«Мы можем только наблюдать» – мысленно перекривляла я Идмона. Значит, убить моего мальчика – это нормально, а вмешиваться в течение событий – не нормально. Проклятье!
Разрази его гром, этого Идмона!..
Я сжала кулаки и уже готовилась кинуться в бой, если бы услышала еще что-либо в таком духе. Наверное, мне удалось как-то передать своему спутнику чувства, завладевшие мной в этот момент, потому что он неожиданно согласился:
– Хорошо Анжела. Давайте посмотрим, что из этого выйдет!
Идмон расчерчивает пыльный воздух указательным пальцем. Уж не знаю, что за иероглифы он рисует, но улица тает прямо на глазах, а вместо проспекта вокруг нас в мгновение ока оказываются крашенные буро-зеленые стены лаборатории. Павлуша стоит возле открытого шкафа с пробиркой и полураскрытым портфелем в руках.
Открывается дверь, и я вижу себя – немного постаревшую и очень-очень взволнованную.
– Подожди, Пашенька, давай поговорим! – прокричала моя копия.
– Мама, уйди! – твердо отозвался сын, в секунду оправившись от удивления.
– Остановись, прошу тебя! – в ее голосе слышалась паника, хотя я лично была уверена, что мой ребенок просто обязан меня послушаться. Но она практически перешла на истеричный крик, видимо других доводов кроме ее (моего) страха не находилось: – Я знаю, что произойдет дальше! Если ты заберешь пробирку из лаборатории, она разобьется и тогда начнется эпидемия и… столько людей погибнет! – я – не я, обессилив от невозмутимо-упрямого выражения лица собственного ребенка, закрыла лицо руками и разрыдалась.
Павел подошел, взял ее (мои?) руки в свои ладони и ласково произнес:
– Мама, я буду очень осторожен. Поверь, это необходимо сделать! У меня просто нет другого выхода, прости!
Моя сорокалетняя копия пыталась задержать Павлушу, но он оттолкнул ее (легонько, но достаточно для того, чтобы освободить проход) и, не оглядываясь, выскочил за двери.
Почти как в мексиканских – прости господи – сериалах!
Мы с Идмоном отправились за сыном, оставив мою постаревшую копию на полу в рыданиях, но опоздали. Та же желтая иномарка, то же секундное столкновение, тот же почти голливудский полет портфеля, то же растерянно-отчаянное выражение лица Павлуши – но на этот раз мы стояли на крыльце НИИ и наблюдали эту сцену с расстояния всего пяти метров почти в полной темноте…
Не возможно. Глупо. Бессмыслица какая-то!
Как можно было два раза разбить одну и ту же пробирку!!!
По лицу Анжелы в который раз за сегодняшнее утро текут слезы: от бессилия, горя, нежелания принять волю судьбы. Утешаю ее (довольно неуклюже, честно говоря), не забывая впрочем, что дальше будет еще хуже.
Мне действительно жаль, но не умею менять будущее. Никто из нас не умеет. Все что я могу – это бродить по тропам еще несбывшихся событий, но от этого, по правде – мало толку. Знать будущее чаще всего хуже, чем не знать его.
– А если Павлуша просто не станет микробиологом, эпидемия все равно произойдет? – спрашивает меня Анжела.
Она не сдается – не понимает, что ее попытки обмануть Грядущее вряд ли спасут ее сына. Видимо, Боги решили наказать всех нас за что-то и, вполне возможно, я зря все это затеял… Ведь что угодно может стать орудием Судьбы, даже это неразумное дитя – Павел! Но с другой стороны, если я обладаю даром видеть будущие события и даже наблюдать за ними… Вдруг сама Макошь хочет, чтобы я помешал эпидемии?..
Отбросить бы сомнения и действовать – я нутром чувствую, что правильно поступаю!
Жаль, что я не умею разговаривать с Богами…
– Вряд ли, – отвечаю Анжеле, лишь бы что-то сказать, понимаю ведь, что она имеет в виду. – Что значит не станет?
– Ну, если я отговорю его поступать в Университет. Дети чаще всего не знают какую профессию выбрать. Возможно, мне удастся помочь ему выбрать другую специальность… Точно! Не может быть, чтобы он меня не послушался, я же все-таки его мать! – Анжела смотрит на меня с надеждой, но я не уверен, что ее идея приведет к другому развитию событий. Если бы все было так просто…
– Боюсь, что это ничего не изменит…
– Как это не изменит? – она цепляется за свою мысль как за соломинку.
Бедная девочка! – Идмон, если Павлуша выберет другую профессию и не будет работать в лаборатории, ничего этого не произойдет, понимаете?
Я не разделяю воодушевления Анжелы. Предположим она будет всю жизнь помнить о нашем путешествии, предположим она даже попытается что-то изменить… А если у нее не получиться? Может стать слишком поздно.
