смотрит в глаза.
– Я пошел на пробежку.
– Все верно, – говорит его жена. – Ты уехал на машине.
Асанти хмурится:
– Кажется, вы сказали, что пошли на пробежку.
– Так и есть, – говорит Клиланд. – Я бегаю в Шотовере.
Асанти записывает, на его лице задумчивое выражение. До Шотовера отсюда пять-шесть миль. Выбор довольно странный, если учесть, что у Клиланда под боком Университетский парк и что едва ли он осилил бы нечто более сложное, чем спокойная трасса в парке. Но, вероятно, близость трассы для бега тут ни при чем: от зоны отдыха Шотовер всего десять минут езды до дома Смит в Шривенхэм-Клоуз. А Клиланд утверждает, будто не знает ее адреса.
И тот мужчина у ее двери был одет в одежду для бега.
* * *
Дверь кабинета Фаули закрыта, и Куинн только спустя минуту вспоминает, что сегодня приехали люди из прокуратуры. По делу Фишер. Хотя сейчас эта новость кажется устаревшей.
Юрист из прокуратуры – женщина. За пятьдесят, коренастая. Короткие волосы с проседью, очки. Выглядит она так, будто пленных не берет. И покарает любого за неуважение к ней.
– Извините, что побеспокоил. У нас сейчас будет короткое совещание по Смит. Родители официально опознали ее, и, похоже, у нас есть подозреваемый – один тип, с которым она поскандалила на работе. Она отклонила его и жену как потенциальных усыновителей, и он, скажем так, воспринял это не очень хорошо. Немножко переборщил, если вы понимаете, к чему я клоню.
Женщина поднимает голову и вздыхает.
Фаули кивает.
– Отлично, молодцы.
Куинн выжидает секунду, затем машет в сторону коридора:
– Вы точно не хотите?..
Фаули качает головой:
– Кажется, ты со всем справляешься. Держи меня в курсе.
* * *
* * *
– Итак, у нас есть надежные доказательства того, что двадцать пятого июня Клиланд был у ее офиса, а мужчина, стоявший на ее крыльце в вечер ее исчезновения, был одет в форму для бега.
Куинн стоит у доски и быстро пишет. Он поворачивается:
– Что еще?
– Служба усыновления не дает номера телефонов и адреса сотрудников, – говорит Асанти, – поэтому, если Клиланд действительно оказался там в тот вечер, он выяснил, где она живет, каким-то другим образом.
Куинн размышляет:
– Списки избирателей?
Бакстер поднимает голову, несколько раз ударяет по клавиатуре и морщится.
– Ну да, она там есть, но лишь как «Э. Смит». А таких там с десяток.
Куинн размышляет:
– Он мог проследить за ней до дома. Когда его видели – в конце рабочего дня, да?
– Да-а, – неуверенно тянет Асанти, – но соседка Смит сказала, что та впустила мужчину в дом. Думаете, она пригласила бы Клиланда? Она знала, что он собой представляет, – угрожал ей, слал гневные письма по электронной почте…
Бакстер пожимает плечами:
– Может, он сказал, что хочет прийти и извиниться? Такие типы, как он, они умеют быть любезными…
– Я все равно сомневаюсь, что она впустила бы его, – твердо говорит Сомер. – Я бы, черт побери, даже дверь не открыла.
– Но ведь это не невозможно, правда? – настаивает Бакстер. – Предположим, он убедил ее, что пришел с миром. Она предлагает ему выпить, они садятся и беседуют, но потом она говорит что-то такое, что бесит его, – например, что не готова изменить свое решение. Он в ярости – он крупный парень, а в ней едва наберется десять стоунов…
Куинн кивает:
– Да, такое можно представить. Я даже вижу, как он убивает ее. Но изнасилование? Это уже слишком.
Бакстер хмурится. Но Куинн прав. Не стыкуется.
– С другой стороны, – говорит Куинн, – я запросто могу представить, как он потом запаниковал и попытался выдать все за самоубийство. – Он возвращается к доске и стучит по карте. – Мост Уолтон-Уэлл находится практически на прямой линии от квартиры Смит до огромного особняка Клиланда на Лечлейд-роуд.
– Можно проверить по системе автоматического распознавания номерных знаков, – говорит Бакстер и опять тянется к своей клавиатуре. – Во всяком случае, сейчас мы знаем, что искать. Едва ли «Рейнджровер» скрывается под чужой маркой.
– Проверь, есть ли у Клиландов вторая машина, – говорит Асанти. – Соседка сказала, что видела обычную темную машину, а не большую яркую махину.
Эв встает и подходит к доске. Там висит фото Клиланда, взятое с сайта его компании. Он в костюме с галстуком, выглядит массивным и уверенным в себе. Она поворачивается.
– Помните, миссис Сингх сказала, что тот тип на крыльце немного походил на Куинна? Ну а у Клиланда ничего общего с Куинном нет.
Куинн иронично усмехается:
– Я принимаю это как комплимент.
Сомер смотрит на Асанти:
– Но Клиланд примерно такого же роста, верно?
Асанти кивает:
– Очень близко. Только он как минимум на стоун тяжелее.
Сомер хмурится:
– Ну, на мой взгляд, все эти излишки веса собрались у Клиланда на пузе. А миссис Сингх видела его со спины.
Они смотрят на фотографию. Молчание затягивается, и в конечном итоге Бакстер первым озвучивает то, что все думают:
– Это вполне мог быть он.
– Ладно, – говорит Куинн, и на его губах зарождается улыбка. – Давайте доставим его сюда.
* * *
Комната Калеба Моргана расположена на нижнем этаже одного из немногих домов в Северном Оксфорде, разделенных на студенческие квартиры. Эв не ожидала, что район такой приятный, но потом она вспоминает, кто мать Калеба. Зато оказанный ей прием в полной мере соответствует ее ожиданиям.
– Ой, шли бы вы отсюда, а? – говорит Морган, пытаясь закрыть дверь. – Фрейя рассказывала, как вы изводили ее, выставляя меня домашним насильником… Мне нечего сказать вам.
Эверетт делает шаг вперед:
– Калеб, вы только вредите себе. Мы же знаем, что это были вы.
– Что? В чем вы меня обвиняете? – язвительно говорит он. – В том, что я устроил геноцид в Руанде? Или напал на башни-близнецы? Нет, погодите – в убийстве Кеннеди! Точно, ведь это я был вторым стрелявшим!
Она на это никак не реагирует.
– Я насчет того поста в «Твиттере».
– Какого поста?
– Вы отлично знаете какого. О Марине.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Калеб, вы не единственный, кто разбирается в ИИ. Мы отследили тот пост до изначального аккаунта. Этот аккаунт был создан в тот же день. Под ником «ДжозефЭндрюз2018».
Он изо всех сил старается смотреть на нее пустым взглядом.
– Мне это ничего не говорит.
Эв изгибает бровь:
– Ну да, ведь этот маленький трюк устроили не вы, верно? Это дело рук Фрейи.
В его глазах мелькает искра, он отводит взгляд.
– Она ведь изучает английский? «Джозеф Эндрюз» – роман восемнадцатого века о сексуальном хищнике.