Читать интересную книгу Творения - Максим Исповедник

961

Или: «совсем» (όλως).

962

См. Деян. 10, 11–12.

963

Или: «отпечатках», «отпечатлениях», «знаках» (τύποις).

964

Ср. myst. 2: «Для обладающих [духовным] зрением весь умопостигаемый мир представляется таинственно отпечатленным во всем чувственном мире посредством символических образов. А весь чувственный мир при духовном умозрении представляется содержащимся во всем умопостигаемом мире, познаваясь [там] благодаря своим логосам. Ибо чувственный мир существует в умопостигаемом посредством своих логосов, а умопостигаемый в чувственном — посредством своих отпе- чатлений. Дело же их одно и, как говорил Иезекииль, дивный созерцатель великого, они словно колесо в колесе (Иез. I, 16), высказываясь, я полагаю, о двух мирах» (PG 91, 669С, рус. пер. А. И. Сидорова цит. по изд.: Максим Исповедник 1993, кн. I, с. 159–160).

965

Как видно из этого пассажа, чувственный мир для прп. Максима является чистым для нас (то есть не оказывается источником соблазна) при правильном обращении с ним, а именно, когда мы, обращаясь к чувственному, восходим к его духовному, логосному началу. Подробнее эта тема разрабатывается им в Трудностях к Иоанну, особенно в amb. 10. Духовное толкование видения ап. Петра, продолжающее идеи qu. dub. 116, см. в Thal. 27.

966

Или: «разума», или: «слова Божия» (ср. Евр. 4, 12). Здесь обычная для прп. Максима многозначность.

967

Ср. Деян. 19,19. В Писании речь идет о стоимости сожженных книг, а у Максима — об их количестве. — Прим. перев.

968

Ср. у Филона Александрийского: «десять тысяч — это… величайший предел тех чисел, которые увеличиваются от единицы, а также — наиболее совершенное [число]» (Philo de plant.: 76. 4, ed. Wendland).

969

Обольщение чувственным миром, осуществляемое посредством пяти чувств, отсюда, наверно, пятьдесят тысяч. То есть прп. Максим подчеркивает, что высшим обольщением (прелестью) является обольщение чувственным миром, что огонь апостольского учения — видимо, огонь Пятидесятницы — пожигает именно это обольщение. Волшебство и чародейство в этом контексте, очевидно, только некоторые феномены этого обольщения, носящего более тотальный характер, чем «первобытная религиозность», проявляющаяся в магии и волшебстве.

970

См. Ин. 19, 32, зз; Мф. 27, 38; Мк. 15, 27. П. К. Доброцветов понял вопрос прп. Максима неверно: «По какой причине Господь на кресте был распят меж двух разбойников» (Максим Исповедник 2008, с. 164), что отразилось и далее на его переводе.

971

Подробнее анагогическое толкование двух разбойников у прп. Максима в amb. 53: PG 91,1372С-1376В.

972

См. Деян. 9, 7.

973

См. Деян. 22, 9.

974

См. Joan. Chrys. hom. in act47. 2: PG 60, 328–329. Интересный пример, когда прп. Максим отдает должное представителю Антиохийкой школы экзегезы — Златоусту за его проницательное историческое толкование, это лишний раз доказывает, что прп. Максим проявлял интерес и к таким толкованиям, а не только к анагоге. Д. Прассас (Prassas 2003, р. 345) отмечает еще одно толкование этого места у Златоуста (Joan. Chrys. hom. in act., 19: PG 60,153), трактовка которого несколько отличается от места, на которое ссылается прп. Максим.

975

Или: «помыслы» (λογισμούς). Словарь Лэмпа приводит следующие примеры употребления этого слова: «λογισμός — это движение души вокруг чего‑либо» (doctr. patr. 33. 262. 26, ed. Diekamp), или: «первая приходящая на ум мысль» (ibid. 263.9).

976

См. Ос. и, 8: LXX.

977

Учение о промысле Божием о творении развито прп. Максимом в Трудностях к Иоанну (см., в частности, amb. 10: PG 91,1189А-1193 С, особенно: 1193А).

978

Ср.: «Ежели велико и непостижимо различие людей — каждого по отношению к каждому — и переменчивость каждого по отношению к самому себе в [образе] жизни и нравах, и мнениях, и произволениях, и желаниях, в знаниях же и потребностях, и намерениях, и самих помыслах души, которые почти что беспредельны, и во всем, что каждый день и час изменяется вместе с прилучающимися обстоятельствами (ибо это существо (τό ζώον) — человек — весьма переменчиво и быстро переменяется вместе со временами и обстоятельствами), то всяческая необходимость [надлежит] и Промыслу, охватывающему все и каждое своим предведением, казаться различным и многообразным, и сложным, и распространяющимся по мере неохватности преумноженных [творений Божиих], и приспосабливаться каждому на пользу во всем и во всяком смысле, вплоть до малейших движений души и тела» (amb. 10: PG 91, И93В>рус. пер. архим. Нектария (Яшунского) по: Максим Исповедник 2оо6у с. 170–171). Следуя Немесию (Nemes. de nat. horn. 44), прп. Максим настаивает на наличии промысла о каждом человеческом индивиде, не считая, что переменчивость наших состояний и воли может как‑то противоречить наличию промысла, «подобающим образом приспосабливающегося» к нашей переменчивости. Непостижимость для нас такого «приспосабливающегося» к нашей изменчивости промысла не отменяет для Неме- сия и прп. Максима веры в то, что он существует, проистекающей из веры в Бога, пекущегося о Своем творении; скорее эта непостижимость укрепляет веру в промысел. О промысле Бога об индивидах, согласно прп. Максиму, см. в: Benevich 2009а.

