в Мельбурн. Ответ святого отца, датированный июнем 1976 года, у меня до сих пор сохранился.
Было приятно получить ваше письмо и узнать, что с вами все хорошо и вас полностью занимает волнение и радость, связанные с человеком, с которым вы разделите свою жизнь. Я не стал торопиться с ответом, при этом в вашем письме проявились ваши самые типичные черты – и видно, что вы по-прежнему пребываете в поиске утешения, которое я конечно же хотел бы вам дать.
В этом отношении вас невозможно назвать ни «обычной», ни «незрелой». Вы гораздо более чувствительны, чем рядовой обыватель, у вас острое восприятие и исключительный потенциал для бескорыстия. Возможно ли, что вы стараетесь контролировать и сдерживать этот потенциал, опасаясь, что в ином случае ваша восприимчивость снова сделает вас уязвимой?
Жизнь несовершенна, о чем мне постоянно приходится напоминать самому себе, но каждый человек – это уникальная личность, и ему нужна прочная опора, которая поможет обрести покой. Вам эта опора нужна больше, чем кому бы то ни было.
Как же он был прав. Когда я перечитала это письмо много лет спустя, я убедилась, что все его опасения стали реальностью. Решив последовать за Тони обратно в Австралию, я бросила очередной якорь, который начал тянуть меня на дно.
Я много думала о Мэтте, которого бросила без какого-либо объяснения. От моей дорогой подруги Пэм из Рабаула я узнала, что он был раздавлен. Я искренне надеялась, что он найдет свое счастье и женится на ком-то, кто полюбит его так, как он этого заслуживает. И все же мне стало очень грустно, когда развод состоялся, и я почувствовала себя совершенно потерянной и опустошенной.
А чем лучше всего заполнять пустоту, если не новыми отношениями? Оглянуться назад я уже не могла – это была следующая страница, новая драма.
Я начинала новую жизнь в браке с Тони.
____
В Сиднее мы жили с родителями Тони, пока не нашли небольшой участок земли у Северного Плато, рядом с Армидейлом, на котором стоял старомодный коттедж с двумя спальнями, большим сараем и двумя коровами. Наши владения находились в конце грунтовой дороги, в окружении эвкалиптов; там также находился один большой загон, который вел к небольшому ручью. Мы полагались на дождевую воду, стекавшую с крыши в большой резервуар. Единственный туалет был снаружи, достаточно далеко от дома.
Мне все нравилось: местность, дом, коровы (одну из них я доила), и мы быстро добавили в семью собаку и двух кошек (тогда я еще не знала, какое разрушительное воздействие на дикую природу оказывают кошки). Меня не пугали ни огромные пауки-охотники, размах ног которых достигал 12 сантиметров, ни австралийские вдовы, которым нравилось жить в туалете, ни случайные змеи, которые, как мы поняли, боялись нас больше, чем мы их.
Тони работал электриком, а я нашла работу в инженерной фирме, в которой вела бухгалтерию, выплачивала людям зарплату и выполняла функции офис-менеджера. Спустя некоторое время, разобравшись в изготовлении стальных каркасов промышленных зданий, я перешла на полную ставку и начала работать над строительными чертежами. Работа была интересной и захватывающей, и, по крайней мере в первое время, это казалось началом счастливого этапа в моей жизни после долгого бегства.
Мы с Тони поженились на заднем дворе его родителей в 1976 году. Свадьбу сыграли скромно – присутствовали только члены семьи, и в том числе детеныш кенгуру, за которым я ухаживала и на которого ради такого особого случая даже надели красную ленточку. Из моих родственников никто не приехал. Мы надели классическую одежду хиппи: Тони был в брюках клеш и кафтане, а я – в длинном бело-зеленом платье, сандалиях и с цветами в волосах.
Его родители купили нам осмысленные и практичные свадебные подарки – простыни, кастрюли, полотенца и миски. Мой же отец купил нам большую белую беременную свиноматку! Я назвала ее Говардом, в честь отца. Часто я гадала, скольким еще женщинам дарили на свадьбу беременную свинью…
Говард оказалась очень вспыльчивой свиньей. Она ломала заборы, выкапывала колодец, разрушала свой дом через несколько минут после того, как Тони заканчивал его постройку, и в целом постоянно требовала к себе внимания. Я понимала, что ей нужна компания, поэтому поискала в округе других людей, которые держали свиней. И наконец я нашла человека: у него было три свиноматки, хряк по имени Борис, а также самое важное – пространство для Говарда-Разрушителя.
Майкл, бельгиец, много лет служил в Иностранном легионе, прежде чем переехать с женой жить в Австралию, и очень любил свиней. Он был подтянут и строен, а по характеру скрупулезен и строг. Приняв решение, он тут же уделял все внимание его реализации, и его трудовая этика была безупречной. Мы вместе решили создать свиноводческую ферму, где на свободном выгуле содержались четыре свиньи и Борис. Борис, огромный, спокойный, черно-белый хряк, любил всех и вся. В этом маленьком мире его ничего не беспокоило: он жил райской жизнью.
В итоге мы стали партнерами и зарегистрировали свиноферму, которую назвали «Вайпапа». Регистрация подразумевала, что мы могли взять кредит в банке на 3000 долларов, и, к радости Бориса, мы купили больше свиней. К 1978 году на ферме жили 22 свиноматки, 3 хряка и 86 поросят, 37 из которых еще были подсосными.
Поросята часто погибали, поскольку свиноматки переворачивались и давили их, поэтому я решила спроектировать вольер для опороса со стальным каркасом, в котором размещалось 12 свиноматок. Дизайн был простым: отдельные внутренние родильные боксы выходили на забетонированную площадку, где свиноматки могли наслаждаться солнечным светом. Важнейшим дополнением стали стальные прутья высотой около 20 сантиметров, проходящие внутри каждого бокса и выступающие из стен. Это позволяло свиноматке разлечься, и в то же время за ней формировалось безопасное пространство для поросят. На реализацию этого проекта ушло более 6000 долларов, зато это решение значительно снизило количество потерь среди поросят.
Я работала на свиноферме по выходным, а в инженерной фирме – в будни. А еще я работала неполный день бухгалтером у местного строителя. Принимая тот факт, что у нас не будет детей, Тони думал, что мы будем проводить много времени вместе после того, как поженимся. Он не учел, что появится зверинец: две кошки, две собаки, корова, теленок, странный кенгуру, или валлаби, требовавший ухода, и около 150 свиней!
В городском совете сформулировали интересную позицию: правительство штата профинансировало «специалистов по развитию местной инфраструктуры» во всех сельских общинах штата Новый Южный Уэльс. Помню, как пошла на собеседование: перед ним я