Еще один тезис автора: читатель будет обманут, если он, поверив рекламе книг о. Александра, будет искать в них «полное и адекватное изложение христианства». Не знаю, кто утверждает такое: я подобной рекламы не видел. Если всерьез говорить о христианстве, вряд ли под силу одному человеку, даже религиозному гению, «изложить его полностью». Сам о. Александр считал, что «христианство не имеет единой интерпретации, которая была бы ему полностью адекватна» («Радостная весть». М., 1992, с. 315), хотя следует признать, что его богословие, пусть не полностью, но достаточно адекватно выражает христианскую истину. Полностью адекватен христианству один Христос, и не стоит искать другого.
А. Кураев заявляет, что в гимназическом «Катехизисе» митрополита Филарета (XIX век) ошибок нет, а у о. Александра они есть (он уничижительно называет его книги «катехизисом для интеллигенции»). Что ж, пусть г–н учитель ставит свои оценки (первому — «пятерка», второму — «тройка») — дело от этого не меняется. Суть ведь опять‑таки в том, что предпочесть — букву или дух Писания (каждому свое). Занятно, что одновременно автор объявляет «путь проповеди о. Александра» чем‑то архаичным: он «уже не подходит для сегодняшнего дня и надо искать другие пути». Ищите. Но если вы заглянете в завтрашний (или послезавтрашний) день, именно этот путь вы и найдете, потому что это путь максимального приближения к Христовой истине.
Проповедь о. Александра устарела якобы потому, что «образ жизни и мысли 90–х не похожи на 60–е» (а он именуется «шестидесятником», язык, образ жизни и мысли которого сформировались в те самые годы, да так и окостенели). Это еще одна передержка (надо ли их считать?). О. диакон, видимо, просто не читал книг о. Александра, написанных в 70–е и 80–е годы, или его лекций и проповедей 1988 — 1990 гг. (а их было несколько сот). У него есть такая возможность. Если он захочет их прочесть (непредвзято) и останется на почве интеллектуальной честности, ему придется отказаться и от своего элегического морализаторства и от своего глобального вывода: «время о. Александра уже позади».
Отец Александр Мень — «человек на все времена». Он, как апостол Павел, умел говорить с каждым на его языке. Его жизнь была жизнью во Христе, а его проповедь, его книги обращены и к нынешнему и к грядущим поколениям. Вероятно, не случайно внимание к его творческому наследию обострилось именно сейчас, в момент резкой поляризации социальных и духовных сил, во многом определяющий наше будущее. Отец Александр, который осознавал необходимость новой евангелизации полуязыческой России и сделал для этого всё, что было в человеческих силах, работал на будущее.
9 сентября 1994 г.[35]
Когда вспоминаешь отца Александра — думаешь: что все-таки было главным в нем? Его дар священника, исповедника, проповедника? Или талант философа и поэта? А может быть, его универсализм, целостное видение истины? Или талант понимания и сочувствия?
Всё это верно и всё важно, всё это грани его личности. Но постепенно приходишь к выводу, что главное не это, что есть нечто еще, скрепляющее всё воедино. Я думаю, что главное в отце Александре — это дар любви. Именно он, этот уникальный дар, связывает всё в единое целое, всё одухотворяя. Любой, кто соприкасался с Александром Менем (не обязательно его духовные дети), не мог не ощутить его любви на себе.
Сам отец Александр говорил: «Научиться любить человека — это значит постичь секрет жизни, самую главную его тайну». Ему эта тайна была открыта. Я думаю, что это было рождено его близостью ко Христу, его любовью ко Христу, пронизанностью Его духом. Христос и мы, грешные, — это те, ради кого он жил, дышал, работал, ради кого он отдал свою жизнь. Его любовь была очень конкретна. Он сам разъяснил, что такое любовь к ближнему, кто такой ближний: «Ближний — всякий, кто находится рядом с нами, любой человек». Вот попробуйте так же полюбить ближнего — узнаете: это неимоверно трудно. В его личности были таинственно соединены любовь и свобода. Только любящий свободен. Только свободный может любить.
Следствие, как объявлено, прекращено. «Следствие закончено — забудьте». Нет, мы не забудем отца Александра, не забудем, что зло, ополчившееся на него и отнявшее у него жизнь, не ушло, а осталось в мире. Оно и в гнусных наветах на убиенного, и в погромных листках, и в лицемерии, и в ненависти.