– Хорошо, – отвечаю ей. – Берите меня за руку. Посмотрим вместе, удастся ли Вам направить Павлушу по другому пути.
– Подождите немного… – я видел, что у моей спутницы на языке вертится какой-то вопрос – вот, наконец, она и набралась решимости задать его. – Хотела Вас спросить, что нарисовано на Вашей руке, Идмон? Простите, если вмешиваюсь не в свое дело…
– Что вы! В этом нет никакого секрета. На моей руке всего лишь одна из древних славянских рун – «Берегиня» – она символизирует свершение судьбы и дарование защиты – именно она помогает нам перемещаться во времени.
– Вы что принадлежите к какой-то секте?
– Нет, что Вы! Я всего лишь последователь культа Богини Макошь. Ее имя состоит из двух частей: Ма – это сокращенно «мать» и Кош, Кошт, означающее «судьба». Мать Судьбы. Именно она создает равновесие в судьбе каждого рождающегося человека, следит, чтобы радости было вдоволь, а горестей не больше, чем человек заслуживает или способен вынести и только для того, чтобы сделать его сильнее, а не растоптать. Никакой мистики и никаких сект – это наша древняя славянская вера, вытесненная христианством. Мы просто восстанавливаем традиции.
– Зачем?
– Наследие наших предков – единственное богатство, которое я хочу позволять себе накапливать. Славяно-арийская раса – самая древняя на Земле. Даже по приблизительным данным наша история насчитывает 112 тысяч лет и это только со дня переселения Предков с Даарии на материк, который мы называем Евразией! Наши Предки были гораздо мудрее, чем мы о них думаем – чем нас позже заставили о них думать. Многое знали – современным ученым такие знания и не снились! Арии верили, что у людей нет других истинных богов, кроме Предков (они даже называли себя Асами от «Аз Есмь» – Я Божич, то есть сын (дочь) Бога). Отец – самый главный для нас Бог, мама – наша собственная Богородица. И сам я, соответственно, Божий Сын… А если дети относятся друг к другу как боги, то когда они вырастают между ними не возникают разлады и конфликты. Такие вот дела… Ладно, не время сейчас. Может быть, когда-нибудь я все Вам расскажу, Анжела, а сейчас нам нужно идти…
Вместо ответа девушка согласно кивнула и молча вложила свою махонькую ладошку в мою лапу.
Да уж… Что я за тюфяк? Зачем сейчас Анжеле мои объяснения? Да и в любое другое время от них было бы не больше пользы. Анжела, как и многие (и я не был исключением!), пока не способна принять такое знание. Как вообще можно объяснить неподготовленному человеку, что Мидгард-Земля приняла наших Предков – Славян и Ариев много тысячелетий тому назад, когда на ней не было и намека на присутствие человека? Какими словами рассказать Анжеле, что Предки (которые если верить эволюционной теории, в то время должны были сидеть на деревьях и пытаться достать палкой бананы) уже тогда знали, что Мидгард-земля вращается вокруг Ярилы-солнца – восьмой звезды созвездия Зимун (Малой Медведицы), которое входит в Галактическую систему Свати, имеющую вид левостороннего свастического креста – Коловрата? Поверит ли она, что когда Арии выбрали для жизни Мидгард-землю, над нашей планетой была еще одна маленькая луна – Леля, разрушение которой Даждьбогом Тархом привело к изменению угла наклона планеты, Потопу, описанному в Библии, и переселению д'Ариев с Северного континента, который они называли Даарией (Даром Богов) на Евразию? А ведь карта Даарии, еще в средние века была скопирована одним ученым со стен нескольких египетских пирамид – научный факт, опровергнуть который невозможно.
Для того, чтобы рассказать все это и многое другое Анжеле хотя бы вкратце, нужны не одни сутки и совершенно не такое эмоциональное состояние как у нас обоих в данный момент: у меня нет ни сил, ни желания объяснять, а у нее нет более сильного желания, кроме как спасти сына – посему ей все мои объяснения сейчас ни к чему. Жаль…
Культ Богини Макошь… Интересно!
То есть при таком раскладе Идмон всерьез вознамерился стать богоубийцей – он сам-то хоть это понимает?.. Но что бы он там себе не думал, я скорее сама его убью, чем позволю ему убить сына. И пусть не пытается мне своими сказками зубы заговаривать!..
Кухня в моей квартире выглядит не совсем так, как сегодня утром. Немудрено, за восемнадцать лет моя квартира, наверняка, пережила не один ремонт.
Я вижу себя и Павлика. Они (мы?) сидят за столом и пьют кофе. Моя тридцатидевятилетняя копия задумчиво мешает кофе ложкой. Ясно – с мыслями собирается.