Читать интересную книгу Высокие Горы Португалии - Янн Мартел

Зубы как будто в хорошем состоянии, что, по большому счету, не свойственно представителям крестьянского рода-племени, у которых обычно крепкие кости, но гнилые зубы.

На большом пальце ноги нет бирки, удостоверяющей личность умершего. Эузебью приходится принять на веру, что покойник действительно Рафаэл Мигел Сантуш Каштру, из деревни Тизелу. Впрочем, у него нет оснований сомневаться в том, что Мария Каштру говорит правду.

Нет и клинической карты. Эта карта все равно что суперобложка у книги, сообщающей, о чем, собственно, книга. Однако суперобложка порой сбивает с толку так же, как клиническая карта. Но, даже не имея ни малейшего представления о данном конкретном случае, он, однако, сможет установить, что погубило Рафаэла Каштру, – что стало причиной смерти его тела.

Он спускается со стула. Осматривает полку со склянками на стене, возле стола. Берет флакон с фенольным маслом. Поскольку работать он будет без перчаток, руки придется протереть маслом, для вящей безопасности. Потом берет кусок марсельского мыла и скребет его пальцами так, чтобы оно частично осталось у него под ногтями. Благодаря такой предосторожности, вкупе с тщательнейшим мытьем рук и последующими втираниями душистых масел, он может совершенно спокойно приближаться к своей жене, нисколько не опасаясь, что она брезгливо отшатнется от него.

А начнет он со слов. Пусть они послужат Марии Каштру обезболивающим – к его помощи он намеревается прибегнуть незамедлительно.

– Сеньора Каштру, с вашего позволения, я объясню, что сейчас будет происходить. Итак, я собираюсь произвести вскрытие тела вашего мужа. С тем чтобы обнаружить физиологические отклонения – то есть болезнь или повреждение, – повлекшие за собой его смерть. В некоторых случаях, при наличии весьма точной клинической карты, цель эта достигается очень просто – в результате обследования одного-единственного органа: скажем, сердца или печени. Здоровое тело – это жизненный механизм, состоящий из тысячи приведенных в равновесие частей, и серьезное нарушение действия хотя бы одной из них уже само по себе приводит к тому, что жизненный механизм срывается с туго натянутого каната. Но в других случаях, когда нет никаких клинических данных, как у нас, труп – это все равно что, ну, скажем, детективная история. Нет надобности говорить, что я использую такое сравнение как фигуру речи. Я ведь имею в виду не детективную историю с убийством в прямом смысле слова. А всего лишь хочу сказать: труп превращается в своего рода дом, где живут разные люди, притом что каждый из них решительно отрицает свою причастность к смерти, хотя улики кроются здесь же, в соседних комнатах, и нам предстоит их найти. Патологоанатом похож на сыщика, который все-все примечает и с помощью своих серых клеточек наводит порядок, действуя логически, то бишь так, чтобы заставить один из органов сорвать с себя маску и обнажить свою истинную натуру, запятнанную черной краской вины, очевидной вне всякого сомнения.

Он улыбается сам себе. Марии, его Марии, наверное, пришлось бы по душе подобное сравнение с детективной историей. А Мария Каштру только неотрывно глядит на него. Между тем он продолжает:

– Так с чего же мы начнем? С поверхности. Прежде чем делается какой бы то ни было надрез, тело подвергается поверхностному осмотру. Питалось ли оно надлежащим образом? Худое оно или истощенное, или же, напротив, тучное? Какой формы грудная клетка – бочкообразная, что указывает на признаки бронхита и эмфиземы, или же она килевидная, что считается признаком раннего рахита? Видна ли на коже необычная бледность или же на ней имеются потемнения либо любые другие признаки желтухи? Кожная сыпь, рубцы и шрамы, свежие раны – все это должно быть отмечено, включая степень распространения и серьезности.

Отверстия на теле: рот, нос, уши, задний проход – должны быть осмотрены на предмет наличия выделений или отклонений от нормы, равно как и наружные половые органы.

В случае вашего мужа все, похоже, в порядке. Я смотрю здесь и здесь. Здесь. Здесь. Внешне он выглядит как самый обычный, здоровый для своего возраста человек, – стало быть, причина его смерти кроется внутри. А вот здесь я вижу старый рубец.

– Это он поскользнулся на камне, – поясняет Мария Каштру.

– Ничего страшного. Я всего лишь обращаю внимание. Такой наружный осмотр, как правило, проводится бегло, вот и сейчас он мало чего добавляет к тому, что я уже обнаружил. Чаще всего болезнь развивается внутри и затем проявляется снаружи. В самом деле, расстройство печени, к примеру, обнаруживается еще до того, как желтеет кожа. Бывают, конечно, исключения, и весьма примечательные: различные формы рака кожи, всевозможные телесные повреждения и осложнения. И причина смерти в результате преступления тоже зачастую устанавливается по внешним признакам. Но здесь ничего подобного не наблюдается. В нашем случае кожа может мало что нам подсказать.

