Единственное неоспоримое достоинство этого мерина состоит в том, что он не возражает против своей новой роли.
Благодаря этому мы можем больше не мучить Шареба.
— Так на что же вы жалуетесь?
— Ни на что!
— Вы только что причитали над своим любимцем, словно с ним бог знает что случилось.
— А вы, доктор, слишком задаетесь для простого ветеринара. Строите из себя бог знает кого. Такое поведение недопустимо.
— Как же мне прикажете себя вести? — осведомился Колин, в душе горько забавляясь мыслью о том, как вытянулось бы лицо его надменной спутницы, узнай она о его безупречной родословной.
— Должным образом, — отчеканила Ариадна.
— А что такое «должный образ»?
— Очень смешно! Вам следует знать свое место.
— Как скажете, ваше высочество.
— Не умничайте!
— Конечно, ваше высочество.
Ариадна не выдержала, засмеялась и ткнула его кулачком в бок. Потом взяла на колени Штурвала и принялась почесывать за его висящим ушком.
Проклятие, подумал Колин, снова ощутив на себе упорный взгляд, полный восхищения. Именно так Ариадна смотрела на него с той минуты, как он спас от ножа коновала мерина со звучным именем Гром. Этот взгляд нервировал и отвлекал, и не понятно было, сколько еще придется терпеть эту пытку. Колин смотрел вперед, но краем глаза видел, что она не сводит с него глаз, да и вообще чувствовал этот взгляд.
Ариадне было скучно, и он знал, что вскоре она примется за него всерьез.
Вот она вздохнула, сменила позу, начала постукивать ногой по полу. К счастью, пока она молчала.
— Хотите править? — спросил он в надежде, что это ее развлечет.
— Нет, не хочу, — с новым вздохом ответила Ариадна. — Если вам интересно, чего я хочу, могу ответить. Поговорить о прошлой ночи.
— А вот этого не хочу я.
— Почему? У вас такой вид, словно тогда бог знает что случилось!
Она опустила песика на пол, повернулась и улеглась головой Колину на колени, поставив согнутые ноги на сиденье.
— Прошу вас не делать этого, миледи, — сказал он деревянным тоном, сразу утратив всякую веселость.
— Но почему? Что в этом такого? Вам неприятно?
— Речь не об этом, а о том…
— О чем же?
— Вам не следует так себя вести. Вы обручены.
— А что я такого делаю? Я устала и хочу прилечь, а места здесь мало. К тому же так я могу видеть ваше лицо… Лицо красивого мужчины… прекрасное зрелище!
— Чего ради вам смотреть на меня?
— А почему бы и нет? Пока я еще не замужем и могу смотреть, на кого захочу. В данный момент это вы. Какая жалость, что вам не нравится на меня смотреть!
— Почему вы так решили?
— Это видно.
— Я всего лишь соблюдаю приличия.
— Да вы просто раб условностей! Как скучно! Скажите хотя бы, нравится вам на меня смотреть или нет?
— Не скажу.
— Нравится или нет? Я ведь не отстану.
— Ну хорошо, нравится!
— Тогда почему же вы не смотрите?
— Потому что занят.
— Но вы могли бы хоть изредка бросать взгляд. Ваше занятие — всего лишь отговорка, а на деле вы меня боитесь.
Вам страшно встретиться со мной взглядом…
— Какая нелепость!
— ..потому что вы увлеклись мной. Признайтесь, это так?
— Я ни в чем не собираюсь признаваться, — отрезал Колин, но не сумел скрыть улыбку, которая не укрылась от внимания Ариадны.
— Так да или нет?
— Что именно?
— Вы увлеклись мной?
— Какая разница? Увлечься вами было бы бессмысленно.
— Но возможно, не так ли? Я хочу знать, Колин.
Он промолчал.
— Колин! — Ариадна пощекотала ему подбородок, заросший светлой щетиной.
— Чего вы от меня хотите?
— Чтобы вы сказали, что увлеклись мной.
— Ну да, увлекся. Теперь вы оставите меня в покое?
— Хотите дотронуться до меня?
— Ариадна, этот разговор не доведет до добра!
— Я задала вопрос.
Не дожидаясь ответа, девушка начала отнимать у Колина вожжи. Ей это отчасти удалось, и когда одна из рук у него оказалась свободной, она потянула ее к своим губам.
Колин с проклятием вырвал руку. Ариадна засмеялась и снова схватила ее.
— Хватит! — рассердившись, прикрикнул он.
— Но, Колин! Доктор! Дорогой, милый, хороший! Это же просто игра!
— Не для меня!
— Подумаешь! Это игра — и все тут!
— Я не собираюсь играть в нее! Сядьте и ведите себя так, как пристало леди!
Нельзя сказать, что Ариадна не понимала причины его гнева. Колин старался вести себя отстраненно и не поддаваться на подначки именно потому, что всерьез увлекся ею.
Разумеется, он был не первый из тех, кого она свела с ума своим откровенным кокетством, вот только до сих пор ей не приходилось заходить так далеко. Люди светские сдавались скоро и охотно, готовы были есть у нее с рук и бросались выполнять каждую ее прихоть. Обожателей у Ариадны было пруд пруди. Иное дело Колин. Он как будто поставил себе целью не поддаваться, и как раз это только и разжигало ее интерес. Она должна была добраться до него, сломить его сопротивление. Он должен пасть к ее ногам, отдавшись на милость победителя.
Ночные страхи и сомнения не мучили девушку средь бела дня, тем более что ночь наедине доказала, что ее спутник вполне безобиден. Если бы он был опасен, это хоть так-то да проявилось бы.
Ну а раз опасности нет, почему бы не позабавиться?
Колин уж слишком принимает все всерьез — пусть научится легкой и забавной игре!
Поэтому вместо того, чтобы внять его совету, Ариадна только устроилась поудобнее.
— Я не могу вести себя как пристало леди. Вспомните, ведь я в мужской одежде!
— Тем более странно, что юноша разлегся на коленях у мужчины.
— Может быть, он плохо себя чувствует. Короче, мне нравится так лежать. Отсюда все лучше видно, чем сбоку.
— Похоже, вы с детства получали все, что хотели, и это вошло в привычку.
Она ответила не сразу, не отрывая взгляда от своего нового кумира. Он был привлекателен внешне, силен и уверен в себе вопреки физическому недостатку. Он был спасителем жизней животных и защитником их прав. В его присутствии ей в голову приходили такие мысли! О поцелуях, объятиях, о… словом, обо всем, о чем не следует думать благовоспитанной незамужней леди. Грешные, сладкие мысли!
«Ты с ума сошла, Ариадна!»
Да, сошла, ответила она самой себе с бесшабашностью.
Когда она смотрела на этого мужчину, в ней росло желание, чтобы он коснулся ее. Чтобы поцеловал. Чтобы…
— Нет, Колин, я не всегда получала, что хотела, — ответила она со вздохом.
— Вы хотите этого брака?
Вопрос прозвучал неожиданно, и Ариадна снова впала в молчание. Потом протянула руку и коснулась щетины на подбородке Колина. Их было много, коротких щетинок, таких светлых, что они ловили солнечный свет.