на самом мосту нет камер?
Бакстер тяжело вздыхает:
– Видишь ли, я знаю свое дело.
– Что насчет Шривенхэм-Клоуз?
Бакстер качает головой:
– Ближайшая запись – со съезда на кольцевую. Я бросил считать темные седаны, когда перевалил за шестьдесят. Не зная фирму и модель, мы утонем до того, как начнем. И это если допустить, что он ехал в этом направлении. А поехать он мог куда угодно.
– Да-да, – бормочет Куинн. – Нет смысла даже браться за это.
* * *
– Мистер Клиланд?
– Да, что вам надо?
Мужчина на крыльце одет в белые, сшитые на заказ шорты и ярко-розовую полосатую рубашку навыпуск. Позади него виднеется здание, вычурное, тщательно ухоженное и по размеру больше, чем необходимо. Если б проводился конкурс «Самый любящий владелец», этот тип точно вышел бы победителем.
Асанти протягивает удостоверение.
– Детектив-констебль Энтони Асанти, – говорит он с произношением лучшего ученика частной школы. Он считает, что здесь, в престижном районе ОХ2, это помогает.
Мужчина хмурится.
– И что? – Он бросает взгляд на подъездную дорожку и с облегчением видит, что «Рейнджровер» стоит на месте. – В чем дело?
– Могу я войти? Вопрос непростой.
Мужчина колеблется, оглядывая Асанти с ног до головы, но потом решает, что безопаснее впустить его. Вероятно, играет свою роль галстук от «Барбери».
Гостиная напоминает Асанти дом родителей в Холланд-Парке. Дорогая мебель, старинные гравюры в рамках, книги для журнального столика[46]. Но в доме родителей присутствует легкость, естественность, здесь же этого не чувствуется. Асанти оглядывается, пытаясь понять почему. Возможно, из-за того, что здесь слишком много графинов (кажется, три? или пять? кому нужно пять?), или из-за того, что на гравюрах люди кого-то убивают; а может, из-за того, что вокруг слишком прибрано, слишком правильно расставлено. Ему трудно представить ребенка в этой комнате. В саду под зонтиком сидит женщина – без сомнения, Клиланд называет это место террасой.
– Это ваша жена?
Клиланд опять хмурится:
– Да, а что?
– Она могла бы присоединиться к нам? Мне не пришлось бы повторять все дважды.
Клиланд хмурится еще сильнее, но ничего не говорит и подходит к французскому окну.
– Марианна… зайди, пожалуйста.
На женщине белый халат, накинутый поверх бирюзового бикини. У нее такой же процветающий вид, и она тоже хорошо сохранилась. Только она тощая как жердь, и Асанти за ее макияжем и ужасно дорогой стрижкой с мелированием чувствует горечь.
Клиланд стоит в центре комнаты, заполняя собой пространство. Его руки в карманах.
– Так в чем дело? – говорит он.
– Как я понимаю, вы являетесь клиентом службы по усыновлению при местном совете?
Глаза женщины расширяются, она бросает быстрый взгляд на мужа.
– Это конфиденциальная информация, – говорит он. – И вас это не касается, черт побери.
– Могу вас заверить, мистер Клиланд, что мне неизвестна ни суть вашего заявления, ни ваши обстоятельства. Мне просто известно, что вы недавно наведывались к ним.
Марианна Клиланд подается вперед; она сама нерешительность.
– Если речь о…
– Позволь, я сам разберусь, – говорит Клиланд. Он чуть-чуть вздергивает подбородок. – Да, мы были там пару недель назад. Вся эта процедура – дерьмовое шоу. А ведь можно было подумать, что они нуждаются в таких людях, как мы, ведь так?
Асанти удается сохранить нейтральное выражение лица.
– В каких именно людях, сэр?
Клиланд обводит комнату рукой:
– Ну, взгляните. Какой ребенок в здравом уме не захотел бы получить то, что мы можем ему предложить?
Асанти в качестве ответа достает свой блокнот:
– Как я понимаю, вас принимала мисс Смит, верно?
Клиланд не скрывает раздражения:
– Зачем спрашивать, когда вы и так знаете ответ?
– Мне просто нужно все уточнить, сэр. Так это была мисс Смит?
– Она была нашим куратором, – говорит женщина. – Она очень милая…
– Полная некомпетентность, как и остальные! – рявкает Клиланд. – Послушайте, что случилось? Поступила какая-то жалоба?
Асанти качает головой:
– Нет, сэр. Мисс Смит не подавала жалобу…
– Тогда…
– Мисс Смит была убита.
Женщина тихо вскрикивает, и в то же мгновение ее взгляд мечется к мужу.
Клиланд таращится на Асанти, лицо у него пунцовое.
– Если вы, черт побери, предполагаете…
– Я ничего не предполагаю. Я задаю вопросы. Именно это и происходит при расследовании убийства.
Слово падает как зажигательный снаряд.
– Послушайте. Я не знаю, что случилось с этой женщиной, но мы не имеем к этому никакого отношения. Такие люди, как мы… мы не убиваем всех направо и налево. Даже когда… – Клиланд замолкает, отводит взгляд, сжимает губы.
– Даже когда? – ровным голосом произносит Асанти.
Клиланд вздыхает.
– Ладно, очевидно, вы знаете, что мы обменялись парой ласковых. Ведь вы поэтому здесь, верно? В общем, да, мы поругались. Я без проблем признаю это. Она сказала, что нас отклонили. Что мы не, – он пальцами изображает кавычки, – подходим. Вероятно, мы не удовлетворяли всем требованиям «либералов с кровоточащим сердцем»[47]. Слишком богатые, слишком аристократичные, слишком, черт побери, белые. – Он берет себя в руки, краснеет, потом проводит пальцами по волосам. – Я расстроился, понимаете? Разозлился. Так было бы с любым на моем месте.
Очень может быть, думает Асанти, но не все отреагировали бы так же.
– Вы виделись или контактировали с мисс Смит после той встречи?
Клиланд краснеет сильнее:
– Ну, может, я написал ей по электронке… под влиянием момента. Вы же понимаете, каково это…
– То есть да?
Клиланд кивает.
– Вы приезжали к ней в офис? Пытались поговорить с ней?
– Нет. Точно нет.
– Я переговорил кое с кем из коллег мисс Смит, и они сказали, что вас видели у офиса через несколько дней после встречи. – Асанти проглядывает свои записи. – Примерно в пять вечера двадцать пятого июня, если быть точным.
Клиланд хлопает глазами:
– Я заходил в магазин. Там недалеко есть отличный винный магазин.
– Значит, это можно подтвердить? В магазине?
– Нет. Я ничего не купил. Во всяком случае, в тот раз.
Асанти делает запись, и делает неторопливо.
– Значит, вы не надеялись увидеться с мисс Смит? Не пытались перехватить ее, когда она выходила из офиса в конце рабочего дня?
– Точно нет.
– Может, вы решили, что будет удобнее проследить за ней до ее дома? И попробовать убедить ее изменить мнение?
– Нет, – твердо говорит он. – Между прочим, я не имею ни малейшего представления о том, где она живет.
Женщина сдвигается на край стула:
– Как бы то ни было, Хью никогда бы…
– Я же сказал, – говорит Клиланд, не глядя на нее, – дай мне самому разобраться.
– Мистер Клиланд, где вы были вчера вечером?
Клиланд открывает рот и захлопывает его.
– Вчера вечером?
Асанти кивает, его ручка зависает над блокнотом.
Клиланд чешет затылок. Не