использовать это в своих целях.
Он решил воспользоваться минутной заминкой, внезапно спросив:
– Итак, что скажете, мисс Найт? Сделка состоится?
Франсес смотрела на него: белозубый, кареглазый, прищурился, подавшись вперед, – хищник, готовый растерзать жертву.
Мими осторожно коснулась ее руки.
– Пожалуйста, не подумайте, что мы вас торопим. Просто мы очень волнуемся. Не принимайте поспешных решений.
Старая, знакомая боль застучала в висках Джека. Так они ни о чем не договорятся.
– Сколько вы пробудете в Чотоне? – нерешительно спросила Франсес.
Мими переглянулась с Джеком, перед тем как ответить.
– Мы остановились в Лондоне, и сейчас подыскиваем летний дом. Мы можем приехать сюда в любое время. Мне бы очень хотелось этого.
– Тогда возвращайтесь, – улыбнулась ей Франсес. – А там посмотрим.
Слова «посмотрим» для Джека были капелькой скотча на женской ключице, и он поднялся с дивана, чересчур энергично пожав руку леди Найт.
Вслед за ним встала и Мими.
– Джек, я хочу ненадолго остаться с мисс Найт. Женские секреты, – подмигнула она.
Он посмотрел на женщин.
– Хорошо, любимая. Только всех секретов не раскрывай. Да, мисс Найт, еще кое-что: пусть личность моей невесты останется тайной, хорошо? Бремя славы, и все такое. Уверен, что вам совершенно не хочется, чтобы у вас в саду завелись репортеришки с камерами.
Когда он ушел, Мими снова села напротив хозяйки.
– Неважно, каким будет ваше решение, но я хотела выразить вам свою глубокую признательность. Вы не представляете, какая честь для меня оказаться в вашем доме и беседовать с вами. Джек иногда бывает совершенно невыносимым.
– Вовсе нет. Он похож на моего отца, только в нем больше энергии и страсти.
– Я знаю, что вашему отцу нездоровится. Мне очень жаль.
– Он может умереть со дня на день, – кивнула Франсес.
– Мне действительно очень жаль.
– Не стоит. Его жизнь была долгой и достойной. Ему уже почти восемьдесят шесть – наша семья славилась долгожителями.
– Сейчас тяжелое время для подобных решений, кроме того, двое американцев вмешиваются в вашу личную жизнь.
– Времени подумать у меня предостаточно, но советоваться не с кем. Я последняя из прямых потомков. Мой отец – праправнук брата Джейн, Эдварда Найта, и я чувствую, какая ответственность лежит на мне сейчас.
Мими вскинула голову в изумлении: она знала, что старший брат Джейн, адмирал Фрэнсис Остен, дожил до середины 1860‐х годов.
– Значит, ваш отец знал брата Джейн, когда был еще мальчиком! Невероятно!
Франсес кивнула, и ее лицо наконец стало совершенно спокойным.
– Вся семья праздновала здесь Рождество, за тем длинным столом с веджвудским сервизом. Греясь у камина, они пели гимны, пили глинтвейн и ели жареные каштаны.
– Как и любая другая семья.
– Верно. Семья. Моя семья. Но для всех остальных – просто книги одной из лучших писательниц мира.
– А вам нравятся ее романы?
– Мой ответ вас разочарует: мне больше нравятся Бронте, – улыбнулась леди Найт.
– Просто отлично! – рассмеялась Мими.
– Никому ни слова.
– Не волнуйтесь, никто не узнает. Особенно Джек. Тогда он постарается сбить цену.
Франсес поняла, что Мими знает, какого сорта ее жених, и теперь не так переживала за нее. Джек действительно напоминал ей отца, и она представляла, с чем вскоре может столкнуться Мими.
Женщины поднялись с дивана: сперва Мими, за ней Франсес.
– Приезжайте снова – с Джеком или без него.
Мими благодарно улыбалась.
– У меня к вам столько вопросов! Надеюсь, вы не пожалеете об этой любезности.
– Уверена, что нет, – улыбнулась в ответ Франсес.
Провожая взглядом Мими и Джека, удалявшихся от дома, Франсес чувствовала себя так, словно только что ей удалось победить некие вселенские чары. Мими и Джек были подобны бомбе, упавшей на их маленькую, жалкую деревню – неистовая пара, подобная Мэри и Генри Кроуфорд. Франсес думала о том, кому можно рассказать об этих гостях. Узнает ли Мими кто-то из ее друзей и знакомых? Эви, Шарлотта, доктор Грей, быть может, Эндрю Форрестер?
Январское солнце быстро скрывалось за горизонтом, и она слышала, как в комнатах внизу Жозефина включает свет и разжигает камины.
В залу вбежала Эви с щеткой в руке и застыла, увидев леди Найт.
– Простите, мисс, мы думали, вы вернулись в свою спальню.
– Ничего, Эви. Просто наши гости немного задержались. Ты снова можешь заниматься своими делами.
Франсес всегда была учтива с прислугой и ни на кого не променяла бы ее – это была часть ее жизни, как и ее старый дом с его памятью.
Эви скромно поклонилась, но не спешила возвращаться к своим обязанностям. Еще с Рождества она горела желанием рассказать леди Найт об их обществе и о том, какие надежды на него возлагались. Доктор Грей просил ее молчать до тех пор, пока они не смогут собрать достаточно денег для выкупа коттеджа, но после сегодняшнего визита, организованного «Сотбис», Эви поняла, что время пришло.
– Эви, – обратилась к ней Франсес, устраиваясь на диване, – ты прочла книгу, которую я посоветовала?
– Конечно, все так, как вы говорили, – она чудесная!
– Кто-то считает, что она странная, неоправданно мрачная, и там весьма много необъяснимого. Но мне кажется, что «Городок» Шарлотты Бронте – настоящий шедевр.
– Я не нашла ее странной, но книга полностью захватила меня.
– Помни и передай Шарлотте, что вы можете свободно пользоваться моей библиотекой, когда пожелаете. Книги стоят на полках без дела. Помни это.
– Спасибо вам, мисс.
Эви не двинулась с места, все еще сжимая в руках свою щетку.
– Мисс?
– Да, Эви?
Девушка подошла ближе, и Франсес жестом пригласила ее сесть на диван. Вся юность Эви, весь ее пыл и надежды, связанные с их замыслом, вырвались из нее с потоком слов.
Франсес спокойно выслушала ее, дождавшись передышки, чтобы ответить.
– Эви, понимаешь ли ты, кто были те люди? Ты вовремя сказала мне об этом. Они хотят выкупить дом эконома. Женщина в восторге от Джейн Остен, прямо как ты. Нет-нет, успокойся, я еще ничего не решила. Честно говоря, решать не мне, а мой отец сейчас не способен ничего сделать. Если тебя это утешит – время для этого еще не пришло.
Эви вздохнула с видимым облегчением.
– Мисс Франсес, вы же присоединитесь к нам? Без вас у нашего общества ничего не выйдет.
Франсес была тронута горячностью девушки.
– Знаю, Эви, тебя впечатлила «Гордость и предубеждение», но брать на себя подобные обязанности? Разве тебе не хочется общаться со своими сверстниками? Я хорошо знаю и Бенджамина Грея, и Эндрю Форрестера еще со школы и думаю, что пик их общественной деятельности уже позади. Лучше бы они занялись каким-то иным делом, не несущим столько трудностей.