В голове зашумело, и реальность перестала быть устойчивой.
Макей бросился было на моего обидчика, но его удержали четверо мужчин.
Я сплюнула кровь Бертона на землю, и вытерла рот пучком влажной от росы травы, а затем посмотрела на него с таким вызовом, что он замер, а потом пошел в мою сторону, словно разъяренный бык. Казалось, у него из ушей пар валит от злости. Я ждала своей участи, не вставая и не прикрываясь. Хочет бить лежащую на земле женщину, пусть бьет. А другие пусть смотрят. Мне уже все равно.
– Что здесь происходит? – на поляну, где разыгрывался страшный спектакль, вышел пожилой мужчина, – Алекс, я тебя спрашиваю.
Новоприбывший тронул блондинчика за плечо. То дернулся и попытался сбросить руку, но не получилось. Видимо, у мужчины была над Бертоном какая-то власть.
– Вы слишком долго, – холодно сказал начальник, – а за самосуд тебе еще и влететь может.
Чьи-то руки подняли меня и подтолкнули вперед. Но идти я не смогла. Мир вокруг кружился, голова раскалывалась, в ушах звенело. Не пройдя и трех шагов, я опять оказалась на земле, больно расцарапав ладони. Снова. Из глаз брызнули слезы злости и отчаяния.
– Алекс, мы опаздываем, – поторапливал главный.
– Генерал, она не может идти, – извиняющимся тоном сказал блондин, словно не он был причиной этого.
– Значит, надо нести. Нам нельзя опаздывать. Реши эту проблему, и чтобы через пять минут вы были во дворе академии, – с этими словами генерал удалился.
С ним ушла и часть отряда. А мы остались во власти Бертона.
13.4
– Я понесу ее, – сказал Эдвин таким тоном, что никто не посмел возразить.
Антимагические браслеты никто и не подумал с него снять. Но Макей не возмущался. Он подхватил меня на руки, словно я была пушинкой и совсем ничего не весила, и легко пошел вперед.
К счастью, больше никто подножек ему не ставил, поэтому шел он быстро и уверенно.
Я доверчиво прильнула к нему щекой и вспомнила день нашей первой встречи. Тогда тоже голова ужасно болела, а Эдвин нес меня к целителю. И ненавидел больше всего в жизни. Если бы не тот роковой день, могло ли все у нас сложиться иначе?
Мерные покачивания убаюкивали. Я и не заметила в полудреме, как мы оказались во дворе академии. Казалось, здесь собрались все ученики. Многие были со следами борьбы, кое-кто ранен.
Эдвин аккуратно опустил меня на землю, и мы присоединились к остальным. Куда делся Бертон, я не заметила. Я не успела найти однокурсниц, или преподавателей, когда услышала грозный голос, который разлился в небе над собравшимися.
– Пришло время восстановить историческую справедливость, – говорил неизвестный.
Я оглянулась, но так и не поняла, откуда доносился голос. Казалось, что он был везде. Голову снова повело, и Эдвин привлёк меня к себе, чтобы я удержала равновесие. Я с благодарностью прижалась к нему.
– Однажды придя на помощь под личиной друзей они узурпировали власть, отобрали наших лучших женщин. А мы – исконные властелины этих земель были вынуждены отступить.
Ох уж эти властные пластилины… Мысли в голове путались, и я никак не могла ухватить суть монотонной речи.
– Пора установить новые порядки и искоренить практику выращивания истинных, словно скота на убой, – кажется, голос выступал за мир во всем мире и за справедливость.
Тогда почему у меня от их справедливости разбито лицо и, кажется, сотрясение?
– Мы обязаны обеспечить безопасность нашим женщинам, – на этой фразе у меня вырвался нервный смешок.
Не знаю уж, кто эти люди, но безопасно в их присутствии я себя не чувствовала. Эдвин успокаивающе гладил меня по спине.
– Наша магия утекает, как вода, – продолжал голос, – все потому, что обычный подданный королевства должен отстоять длинную очередь и выбирать из того, что останется после отбора для великих князей.
Последние слова он сказал с издевкой, кривляясь, словно это была лучшая шутка его выступления. Жаль, я все еще не видела оратора. Но представила его как премерзкого типа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– А кто это говорит? – наконец, я догадалась спросить у Эдвина, все же он повыше будет.
