Он поднял голову и посмотрел на меня горящими глазами.
— Это интересно, — признался он. — Я подумаю.
— Завтра утром, — сказал я, переходя на деловой тон, — я жду от вас реальных предложений. Сейчас можете отправляться домой, валяться на диване, ходить из угла в угол, бегать трусцой — делать все, что вам угодно. Меня всегда интересует результат, а не творческий процесс.
— Да, — кивнул Валера. — Я уже понял.
Он поднялся и шагнул к выходу, но остановился и посмотрел на меня.
— Вы не боитесь впасть в гордыню? — спросил он серьезно.
— Страшно боюсь, — признался я. — Потому и прошу помочь вас, Валера. Я уверен, что вы не позволите мне это сделать.
Он опять кивнул. Он был предельно серьезен, и потому я мог на него надеяться.
2
Идея праздничного телевизионного шоу привела в восторг Максима Ивановича Глушко, это было именно то, о чем он мечтал.
— Как ты себе это видишь? — потирая руки, интересовался он.
Я пожал плечами. Я никак себе это пока не видел.
— Большой праздничный стол, — сказал я. — Масса гостей. Шутки, анекдоты, выступления… В общем, «Голубой огонек».
— Точно! — воскликнул он. — Это то, чего нам уже давно не хватает. И непременно надо пригласить на съемку руководство, пусть скажут пару слов.
— Да, — кивнул головой я. — Они это любят.
— Паша! — вскочил из-за стола Глушко. — Займись этим серьезно, а? У тебя опыт, у тебя умение ладить с людьми…
— Да, конечно, — согласился я, но без энтузиазма. — Я только не знаю, много ли у нас творческих сил, а? Хватит на программу?
— Хватит, конечно! — поспешил уверить меня Глушко. — Еще лишние будут!.. Ты только брось клич, они сами к тебе сбегутся. А я сообщу наверх, если ты не против, ага?
— Ага, — сказал я уныло. — Так кто там, как вы говорили, сравним со мною по рейтингу?
— Губернатор, — сказал Максим Иванович, — и Марина Рокша.
— Что ж, начнем с губернатора.
Глушко даже лицом изменился.
— Ты эти шутки свои брось! — заявил он решительно. — С Иваном Максимовичем я сам разговаривать буду. Да и то, если ему будет угодно…
— Кстати, — заметил я. — Вы с ним не родственники? Вы у нас Максим Иванович, а он — Иван Максимович.
— Не родственники, — буркнул он. — Умный какой!.. Не ты первый это приметил. В общем, все разговоры с администрацией только через меня.
— Это почему же? — заинтересовался я. — Они что, на каком-то другом языке разговаривают, и вы у них за переводчика идете?
Максим Иванович хмыкнул и покачал головой.
— Чудила!.. Они же с тобой и разговаривать не станут, будь ты хоть трижды популярный. А я ходы знаю, у меня отношения налажецы.
Конечно, эти отношения составляли основной административный капитал нашего генерального директора, и он пуще огня боялся, что кто-то сможет в этом деле обойтись без него. Если бы у меня наладились отношения с губернатором без его посредничества, то вопрос о его генеральстве решился бы в самый короткий срок, он это понимал и потому стоял насмерть.
— Ладно, — вздохнул я. — Тогда начнем с Марины Рокши. Тут у вас тоже особые отношения, или вы мне доверяете?
— Доверяю, — буркнул он. — Ты с ней знаком?
— Отдаленно.
— Та еще штучка… Мы ей концерт снимали, так она такой скандал закатила!..
— Истеричка?
— Звезда, — сказал Максим Иванович и вздохнул. — Но ты с ней поладишь, ведь она из этих, из современных…
Мне бы очень хотелось узнать, что подразумевал Глушко под «этими современными», но вряд ли бы он смог ответить на это ясно и членораздельно. Больше слов говорила гримаса на его лице.
— Но звезда стоит денег, — заметил я. — В каких пределах я могу быть расточителен?
— Ты накидай план своего шоу, — сказал Глушко. — А я пойду в администрацию, пробивать смету. Для всего города мероприятие, пусть отстегивают.
— Разумно, — согласился я.
