Колин последовал за ней к выходу из конюшни, сквозь утреннюю суету (постоялый двор был так выгодно расположен, что большинству ехавших этой дорогой приходилось здесь останавливаться). Пару серых успели выпрячь, и теперь на этом месте стоял верховой мерин гнедой масти, с черной гривой и хвостом. Этим, однако, и ограничивалось его сходство с Шаребом. Был он уже немолод и явно заслуживал лучшего обращения, потому что вид у него был усталый и понурый, а склоненная голова почти касалась земли.
— Привет, друг! — негромко произнес Колин и положил руку на холку мерина.
Пожалуй, только Шареб-эр-рех не тянулся к нему с доверчивым видом. Эта лошадь тут же подняла голову и положила ее ему на плечо. Тяжелый вздох приподнял бока, и ветеринар заметил, что шкура под седлом растерта до крови, а углы рта распухли от жестких рывков за удила. Его отзывчивое сердце тотчас переполнилось состраданием, и он начал поглаживать мерина по спине, словно это могло заживить его раны.
Впрочем, может быть, и могло. Делабер Блейн не раз говорил, что Колину достались руки прирожденного лекаря, одно прикосновение которых снимает боль. Но чудо исцеления бессильно там, где речь идет о человеческой жестокости…
— Эй, вы там! Что вам надо от моей лошади?
Колин оглянулся и увидел спешащего к нему толстяка с побитым оспой лицом. Мэг уже была у двери, но остановилась и повернулась. По всему было видно, что она с нетерпением ожидает скандала. Колин, наоборот, терпеть не мог публичных ссор, поэтому убрал руку.
— Вам не помешало бы помягче обращаться с ним, для вашей же пользы.
— Я и так обхожусь с ним слишком мягко, хоть это вас и не касается! — отрезал толстяк, с ненавистью глядя на мерина. — Да-да, мягко — этот кусок конины годится только на корм собакам. Купил его не за гроши, а вышло, что это мешок с болезнями. Еле плетется! Послезавтра мне надо быть в Норвиче, и что, по-вашему, мне делать? Еще и коновалу теперь плати. Обещал, что осмотрит эту старую развалину, и если окажется, что его еще и лечить надо, клянусь, Продам его на бойню!
— Мистер Лорд! — окликнула Мэг, убедившись, что скандала не будет. — Идемте!
Колин не ответил, не сводя взгляда с мерина. Тот смотрел на него умоляющим взглядом, способным разжалобить камень.
— Зачем вам ждать, пока явится коновал? — спросил он тем же спокойным тоном, чтобы не провоцировать толстяка на новую вспышку. — Я ветеринар и могу помочь.
— Не понял.
— Я ветеринар.
— А что это, черт возьми, такое?
— Доктор для животных, — с легкой улыбкой ответил Колин.
— Скажите! — хмыкнул толстяк. — Доктор он, видите ли!
Небось в университетах обучались? А коновалы тогда на что?
Я не настолько богат, чтобы платить за ваш чертов диплом!
Колин вздохнул и в который раз уже сказал себе, что мир не исправить, как бы того ни хотелось.
— Что ж, дело ваше, пусть будет коновал, но я вам все же дам бесплатную консультацию, сэр. Седло растерло вашей лошади всю спину, потому она еле плетется, как вы только что успели выразиться. Вам когда-нибудь натирали сапоги? Наверняка такое случалось. Представьте себе, каково это, и просто подложите кусок свежевыделанной овчины под седло шерстью вверх, чтобы ссадины скорее зажили. Уверен, это поможет вам оказаться в Норвиче послезавтра.
С этими словами он повернулся и пошел прочь, оставив толстяка таращиться вслед. Мерин издал жалобное, просительное ржание, словно умоляя не уходить. Колин сумел удержаться и не обернулся.
«Мир не исправить, как бы того ни хотелось».
Мэг, демонстрируя особую симпатию, придержала для Колина дверь. Переступая порог, он бросил рассеянный взгляд на девушку и заметил новое украшение на двери — листок бумаги, с которого так и кричали жирные черные буквы.
«Предлагается вознаграждение в полторы тысячи за любые сведения о местонахождении леди Ариадны Сент-Обин, дочери графа Уэйбурна. Упомянутая леди исчезла в ночь пожара…» и так далее.
— Дьявольщина! — вырвалось у него. — Она ничуть не преувеличивала.
— Что, сэр?
— Ничего, — поспешно ответил Колин и улыбнулся. — Одна моя знакомая пересказала мне это объявление, но я подумал, что такие деньги не платят даже за знатных леди.
— Да уж Вся округа только об этом и говорит, если хотите знать. Полторы тысячи фунтов на дороге не валяются. Уж не знаю, чего ради эта дамочка такое сотворила, а только каждый будет рад перехватить ее и вернуть брату.
От этого простодушного признания Колина бросило в пот, а сердце бешено заколотилось. Ему стоило немалых усилий как ни в чем не бывало последовать за служанкой в обеденный зал. Там уже успели накурить, какие-то джентльмены громко хохотали и толкались локтями за одним из дальних столов. Запах жареной свинины, прямо-таки тошнотворный, по мнению Колина, пропитал все помещение.
Он поспешил занять стол у самого окна, чтобы можно было сразу заметить возвращение Ариадны, и мрачно уставился на панораму голубовато-зеленых холмов.
«Возвращайся скорее! Надо срочно убираться отсюда!»
Подошла Мэг с чайным прибором. Колин сделал отрицательный жест.
— Уберите чай и принесите зля, да покрепче. Полную кружку.
— Вы как будто не в себе, сэр.
— Ничего, все в порядке. Бессонница замучила, пришлось отмахать милю, не меньше — и все без толку. Что это?
— Яичница с ветчиной.
— Уберите. Пусть сделают обычную глазунью.
— Ветчина свежая, даю слово!
— Я сказал — глазунью!
Редкий гнев Колина бывал страшен, поэтому Мэг как ветром сдуло. Он остался сидеть в своей промокшей одежде, созерцая горизонт. Минут через пять он успокоился, а потом вернулась Мэг с яичницей-глазуньей и парой ломтей поджаренного хлеба. Колин так навалился на еду, словно у него неделю крошки во рту не было. Эль в кружке тоже быстро убывал.
Собрав хлебом размазанный по тарелке желток, он уже готов был сунуть все это в рот, но что-то потерлось о ногу. Оказалось, что это Джемма, мурлыча, выпрашивает подачку. Колин без сожаления скормил ей аппетитный кусочек. В благодарность кошка вылизала ему и испачканный палец.
Как раз когда он выпрямился, появилась Ариадна. Едва дождавшись, пока она приблизится, Колин рывком усадил ее за стол и прошипел:
— Какого черта? Где вас носило? Нам надо ехать, и поскорее!
Ариадна округлила глаза, пораженная таким непочтительным тоном. Потом грациозно и небрежно пожала плечами, демонстративно сняла руку Колина со своего локтя и уселась поудобнее. В глазах у нее прыгали смешинки — она явно находила ситуацию в высшей степени забавной.
— Неужели вы думаете, доктор, что я не в курсе дела?
Эти люди прибыли сюда ни свет ни заря и подняли страшный шум, приколачивая объявление к двери. Хм, как будто с гвоздей его не сорвать… Одним словом, я видела его раньше вас. Куда запропастились все служанки? Есть хочется и горячего чаю.