– Канцлер. Вон там, – он указал в дальний от нас угол, который скрывался за головами других студентов.
Привстав на цыпочки, я увидела мелкого тщедушного мужичка с жидкими усами, который стоял на каком-то нагромождении ящиков, которые заменяли ему трибуну. И все равно его не было видно. А голос, наверное, магией усилил. Позади говорившего, словно верные телохранители стояли маги, среди которых я увидела и Бертона. Выглядел он уже превосходно, словно и не было укусов и крови.
А вот никому из студентов возможности переодеться или умыться не предоставили. На многих юношах были те же браслеты, что и на Макее.
– Академия будет переформирована. В будущем здесь будут учиться и обычные подданные королевства, а не элитные выходцы из отдаленного княжества. Реформирование несправедливых устоев мы начнем в самое ближайшее время!
Канцлер закончил свою речь, и раздались жидкие аплодисменты. Ни один нунгалин не поднял рук для хлопка. Ни одна девушка не поддержала обещанные реформы.
Слишком уж близко многие из нас успели познакомиться этой ночью с понятиями чести и справедливости.
13.5
Когда все стали расходиться, первой, кто ко мне подошла, была Алиса.
– Что с тобой случилось? – ужаснулась подруга. – Потерпи немного.
Она достала что-то из сумочки, приложила к моему лбу. Приятный холодок унял боль. Реальность стала четче и от этого страшнее. Все же хорошо, когда твоя подруга целитель, хоть и начинающий.
– Я нигде не могу найти Дебору, – сказала Алиса, когда убедилась, что мне стало легче.
– Я отправил ее и Ингрид к родителям Аниши, – ответил Эдвин за меня.
– А что же ты свою истинную не уберег? – возмутилась подруга. – Оставил, как резервуар с энергией?!
– Нет, я честно хотел отправить и ее, а уж потом сражаться, – растерялся от ее обвинений Эдвин и принялся оправдываться, как нашкодивший мальчишка.
– А мне сказал, что пойдешь за мной следом, – упрекнула я его.
– Соврал, – вздохнул он, – да какая уж теперь разница. Пойдем в комнату, тебе нужно отдохнуть.
Я не стала сопротивляться. Слишком уж насыщенной была эта ночь.
Очнулась я уже вечером. Не помню, как я добралась до своей постели, кто помог мне раздеться и умыться. Я покраснела, только представив, как Эдвин переодевает меня в сорочку. И давно ли я стала такой скромницей?
Желудок свело от голода. Интересно, что сейчас происходит в академии, и что меня ждет за дверями комнаты? Я неуверенно выглянула в общую комнату. Эдвина там не было. Разочарованно закрыв дверь, вернулась в спальню и нашла самое закрытое из своих платьев. Не стоит выставлять напоказ девичье тело, когда в академии могут быть чужаки, которые решили отобрать у нунгалинов женщин. Судя по взглядам тех, с кем мы встретились в лесу, они с радостью бы бросились выполнять это поручение в самом буквальном смысле.
Стоило мне одеться, как дверь хлопнула.
– Эдвин! – выбежала я из спальни.
Но это был не мой истинный. Передо мной стояла баронесса. Мне стало страшно. Нет, жутко. Колени затряслись, а в голове снова зашумело.
Она брезгливо поморщилась, разглядывая гостиную.
– Уже познакомилась с женихом? – спросила она ласково.
– С кем? – не поняла я.
– С Алексом, конечно, – он сказал, что позаботится о тебе.
Что? Алекс Бертон – мой жених? С какой стати, интересно.
– О, кажется, вы не успели с ним посекретничать наедине, – с сочувствием проговорила баронесса, – Аниша Брамс была помолвлена с Бертоном до того, как получила приглашение в академию. Кажется, я забыла тебе сказать.
– Ч-что вы здесь делаете? – я постаралась справиться с волнением и говорить как можно более равнодушно, но голос предательски дрогнул.
– Помогла твоим подругам вернуться. Заодно узнала, что ты отбила Эдвина у девушки, с которой он уже условился о браке.