сюрприз: Виктуар наливала кофе Клер Рибо. Они что, приехали вместе? Делестран заметил на своем столе букет цветов. Смутившаяся Клер объяснила, что положила цветы на время, пока пьет кофе, предложенный Виктуар, а потом заберет их и поставит у себя. Почувствовав замешательство майора, она добавила сбивчивым тоном, что он может оставить их себе и оживить атмосферу кабинета. Цветы из ее сада, она срежет себе еще. Делестран отказался, отодвинул цветы в сторону и сказал:
– Допивайте, и поговорим, мне нужно вам кое-что сказать. – Глаза у него стали почти такими же черными, как платье психолога.
– Конечно, майор. О чем, позвольте спросить? Об исчезнувших?
– Да.
Это было любопытное «да»: по интонации – «да», по форме тоже, а по существу – «нет».
Клер Рибо не почувствовала угрозы, но поняла, что дело серьезное.
– Выяснились новые обстоятельства?
– Нет.
«Понятно, – подумала Клер. – Жди беды».
Женщины продолжили говорить обо всем и ни о чем, изображая спокойствие, но с большей сдержанностью, после чего Клер сделала последний глоток и взглядом спросила у Виктуар, что делать с чашкой.
– Положи в корзину: тот, кто наливает себе последним, моет чашки за всех.
– …что хитроумно мотивирует опаздывающих.
– Таково правило шефа. И горе нарушителям, если он увидит, что корзина полна под завязку!
– Неужели майор кусается?
В вопросе звучал оттенок провокации, хотя Клер не собиралась дразнить Делестрана.
– Нет. Даже не лает. Но рычит. Так ведь, шеф?
– Да, я ругаюсь, потому что здесь существуют правила, мадам Рибо, как в любом сообществе, и правила эти нужно соблюдать, чтобы избежать эксцессов, а иногда и мелких драм.
Делестран говорил обиняками, потому что решил объясниться с психологом наедине, без свидетелей, однако холодный взгляд положил конец разговору двух женщин. Напоследок он вбил гвоздь по шляпку:
– Обживайте кабинет, а я потом зайду, чтобы разъяснить некоторые детали.
Клер Рибо взяла свой букет, стараясь скрыть неловкость.
Как только она исчезла в коридоре, лейтенант с серьезным видом спросила Делестрана:
– Что, черт возьми, происходит? У тебя к ней претензии? Может, объяснишь?
– Да, мне кое-что не понравилось. Как говорится, так не поступают.
Делестран объяснил причины своего гнева, и Виктуар поняла, почему так раздражен ее шеф. Он действительно оказался в чертовски неловком положении. Сейчас она бы с ним не поменялась местами…
– Смотри не переусердствуй.
– Расслабься. Так выражается молодежь?
Виктуар ободряюще улыбнулась.
Делестран вернулся к чтению газет. Интересно, надолго ему хватит терпения?
Пять минут спустя он уже шел в кабинет психолога.
Дверь была открыта, но он все-таки постучал. Букет стоял в хрустальной вазе на тумбочке позади Клер, расположившейся за компьютером. Она выглянула из-за монитора, увидела сыщика и пригласила его войти – странно тоненьким голоском. Она встала, пошла ему навстречу и протянула руку, как будто они еще не виделись. Удивленный Делестран рефлекторно ответил на рукопожатие.
– Мы сегодня еще не пожимали друг другу руки, верно? Доброе утро, майор. Я вас слушаю. Не хотите присесть?
Забавный способ начать разговор… Делестран отказался и остался стоять. Неужели он слишком долго ждал? Сыщик внезапно почувствовал неловкость. Возможно, из-за взгляда, которым она на него смотрела. Холодным и пронзительным, словно обыскивала его изнутри. Сбитый с толку, он не знал, с чего начать, и изверг на нее непрерывный поток слов: смесь упреков с неуклюжими попытками смягчить их.
Тонкая и умная женщина, Клер поняла, что перед ней неспокойный, но уж точно не злонамеренный человек; он просто чувствует себя оскорбленным. Нет, майор не кусался, его упреки постепенно свелись к рекомендациям. Поведение этого человека невольно выдавало стремление к согласию. Он не может быть злым, но сделать вид, что ничего не случилось, нельзя ни в коем случае. Профессиональный опыт подсказывал, к чему в конечном итоге могут привести мелкие унижения. Злость во взгляде Делестрана не гасла, как огонь прогоревшего костра.
– Я ужасно расстроена, майор, и хочу все объяснить. Я проводила месье Пивто до лифта и подумать не могла, что, доехав до первого этажа, он вернется, найдет вас и потребует отчета. Я понимаю, в каком невозможном положении вы оказались. Подобное не повторится. Я буду сопровождать своих пациентов до поста охраны. Прошу у вас прощения. Я бы так не поступила, если б могла вообразить подобное. Надеюсь, это не окажет серьезного влияния на ваше расследование. На следующей же встрече я вернусь к досадному инциденту, за который чувствую себя ответственной, и позабочусь, чтобы у него не осталось никаких сомнений в вашем стремлении как можно быстрее найти его жену.
Что он мог ответить? Делестран, тронутый искренностью психолога, больше не сердился. Он продолжил разговор, чтобы заполнить тишину:
– Я не знал, что вы встречались с месье Пивто, пока он не появился в моем кабинете.
– Мне следует сообщать вам обо всех встречах?
– Нет! Конечно, нет! Вы делаете что должны, абсолютно свободно и независимо.
– Спасибо.
– Но меня беспокоит одна мелочь.
– Слушаю вас.
– Как вы поступите, если на приеме узнаете нечто полезное для следствия? Придете и расскажете мне?
– Я буду с вами очень откровенна. На меня распространяется закон о профессиональной тайне. Я такая же, как вы: уважаю правила.
Делестран поморщился. Интересно, много еще на свете людей, прикрывающихся профессиональной тайной? Если б все они могли открыть рот, полиция стала бы куда осведомленнее. Профессиональная тайна иногда представлялась ему упрощенчеством – так легче закрыть глаза на проблему.
– Что, если во время одной из исповедальных бесед вы узнаете о преступлении? Все равно станете… блюсти профессиональную тайну?
– Не преувеличивайте. Профессиональная тайна – не свинцовый кожух на реакторе. Решение существует, но оно иногда ставит на повестку дня моральные и этические проблемы.
– И как вы поступаете?
– Просто применяю правило.
– Какое?
– Не хотите присесть, майор? Если вы и правда намерены понять, насколько сложна моя ситуация, наберитесь терпения.
Делестран опустился на стул. Клер решала, как правильнее изложить тему, переводя взгляд с неподвижного мужчины на стены пустого