и овсом на полу; съестное точно как на выставке. Чай, табак и постное масло стоят дружно вместе, не боясь заразить друг друга. Глиняные трубки лежат в фарфоровых чашках, а виноград и апельсины прикрывают лук и репу. Не думайте, чтобы это был беспорядок! Напротив, это только лубочное изображение великой картины всемирной торговли».
Лавка фруктов. Гравюра. 1874 год
Действительно так, «изображение великой картины всемирной торговли». Давайте прогуляемся по мелочной лавке вместе с художником Михаилом Григорьевым, который родился в 1899 году и успел застать «старорежимное время» во всей его красе.
«В этих маленьких универмагах был большой выбор товаров: хлеб, ситный с изюмом и без, ситный витой, баранки, пряники, пироги с мясом, с капустой, с рисом, с грибами, с рыбой; винегрет, студень, рубец; крупа, вермишель, макароны; масло русское, сливочное, подсолнечное; овощи, лук, картофель, квашеная капуста, соленые огурцы и грибы, вобла и селёдка, иногда треска; соль, перец, уксус, горчица, лавровый лист; чай, сахар, кофе, цикорий, леденцы, варенье, иногда даже шоколад; свечи, табак, гильзы, папиросы всех сортов; лимонад, квас, иногда пиво или даже вино; закуски – колбасы, ветчина, сыр, шпроты, кильки, сардины; яйца сырые и вареные.
Мелочная лавка. ХХ век
Помещение было тесным. Входящий открывал дверь, которая приводила в движение колокольчик, возвещавший хозяину о приходе покупателя; хозяин немедленно показывался из внутренней двери… Хозяин торговал всегда сам, с помощью жены, «самой». Иногда держали ещё мальчишку разносить покупки. Торговля шла действительно мелочная – на копейку уксусу, на две копейки капусты, фунт хлеба, на пятачок студню…
Лавочка – нечто вроде местного клуба. Встретившиеся соседки заводят разговор о соседях и сплетничают в полное удовольствие сколько угодно времени… Хозяин знает всех жителей своей округи, кто чем занимается, сколько зарабатывает, как живет: это нужно ему для того, чтобы оказывать кредит с расчётом. Он в дружбе со старшим дворником и постовым городовым, для которых у него во внутренней комнате всегда найдется рюмка водки и закуска. Если полиции нужно негласно собрать о ком-либо справки, она обращается к хозяину; он-то уж знает, кто пьет, кто кутит и кто с кем живет… Но работает хозяин, как каторжник, – торгует с утра до ночи, и в праздники, не покидая своей лавочки, как цепной пёс – конуры».
Мелочные лавки были не только в Петербурге, но и в других городах Российской империи. Однако в столице они получили наиболее широкое распространение. Здесь первыми в России начали отводить первые этажи домов под торговлю, здесь были большие расстояния и более быстрый темп жизни, чем в провинции… Одной из главных черт петербуржцев является не привычка делать замечания незнакомым людям, как думают многие, а рачительность. В Петербурге привыкли экономить деньги, время и силы. Опять же, в мелочных лавках товары отпускались в кредит, что было весьма существенно. Уважение тоже имело значение. Для «узких специалистов» покупатель, бравший товару на несколько копеек, был неинтересен и обслуживали его по принципу «бери и иди». А в мелочной лавке те же «несколько копеек» могли сложиться в полтинник, а то и в рубль. Соответственно, хозяин лавки знал всех постоянных покупателей по именам, здоровался, интересовался здоровьем, передавал приветы семье, да ещё и кланялся на прощанье. Зайдешь и чувствуешь себя Человеком с большой буквы.
Продвинутые экскурсоводы рассказывают легенду о Доброй Вдове и Бедном Чертёжнике, действие которой происходит в мелочной лавке (кто-то из писателей даже использовал её в качестве сюжета для рассказа). Некая вдова держала мелочную торговлю то ли на Десятой линии Васильевского Острова, то ли где-то на Охте. Вдова была ещё молодой, склонной к романтическим мечтаниям и очень доброй. И начал в ту лавку ходить молодой господин красивой наружности, вид которого свидетельствовал о стеснённых обстоятельствах. Покупал он только чёрствый хлеб, брал ломоть на две или три осьмушки (от ста до ста пятидесяти грамм), причём не каждый день. Сердце вдовы буквально разрывалось при виде такой бедности – покупатель ни разу не купил к хлебу ни колбасы, ни масла. И вот однажды она, улучив момент, тайком намазала ломоть маслом. Было очень приятно думать, как студент (она решила, что это студент) придёт в свою каморку, сядет за стол и вдруг обнаружит, что у него сегодня особый ужин. То-то будет радости! А завтра он её поблагодарит, а она притворится, будто ничего не понимает, а потом… Мечты сладки, а жизнь горька. На следующий день «студент» действительно пришел, но вместо благодарности обложил добрую женщину последними словами и сообщил, что по её дурости он испортил чертеж, над которым трудился неделю. Оказалось, что студент был чертежником на вольных хлебах, выполнявшим разовые заказы, а черствый хлебный мякиш он использовал в качестве ластика. Такие вот дела.
Новые веяния или Петербург Достоевского
Изначально Петербург был военным городом. Военным и абсолютно лояльным, ведь основная идея строительства новой столицы заключалась не в прорубании «окна в Европу», а в создании комфортного местообитания для Петра I, где его окружали бы верные люди. Пётр никак не мог забыть стрелецкого бунта 1682 года, в результате которого ему, десятилетнему, навязали соправителя – старшего брата Ивана, а реальная власть перешла к их сестре Софье Алексеевне.
Со временем военный город превратился в чиновный. Особенно этому превращению способствовало правление Николая I, которого можно назвать главным бюрократом Романовской фамилии. Но лояльность при этом крепчала, потому что чиновничество, если вдуматься, составляет более крепкую основу власти, нежели военные (а не согласные с этим утверждением могут вспомнить 26 декабря 1825 года – кто тогда вышел бунтовать на Сенатскую площадь, чиновники или военные?).
В марте 1861 года Александр II издал Манифест об отмене крепостного права, который положил начало развитию промышленного капитализма в России. Петербург начал превращаться в рабочий город… Что же касается лояльности петербуржцев, то с того же 1861 года она начала уменьшаться.
При чём тут Достоевский? При том, что сейчас пойдет разговор о тех новых веяниях, которые Фёдор Михайлович отразил в наиболее известных своих произведениях. Достоевский не только классик русской художественной литературы, он ещё и великолепный документалист.
Но давайте по порядку. В начале своего правления Александр II, вступивший на престол в марте 1855 года, несколько ослабил державные «гайки», туго закрученные его отцом. В воздухе снова повеяло свободами… В 1855–1857 годах российское студенчество предприняло первые попытки борьбы за свои права путём создания самостоятельных организационных структур, противопоставляемых университетскому начальству.