюда нет выхода. Никто не может нас спасти. Зачем оттягивать неизбежное? Не хочется это говорить, но…
— Вот и не говори, — перебила ее Элеонора. — Мы проделали слишком большой путь, чтобы сейчас так просто сдаться. Кажется, мне придется посетить психотерапевта после всего пережитого!
Никто не засмеялся.
— Я ж-же пошутила, — протянула Элеонора. — Вспомните, как Брен всегда отшучивался в подобных ситуациях?
Ребята прижались поближе друг к другу. Вскоре они все начали чувствовать сильную слабость. Один за другим они теряли сознание. Сначала на плечо Корделии упала голова Феликса, затем Уилла, вскоре и она сама устало закрыла глаза. Дольше всех продержалась маленькая Элеонора.
В тот самый момент она заметила темную фигуру, лишь силуэт бредущего в снегах человека. Казалось, человек был очень невысокого роста. Когда он приблизился к ребятам, Элеонора смогла разглядеть на нем огромную шубу с капюшоном. Человек подошел к девочке, встал на колени и наклонился к ней. Элеонора не видела его лица — оно было скрыто под капюшоном… девочка совсем ослабла и не могла говорить.
Человек открыл рот и выдохнул.
Облако красного дыма вылетело у него изо рта. Дым окутал лицо Элеоноры. Она почувствовала запах корицы и вдруг ощутила тепло. По ее телу растекалось приятное ощущение тепла, отогревая окоченевшие конечности.
И тут она потеряла сознание.
53
Когда Корделия пришла в себя, первым делом она почувствовала приятный запах ванили, гвоздики и сливочного масла. Этот чудесный аромат пробудил ее от глубокого сна, в котором она и ребята пребывали долгое время. Тут она открыла глаза и увидела перед собой чашку чая. У чашки отсутствовала ручка, зато посудина была обернута в коричневый мех, так что Корделия могла не опасаться, что обожжет свои пальцы. Как заботливо, подумала девочка.
Поднимающийся над чаем пар пах так вкусно, что у Корделии закружилась голова. Но напиток казался слишком горячим. Девочка грела свои руки и осматривалась по сторонам. Вокруг были стены из красного камня, в углу пылал огромный камин. На стенах висели шкуры животных и оленьи рога, а на полу лежала шкура, которая могла принадлежать буйволу. На ней сидела сама девочка, крепко укутанная в шерстяное одеяло, рядом с ней устроились остальные тоже с чашами горячего чая в руках.
Корделия внезапно заволновалась и проверила свой задний карман. Да, там он и остался, намокший от снега дневник Элайзы Мэй Кристофф. Девочка чувствовала, что ей нужно открыть его как можно скорее.
— Гм, — послышался голос над ее головой.
Позади Корделии стоял сгорбленный мужчина с обветренным и загорелым лицом. На нем были шерстяная рубаха и штаны, украшенные красными перьями. Мужчина был абсолютно лысым, щеку покрывали бородавки. Из бородавок торчали белые длинные волоски, которые напоминали кошачьи усы.
— Хорошо… — вздохнул мужчина, — чай все-таки подействовал. Впрочем, как и всегда!
— Кто вы такой? — обратился к нему Уилл.
— Меня зовут Вангчук, — представился мужчина, — но для начала, дорогие гости, я очень вам советую расслабиться и выпить чай. Представляю, какое у вас было утомительное путешествие.
Ребята переглянулись. Корделия и Элеонора посмотрели на горячую жидкость с недоверием. В прошлый раз, отведав мяса с картошкой, они умудрились оживить скелеты. Тем не менее Уилл уже пил чай.
— М-м-м, — смаковал он напиток, как вдруг поймал на себе взволнованные взгляды девочек. — Что?
Остальные тоже решились попробовать чай. Напиток согрел их от макушки до кончиков пальцев. Чай был не похож ни на один из тех, что они когда-либо пробовали: с медом и жирными сливками, пряный и густой, словно шеф-повар мирового класса придумал рецепт удивительного молочного коктейля со вкусом чая.
— Что в нем? — поинтересовалась Элеонора.
Вангчук горделиво расправил плечи и ответил:
— Бычьи потрошки.
— Что-что?
— Из бычьего желудка вычищается жир…
Пффффф — Элеонора тут же выплюнула чай обратно в кружку.
— В чем дело? — спросил Вангчук.
— Бычьи потрошки? — возмутилась Элеонора. — Жуть какая! А что, если бык тоже питался чем-то жутким?
— Чай с бычьими потрошками у нас подается только самым дорогим гостям, — заметил Вангчук. — Я даже добавил еще два ингредиента для полноты вкуса.
— Какие?
— Заячий пот…
Теперь уже и Корделия выплюнула чай.
— И ослиную слюну.
Уилл уронил чашку на пол. Только Феликс продолжал пить чай как ни в чем не бывало.