Я отправился на рабочее место, уже сокрушаясь о том, что взялся за эту безумную затею. Дело было в том, что культурной жизни города я почти не знал, потому что ею интересовался очень мало. Конечно, мы часто приглашали на свои программы ведущих исполнителей области, но я в этих съемках участвовал очень редко, предоставляя все хлопоты молодым режиссерам. Кто там сейчас был в моде, кем народ интересовался — все это было для меня темным лесом, куда я сунулся наперекор здравому смыслу. Ведь я, вопреки тому, что сам был вождем телевизионной развлекаловки, современную культуру не признавал на дух.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В тот день сдавали очередной «Детектив», и на обсуждении я заметил присутствие Валеры Хабарова, которого отправил домой думать над нашим шоу. Выступать он не стал, просидел, насупившись, и в конце, когда все поднялись, я даже спросил:
— Валера! Ты чего здесь?
Он помялся и признался:
— Мне сказали, что я должен быть на рабочем месте.
— Кто сказал? — удивился я.
— Валерия Игнатьевна.
Так, понял я. Лера Веневитина или собралась соблазнять молодое дарование, или просто компенсировала на нем свою творческую неполноценность.
— Ладно, если так, — сказал я. — Только на будущее учти, если я сказал отправляться домой, то можешь больше никого не слушать.
Он понуро кивнул.
— Ты знаешь певицу Марину Рокшу? — спросил я у него.
— Знаю, конечно, — сказал он.
— Она тебе сильно не нравится?
Он удивленно вскинул брови.
— Почему не нравится? Она поет искренне, это главное.
— Я потому, что она не часто бывает на клиросе, — сказал я.
— Это ее проблемы, — мгновенно насупился он.
— Значит, садись на телефон и найди мне певицу Марину Рокшу, ага?
— Прямо здесь? — переспросил он, кивнув на мой телефон.
— В приемной, — сказал я, — попроси Женечку, она тебе поможет.
— А что ей сказать?
— Что Павел Николаевич Жемчужников мечтает о встрече с нею, — сказал я. — На предмет совместного творчества. Чем туманнее будет сформулирован предлог, тем вернее она клюнет. Действуй!..
Я же вызвал по внутреннему телефону нашего музыкального редактора Юру Малыгина и изложил ему диспозицию вкратце. Юра был известным меломаном, сам когда-то играл в каком-то ансамбле и по сию пору протежировал музыкальную молодежь. Услышав мое предложение, он взвился.
— Паша, это же блеск! Парни сидят без копейки, а таланты ведь явные!.. Конечно, мы скатаем тебе такую программу, что толпа потухнет!..
— Спокойно, — сказал я. — Не надо никого тушить. Хотя я альтруист в душе, но речь идет не о благотворительности. Мне нужны яркие фигуры, и как можно больше разнообразия.
— Я все понял, — заявил он. — Джаз, попса, рок…
— Еще романсы, и народные песни, — добавил я.
— Есть и это, — кивнул Юра, хмыкнув.
— Понимаешь, — сказал я. — Этим шоу я словно демонстрирую свой вкус. А у меня, как ты знаешь, очень тонкий вкус. Пошлятину я не приемлю.
— Обижаешь, Паша, — сказал Юра. — Все будет в точку, у меня тоже тонкий вкус.
— И еще, — добавил я. — Ты знаком с Мариной Рокшей?
— Немного знаком, — кивнул Юра.
— Она сейчас в городе?
— Кажется, да. Ты хочешь ее поиметь?
— Я хочу ее пригласить, — сказал я, скривившись. — У нее рейтинг выше, чем у меня, это надо уважать. Что ты можешь про нее сказать?
Он пожал плечами.
— Голос у нее природный, — сказал он, — но она его не жалеет. Конечно, это, пожалуй, самая крутая наша певица, но в последнее время она начала выдыхаться. Ее раскручивает некий Вадик Симонян, и он ее, как мне кажется, подзагнал. Имей в виду, он потребует очень крутые бабки.
Я пожал плечами.
— Крутой певице — крутые бабки!.. Передачу должен спонсировать город, так что пусть это у них болит голова. Ты с ней общался?
— Да, конечно, — смущенно пробормотал Юра. — Она когда-то даже пела одну мою песню… Но мы разошлись.
— Ты был в нее влюблен? — догадался я.
Он раздраженно вскинул голову.
— Это к делу относится?
— В первую очередь, — сказал я. — Ты не знаешь, от каких мелочей подчас зависит успех передачи.