Ну что ж, а теперь нам нужно проникнуть в тело, чтобы обследовать его изнутри. Можно с уверенностью сказать, что у нас нет никаких оснований начинать вскрытие с конечностей, то бишь с ног умершего. В патологоанатомии таким шахматным фигурам, как король и ферзь, соответствуют грудная клетка и голова. И то и другое играет, так сказать, жизненно важную роль в партии, поэтому вскрытие можно начинать либо с одного, либо с другого. Впрочем, патологоанатомы делают первый ход, берясь за грудную клетку.

Эузебью мысленно клянет себя. И кто его за язык тянул с этими шахматами? Ерунда какая-то – довольно!

– А начну я с того, что с помощью скальпеля сделаю на грудной клетке вашего мужа надрез вилкообразной формы – от плеч через грудину и живот до лобкового бугорка. Вы обратите внимание, что подкожный жир очень желтый, а мышцы очень красные и похожи на сырую говядину. Обычное дело. Между тем я примечаю характерные признаки. Внешний вид мышц, к примеру, может указывать на болезнь, вызывающую истощение, или на отравление, как при брюшном тифе.

Затем я раздвину грудину и переднюю часть ребер. Резать ребра буду вот этими изогнутыми ножницами (точно такими же пользуется его жена, когда работает в саду, и не нарадуется), и очень осторожно, чтобы не повредить внутренние органы. И вот теперь они у нас как на ладони, во всей своей красе. Я посмотрю, как они расположены по отношению друг к другу. Органы все равно что родные братья и сестры, и занимаются они общими семейными делами. Есть ли что-нибудь эдакое, что нарушило порядок в их делах? Может, опухоль? Или нездоровый окрас? Обычно снаружи внутренности выглядят блестящими и гладкими.

После такого поверхностного осмотра нужно осмотреть каждый орган по отдельности. Поскольку мы не знаем, что, собственно, вызвало смерть вашего мужа, я намерен извлечь содержимое грудины и тщательно осмотреть все это в целом, а потом разделить эту кучу на части и рассмотреть каждую из них в отдельности.

Что касается каждого органа, меня, грубо говоря, интересуют одни и те же вопросы. Каков его общий вид? Сморщен он или же, напротив, разбухший? Теперь по поводу поверхности – есть ли на ней образования, то есть следы внутренних выделений? Легко ли устраняются эти образования или же они волокнистые, и поэтому удалить их не так-то просто? Есть ли на их поверхности участки жемчужно-белого цвета, что указывает на хроническое воспаление? Есть ли на ней шрамы – рубцы – или складки, или морщины, если угодно, что свидетельствует о наличии фиброза. Ну и так далее. Потом следует внутренний осмотр. Я надрежу каждый орган – вот этим ножом, – чтобы определить его внутреннее состояние. Сердце – очаг многих патологических проявлений, и его я собираюсь обследовать с особым тщанием.

Он смолкает. Старуха не произносит ни слова. Наверное, потрясена до глубины души. Пора закругляться – подводить итоги.

– Далее – органы брюшной полости: толстая, тонкая и двенадцатиперстная кишки, поджелудочная железа, селезенка, почки… как видите, я подхожу к делу основательно.

Он обводит рукой туловище.

– Итак, с королем покончено. Переходим к ферзю, то есть голове. Чтобы осмотреть головной мозг и ствол мозга вашего мужа, придется его скальпировать, надрезав и распилив череп, – впрочем, не суть важно. Все это детали. Наконец, я осмотрю периферические нервы, кости, суставы, сосуды и все такое прочее, если сочту, что в этом есть надобность. Между делом я буду иссекать пробы – брать небольшие кусочки органов, – смачивать их в формалине, заливать парафином, делать срезы с проб, окрашивать и изучать их под микроскопом. Но это потом – в лаборатории.

На этом, сеньора Каштру, обследование тела вашего мужа будет закончено. Затем я помещу его органы обратно в тело, а полости заткну газетами. Набью ими и брюшную полость, потом накрепко зашью ее вместе с кожей на макушке черепа. Всего-то делов. Когда же ваш муж будет снова одет, выглядеть он будет так, словно с ним ничего не случилось, и за пределами этой комнаты никто ничего не узнает, так что дело теперь за наукой. А с ее помощью мы уж точно узнаем, как и отчего умер ваш муж, – вернее, как вы изволите выражаться, как он жил. У вас есть вопросы?