свое недовольство шерифу. Иногда по ночам она слышала доносившиеся со стороны лагеря крики. Там творилось что-то нехорошее. Нечестивое.
С этим Пауэрс согласился. И, будучи одним из тех, кто не терпит грешников, он поспешил отчитаться перед О’Брайеном и Кеем.
О’Брайен выслушал Пауэрса, и ему не понравилось то, что он узнал. Оргии в лагере, возмутительно! Но кроме туманных, полных полунамеков историй, возможно вдохновленных предлагаемыми наградами, ухватиться было не за что.
Правда, было установлено, что Хейзел любила кататься, но способ ее передвижения в Табортоне в день убийства все еще оставался неизвестным. И все же, как заявил журналистам окружной прокурор, «было бы неразумно предполагать, что человек будет ездить на туристическом автомобиле по горам Табортон, хотя это и возможно». Предполагаемый маршрут он охарактеризовал как «почти непроходимый», а состояние дорожного полотна как «местами неровное и опасное».
Кроме того, продолжая расследование, следователи выяснили, что Клиффорды покинули лагерь Цацавасса после спора с его владельцами, что, возможно, повлияло на версию событий в изложении Минни.
Но даже если Хейзел никогда не была в лагере – или не знала о его существовании, – мог ли один из находившихся в нем оказаться у пруда и совершить убийство? Судя по всему, отдыхающие там чувствовали себя хозяевами и привыкли получать то, что хотели. Неожиданная встреча? Стычка? Что, если Хейзел сопротивлялась?
Как минимум дыма было достаточно, чтобы проверить, нет ли огня.
В должности окружного прокурора О’Брайен создал себе определенную репутацию, ведя непримиримую борьбу против домов с дурной репутацией в Трое, закрывая заведения, в которых, как утверждалось, содержались против их воли девушки, в том числе несовершеннолетние, и он все еще считал это своим долгом. Если в лагере творится непотребное и закон может положить этому конец, сказал он, все необходимое будет сделано.
Он посоветуется с шерифом Дж. Ирвингом Бокусом, а затем решит, что делать с этим сомнительным лесным лагерем.
* * *
Уже в Олбани, продолжая идти по следу, Дункан Кей нашел время, чтобы проверить владельцев лагеря, братьев Александра и Генри Э. Крамратов, которые также владели мебельным магазином в Олбани. Сорокаоднолетний Генри, риелтор из Олбани, был человеком, как говорится, с большими карманами, и то, что в газетах появилось его имя, ему не понравилось. Секс-вечеринки в его лагере? Женщин удерживают против их воли? Полная чушь, утверждал он. Генри был большой шишкой, по крайней мере в определенных кругах. Но его вкус в выборе друзей представлялся сомнительным, и в зале суда он появлялся не раз. В марте 1905 года его вызвали для дачи показаний в качестве свидетеля защиты на процессе по делу об убийстве, в котором обвинялся Ричард Э. Прейссер, известный однорукий биржевой маклер, чья жизнь в одном из еженедельников Олбани описывалась как «изобилующая отвратительными подробностями». Прейссеру было предъявлено обвинение в убийстве бостонского картежного игрока по имени Майлз Макдоннелл. Прейссер застрелил его из двуствольного дробовика после того, как двое мужчин поссорились рано утром 8 июня 1904 года. Сразу после стрельбы он прошел два квартала до полицейского участка. «Я только что убил Макдоннелла и пришел сдаться», – сказал он в полиции.
Крамрат встречался с Прейссером за четыре дня до убийства. Газета «Олбани ивнинг джорнал» сообщила, что во время перекрестного допроса Крамрат «выразил желание поговорить обо всем, кроме рассматриваемого вопроса». Окружному прокурору Джорджу Аддингтону пришлось прерывать его и сделать несколько жестких замечаний. Никаких сомнений в том, что Прейссер убил Макдоннелла, не было, но адвокаты защищали клиента, настаивая на его безумии и утверждая, что венерическая болезнь повредила его мозг. Крамрат поддержал эту версию, заявив, что, когда он и Прейссер обсуждали проблему с необеспеченными чеками, которые раздавал в Трое их общий знакомый, замечания Прейссера «полностью расходились с обсуждаемой темой». Прейссер был признан невиновным по причине невменяемости, он провел всего пять недель в государственной больнице Маттеавана для душевнобольных преступников, после чего был освобожден.
Едва только имя Крамрата всплыло в ходе расследования, как пресса с удовольствием переключилась на него. Он бушевал и негодовал, заявляя, что предположения о фактах «неподобающего поведения» в его лагере пятнают его репутацию. Репортеры посмеивались между собой – какая репутация?
В 1900 году Крамрат снискал скромную известность как один из четырех автовладельцев в Олбани. Два года спустя он был одним из пятнадцати автомобилистов, отправившихся в автопробег до Питерсбурга, штат Нью-Йорк, примерно в четырнадцати километрах от Олбани. Только четверо из них добрались до места назначения, в том числе Крамрат. Успех отмечали в доме матери хорошего друга Крамрата Чонси Д. Хейкса, выдающегося автомобилиста и члена Автомобильного клуба Олбани, который дружил с Генри Фордом, Томасом Эдисоном, Харви С. Файерстоуном и Джеймсом Р. Уоттом – республиканским мэром Олбани с 1918 по 1921 год.
Показания владельца отеля Кристофера Крейпа о том, что он видел, как какая-то машина пролетела мимо его дома у подножия горы Табортон с выключенными фарами в два часа ночи, а затем вернулась позже без одной из пассажирок, снова привлекли внимание следователей, размышлявших о том, как подозрительные туристы из лагеря могли добраться до Тилз-Понд. Детективы ранее отвергли эту зацепку, узнав, что Хейзел видели прогуливающейся по Табортон-роуд вечером 7 июля – уже после того, как Крейп видел странную машину.
О’Брайен попытался опровергнуть слухи, заявив, что они изучили и отбросили множество версий, о которых никогда не сообщалось прессе, чтобы не нацеливать ее на невинных людей. Он сказал, что водитель таинственного автомобиля был опознан некоторое время назад, но не имел явной связи с Хейзел, поэтому его имя будет скрыто.
Однако план О’Брайена показательно провалился, поскольку репортеры самостоятельно выяснили, что водителем был не кто иной, как Александр Крамрат, младший брат Генри и совладелец печально известного лагеря Цацавасса в Альпах. Хотя ночные поездки Александра, по-видимому, были невинными (по крайней мере, в отношении любого известного преступления), это открытие породило массу догадок и предположений, особенно учитывая связи Крамратов с влиятельными членами Республиканской партии, принадлежность к которой разделяли О’Брайен, Кей, Пауэрс и другие причастные к делу. У Генри Крамрата были деловые связи с человеком по имени Фрэнк П. Долан. Как и Генри, Долан занимал видное место в сфере недвижимости как в Олбани, так и в Трое, а также активно вел страховой бизнес.
Следователи уже убедились, что Хейзел покинула Трой в понедельник, 6 июля, в 11:30, поездом, направлявшимся в Олбани. Ходили слухи, что тем же вечером, 6 июля, либо в Аверилл-Парке, либо в Трое Хейзел встречалась с мужчиной, который был торговцем недвижимостью и страховым агентом. Газеты сообщили, что «в настоящее время официальные лица не желают разглашать имя этого человека».
В первые дни расследования детективы получили информацию