979

У прп. Максима так: «сердце его», в LXX — «сердце их».

980

Ср. в amb. 42: PG 91,1328В: «Он все так или иначе сущее и имеющее быть по сущности прежде [бытия его] возжелал, продумал и познал; и каждое из сущих Он во время подходящее и благопотребнное осуществляет и ипостазирует» (рус. пер. архим. Нектария (Яшунского) по: Максим Исповедник 2оо6у с. 298). Наметки этой темы встречаются уже в carit. 4. 4.: «Творец, когда восхотел, осуществил и привел в бытие от века предсуществую- щее в Нем ведение сущих. Нелепо сомневаться относительно того, что всемогущий Бог может осуществить что‑либо, когда возжелает этого» (рус. пер. А. И. Сидорова по изд.: Максим Исповедник 1993, кн. I, с. 134).

981

Ср. эту тему в carit. 4. 6: «Некоторые говорят, что творения от вечности сосуществуют с Богом, но это невозможно. Ибо как могут [вещи], во всем ограниченные, сосуществовать от вечности с Безграничным? Или каким образом они действительно могут быть творениями, если совечны Творцу?» (рус. пер. А. И. Сидорова по изд.: Максим Исповедник 1993, кн. I, с. 135); ср. разработку этой темы у прп. Максима в amb. 7: PG 91,1081В: «Ведь и невозможно существовать в одном и том же [смысле] Беспредельному и ограниченным [пределами]; и не найдется никакого довода (логоса), доказывающего, что сущность и сверхсущное могут существовать в одном и том же [смысле]; и сводящего неизмеримое к тому же, к чему измеримое; и безотносительное — к тому же, к чему относительное» (пер. А. М. Шуфрина по изд.: Максим Исповедник 2007а, с. 261). О невозможности сосуществования от вечности Творца и твари и о предсуществова- нии в Боге логосов тварей, согласно которым в подобающее время они творятся, писал в контексте полемики с учением о вечности мира Иоанн Филопон. Оспаривая доктрину Прокла, исходя из разделяемого оппонентом учения о существовании Божиего промысла о всех вещах, он писал: «Если мы принимаем эти [положения] на основе учения, — я говорю о промысле или судьбе — необходимо, чтобы логосы будущих [вещей] были и предуведаны, и предсуществовали [самим этим будущим вещам]. Поскольку же это так, то ясно всем, что нет необходимости, чтобы сами вещи сосуществовали с их зиждительными логосами и причинами тварных вещей, и наоборот, необходимо из того, что было показано, чтобы их логосы предсуществовали всем тварным вещам. Итак, даже если идеи и парадигмы [= образцы] сущих — это мысли и логосы Творца, в соответствии с которыми Он привел мир в бытие, конечно, нет необходимости, чтобы сам мир сосуществовал от вечности с ведением Бога о мире» (Joan. Philop. de aeter. mund. 2.5: 41.8–22, ed. Rabe); ср.: «в Боге творческие логосы сущих всегда имеют действенность и всесовершенство, но Бог приводит каждое [из сущих] в существование и дает ему бытие, желая этого, а желает Он этого тогда, когда возникновение хорошо для возникающего; а то, что согласно с природой, во всех отношениях хорошо (или: благо), и…для возникающих вещей согласным природе является то, чтобы не быть совечными с тем, кто привел их в бытие» (ibid., 4.9: 79.4–12). Существенно и то, что учение о логосах у Иоанна Филопона было развито на основе отмежевания от понимания платоновских идей как сущностей: «Если они [то есть оппоненты Филопона, в первую очередь — последователи Прокла. — Г. Б.] будут утверждать, что они [то есть идеи. — Г. Б.] не сущности, но творческие логосы или мысли, согласно которым Творец создал все — ибо чем еще они могут быть, если они не сущности, — то не окажется никакой необходимости, чтобы сосуществовали сразу творческие логосы и создания, соответствующие им. Скорее необходимо противоположное. Если такие создания существуют, то должны быть, во всяком случае, и логосы, в соответствии с которыми они возникли, но создания не всегда следуют логосам. Кораблестроитель или плотник может иметь логосы [здесь: планы, замыслы. — Г. Б.] [строительства] корабля или дома, но еще не построить их…. Итак, если вещи, соответствующие им [то есть логосам. — Г. Б.]У не всегда непосредственно следуют логосам, ничто не препятствует тому, чтобы мир не существовал вечно, даже если творческие логосы мира — вечны» (ibid., 2.5: 37.1- 10, ed. Rabe). Особенность мысли прп. Максима состоит в том, что он в горизонт «логологии», разработанной до него у того же Иоанна Филопона, включил «моральный» онтодинамический аспект, относящийся к избранному благо- или злобытию. Наметки этого подхода мы видим уже в данном qu. dub. 121, но подробнее он говорит об этом ниже, в qu. dub. 173 и во многих местах Трудностей к Иоанну, особенно в amb. 7 и amb. 15.