Отец Александр, вслед за Христом, пришел, чтобы победить зло. Победа над злом не единовременный и не внешний акт — она творится в сердце человека. Зло осталось, и от нас зависит, уменьшится ли его количество на Земле.
24 января 1995 г.[36]
Я не раз задавал себе вопрос: приход к нам отца Александра — что это было? Почему он врезал в каждого из нас такой глубокий след? Почему при общении с ним вас охватывал какой‑то непонятный восторг?
Здесь тайна, а тайна, как говорил отец Александр, не разгадывается — разгадать можно только загадку. И все же, не посягая на тайну, мы вправе задаться вопросом: почему приход этого человека в мир, да и вся его жизнь, оказались такой ослепительной вспышкой, подобной вспышке сверхновой звезды?
Мне кажется, ответ отчасти содержится в самом этом вопросе. Вспышка потому, что отец Александр пришел к нам из другого измерения, и в этом смысле его приход — послание к нам из вечности. Надеюсь, вы понимаете, что я не имею в виду никаких пришельцев, инопланетян и посланников иных цивилизаций. Отец Александр — земной человек. Я говорю о духовном посланничестве, божественном по своему источнику.
Александр Мень — апостол нашего времени, апостол земли Российской. Апостол и значит «посланный». Посланный с определенной миссией. Миссия отца Александра — положить начало новой христианизации России — великой, но больной, полуязыческой страны. Одна из причин этой миссии — наша духовная немощь, творческое оскудение православия. Надо было воздвигнуть грандиозную фигуру, мощную, могучую личность, чтобы укрепить нашу веру, чтобы дать импульс христианству — на века. Чем больше будет проходить времени, тем ярче будет фигура отца Александра, тем необходимей будут его слова.
Всех, кто соприкасался с чудом, оно как‑то преображает: одних озлобляет, других втягивает в тот поток духовной лавы, которым является христианство. И мы, те, кто был рядом с отцом Александром, мы изменились, мы стали другими людьми.
Он не был каким‑то надмирным существом — он был живой человек, самый живой из всех, кого я знал. Христианство отца Александра необычайно радостное, как радостен был он сам. Говоря словами Блока, «он весь дитя добра и света, он весь свободы торжество», но «угрюмство», о котором писал Блок, ему было абсолютно несвойственно. Это был сгусток энергии, открытый для всех. Он не закрывался от мира, а шел в мир. Он считал, что время отшельничества, старчества, затворничества прошло: надо идти в мир, жить среди людей, работать среди них.
Всё осталось в душе — его голос, жесты, поворот головы. Помню, когда он читал «Отче наш», — всегда крестился на словах «Да будет воля Твоя». Помню, как патетически звучал его голос при чтении евхаристического канона, когда он троекратно возглашал: «Господи, Иже Пресвятого Твоего Духа в третий час Апостолам Твоим ниспославый, Того, Благий, не отъими от нас, но обнови нас, молящихтися». Каждый раз он произносил это, стоя на коленях, и каждый раз — как мороз по коже.
Мне недавно попалась на глаза работа известного нашего философа Алексея Федоровича Лосева «Абсолютная диалектика — абсолютная мифология». Вроде бы она не имеет никакого отношения к нашей теме.
Оказалось — имеет. Вот что он там писал: «Святость есть субстанция Любви, объективный результат Любви. Святость есть осуществленная, овеществленная Любовь. Святость есть интеллигентное, умное тело Любви. Истинно любит только святой. Истинно любить можно только святое… внутреннее содержание и смысл Любви есть Святость».
Истинно любит только святой. Это была такая живая, конкретная и сильная любовь, что вы буквально растворялись в ней. Знаете, это надо пережить, чтобы понять.
И вот сегодня я думаю: какое же это счастье, что с нами было это чудо Господне — отец Александр Мень. Я поздравляю вас всех с 60–летием отца Александра.
16 марта 1995 г.[37]
Сегодня большое событиевисторииРусской Православной Церкви и, более того, — в российской истории. Если не ошибаюсь, сегодня, впервые после октября 17–го, освящен храм на крови христианского мученика.
Нас окружает океан ненависти. «Только любовь может победить сатану», — сказал однажды отец Александр. В бушующем океане ненависти он учил нас, как побеждать тьму любовью. Он говорил, что сущность христианства — Радостная Весть о Христе. Евангелие и Сам Христос — основа и душа нашей веры. Христос есть Любовь, побеждающая мир, и Он остается с нами, с каждым, кто хочет найти Его.