Я кивнул:
— Ну да, пару раз.
— А я бы сказал, побольше, учитывая время, за которое вы сюда добрались.
Вариантов было два. Местные жители ревниво защищают свою частную жизнь. Они живут с врожденным недоверием ко всякому человеку, который смахивает на политика, коммивояжера или журналиста. Открывать свои дела чужаку они не собираются, потому что не готовы делиться секретами. Помните, что говорила моя мама? Люди приходят к реке по многим причинам. Те, кто прячется, хотят и дальше оставаться незамеченными. Привлекать внимание к себе не стоит. Мы представляли собой странное зрелище и, в их глазах, вторгались на чужую территорию. Но я надеялся, если мы тихонько проплывем мимо, то слухи о нас останутся слухами и не перерастут в громкую сплетню.
Я промолчал. Линк продолжил:
— И далеко направляетесь?
У меня был выбор. Солгать или ответить честно. Я решил, что ложь в отличие от правды не поможет нам в пути.
— До самого конца.
Он застыл с куском во рту.
— По всей Сент-Мэрис?
— Если нам ничто не помешает.
Линк доел сосиску и вытер руки о футболку.
— Если начнутся дожди, река изменится за одну ночь.
Я кивнул.
Он указал на север, в сторону Фолкстона.
— Я вырос в тех краях. И никогда не проходил Сент-Мэрис целиком. Хотя всегда мечтал. Хотелось бы увидеть Ридс-Блаф.
— Оно того стоит.
Линк смотрел на реку.
— Может, однажды и увижу. — Он прищурился. — Говорят, если туда дойти, увидишь, где кончается река. Это правда?
— Да.
— И что, там красиво?
Я кивнул и быстро взглянул на Эбби.
— Там… прекрасно.
Лицо у Эбби раскраснелось, на левом виске красноречиво пульсировала голубая жилка. Я склонился над женой, и она застонала. Я открыл аптечку, незаметно достал шприц с дексаметазоном, выдавил воздух и сделал ей инъекцию.
Прошла минута. Линк громко сглотнул и широко раскрытыми глазами посмотрел на свою машину.
— Э-э… вам ничего не нужно? — Он машинально потер бедро.
Я взглянул на реку.
— Только время. И может быть, течение побыстрее.
Он изогнул бровь и понизил голос.
— Я раньше ее не видел?
— Возможно.
— Она что, модель или актриса?
— Да, была когда-то.
— С ней все в порядке?
Как я мог ответить на этот вопрос?
— Она долго болела. Ей была нужна перемена климата, поэтому мы поехали туда, где можно подышать свежим воздухом.
Линк прикусил губу.
— Надеюсь, вы справитесь. Оба.
Я расстелил покрывало под нависшими ветвями дуба. Они были длинные и тонкие и спускались до самой земли, а над водой снова поднимались. Не считая Линка, мы не привлекли к себе внимания.
У него были челюсти как у бульдога и пальцы втрое толще моих, но играть на гитаре это ему не мешало. Накормив компанию, Линк вытащил из багажника гитару и подсел к костру. Я никогда еще не видел, чтобы кто-нибудь так быстро перебирал струны. Я обернулся к Эбби:
— Что это за тип? Ему самое место на радио.
Сидящий неподалеку парень кивнул.
— А он там часто бывает. Выступает на «Вудбайн». — Он указал бутылкой на Линка. — Играет на слух. Никогда этому не учился. — Парень отхлебнул, и по его подбородку потекла пена. — Неплохо, а?
— Да.
Линк сыграл не меньше двадцати песен, искусно импровизируя и не останавливаясь. Музыка разливалась в воздухе, оставляя после себя отзвуки. Линк молчал, потому что говорили его руки; он играл все, о чем просили, не заглядывая в ноты. Этот парень, которого скорее можно представить на тракторе или выгребающим навоз из коровника, оказался талантливым музыкантом. Он играл блюз, кантри, рок и классику. Если у его репертуара и были какие-то пределы, то нам они остались неведомы.
Часов в десять несколько человек залезли в воду, девушки уселись парням на плечи и затеяли борцовскую схватку, что-то вроде «царя горы». Было очень весело, а потом одна из девиц сорвала с противницы бикини, и начался сущий ад. Они царапались и обменивались оплеухами. Точь-в-точь кошачья драка.
В полночь вся компания разделилась на три группы. Одни, отключившись, лежали врастяжку на песке, другие вернулись на свои места и уютно устроились у огня (кое-где даже жарили суфле), а третьи бродили по берегу, болтали, пили или просто сидели в воде, позволяя волнам перекатываться через себя. И никто не сводил глаз с Линка. Он молчал три часа. Наконец перестал перебирать струны и принялся постукивать по деке, глядя в никуда. Зрители придвинулись ближе. Мой сосед шепнул:
— Последняя песня. Обычно из «Зеппелин».
Толпа на пляже стеснилась вокруг костра и вокруг Линка. Над белым пеплом вырастали золотые язычки огня и лизали воздух, освещая его лицо, покрытое потом.
Линк выбил на деке гулкую дробь, а потом посмотрел через костер на нас с Эбби. Его взгляд снова устремился вдаль.
Через несколько секунд он заговорил.
— В 1991 году сын Эрика Клэптона, Конор, выпал из окна небоскреба, пролетел сорок девять этажей и приземлился на крышу здания внизу. Через год Клэптон написал песню в память о нем — «Слезы в небесах». Людям очень хотелось кого-нибудь обвинить, но, в конце концов, это был просто несчастный случай. — Он пожал плечами. — Жизнь — нелегкая штука. Порой она причиняет боль. Бог весть по какой причине.
Парень, сидящий рядом с огнем, указал бутылкой на небо:
— Говорят, так должно быть.
Линк продолжал:
— Эта песня получила все призы. — Он тихонько дернул струну. — Очень трудно выбрать лучшую песню — дань памяти. У них свое, отдельное место, вдалеке от концертных залов и парадных обедов. Их нелегко классифицировать. Критики разбирают их со всех сторон, но я сомневаюсь, что это действительно важно. После одиннадцатого сентября многие люди написали песни, но ни одна из них не передает мои чувства с такой силой, как «Где ты был» Алана Джексона.
Парочки возле огня прижались друг к другу.
— В 1977 году сын Роберта Планта, Карак, умер от желудочной инфекции. Плант был на гастролях. Потом он написал песню, которая, как говорят, во многом вдохновила Клэптона. — Линк рассматривал гриф гитары, и его пальцы осторожно касались струн. — Это моя любимая песня у «Зеппелин». Она называется «Вся моя любовь». Он начал играть вступление.
— Обычно я никому не посвящаю песен. Просто не люблю. Песня говорит сама за себя, но эту… я посвящаю всем, кто видел… где кончается река.
Я поднял Эбби на руки и начал тихонько покачивать ее. Она крепко держала меня за плечи, прижимаясь головой к моей щеке, пока мы кружились по пляжу.
Когда Линк закончил, даже лес вокруг замер. Эбби прижалась ко мне и шепнула: