— Очень разумное решение, — одобрительно закивала мать и вернулась домой, вполне уверенная в том, что по крайней мере на какое-то время опасность миновала, а дочь и в дальнейшем будет способна на «разумные действия».
Однажды днем Паула пришла повидаться с Гвинет. Она была на вершине счастья и выглядела даже краше обычного.
— О, Гвен, дорогая, я так хотела встретиться с тобой! После того как я сходила к Вану и рассказала все ему, а не тебе, я подумала, как это глупо и малодушно с моей стороны. Ты не обиделась?
— Ничуть, — рассмеялась Гвинет и поцеловала кузину. — Я и в самом деле рада, раз ты считаешь, что будешь счастлива с Терри.
— Конечно буду! Да это лучшее, что со мной случалось за всю жизнь, и я благодарю Бога за то, что родители не слишком сопротивлялись.
— А они пытались?
— Ну, — скорчила гримасу Паула. — Ты же знаешь, Терри не слишком богат. (Гвинет едва сдержалась, чтобы не сказать «он всегда был таким».) Но в конце концов, как справедливо заметил отец, чего еще ждать от художника? Кроме того, у меня полно денег, и было бы глупо, если бы они встали между нами, ты так не думаешь? То есть, раз уж вот оно — наследство, почему бы не извлечь из этого все выгоды, вместо того чтобы рассуждать, кому оно принадлежит.
— Весьма альтруистично, — с улыбкой прокомментировала эту тираду Гвинет, радуясь в душе только одному: может, не так и плохо, что Терри в этом вопросе будет зависеть от жены. В любом случае ему придется держать себя в руках и вести себя прилично.
— Гвинет, ты… ты же больше не расстраиваешься по этому поводу? — Во взгляде кузины сквозила тревога.
— Нет, да я никогда и не расстраивалась в том смысле, как ты это понимаешь, — немного неловко заметила Гвинет. Она не знала, как бы разубедить Паулу, и сделала еще одну попытку: — Глупо было бы притворяться, что я изменила свое мнение о Терри, но, кто знает, может, я просто видела его только с плохой стороны…
— В том-то и дело, — поспешила заверить ее Паула. — Конечно, у него есть недостатки, но скажи, у кого их нет?
Гвинет оставила при себе свое мнение и потрепала кузину по руке:
— В любом случае, дорогая, если ты счастлива и твои родители не против, а Терри собирается стать тебе… — нервно сглотнула она, — хорошим мужем, не думай, что я стану вмешиваться и чинить препятствия.
— О, Гвен! Как же я рада, что ты так думаешь! Я была уверена, что в конце концов все так и получится, но меня мучила мысль, что ты можешь чувствовать себя несчастной, потому что… потому что… ну, ты сама знаешь.
Гвинет не сомневалась, что кузина до сих пор пребывает в полной уверенности: если уж кто влюбился в ее драгоценнейшего Терри, то так и помрет с этим чувством.
— Забудь об этом. Если хочешь знать, я обожаю своего мужа и для меня не существует других мужчин.
— В самом деле? Никогда бы не подумала, что кто-то может чувствовать нечто подобное по отношению к Вану, хоть он и душка. Странная штука — любовь, — со знанием дела добавила Паула.
И Гвинет подумала, что так оно и есть, раз Паула считает Терри безупречным и не понимает, что такого можно найти в Ване.
— Знаешь, в конце концов оказалось, что мои родители — славные стариканы, — заметила Паула после короткой паузы.
— Потому что они позволяют тебе делать все, что пожелаешь?
— Да нет, не поэтому. По крайней мере, не только поэтому. Но папа понял, что Терри было бы неудобно, если бы ему пришлось… ну, если бы он чувствовал, что живет за мой счет. И он вошел в наше положение.
— О! — вырвалось у встревоженной Гвинет. — И что же он решил сделать, чтобы поберечь чувства Терри?
— Переписать на него большую сумму денег.
— Паула, этого не может быть! — Гвинет только подивилась, насколько доверчивыми могут оказаться строгие во всех отношениях люди, стоит только дать им повод расслабиться.
— Да, это правда. Знаешь ли, по правде говоря, это не только мило с его стороны, это весьма разумно. Папа составит новое завещание и оставит Терри кругленькую сумму, так что нам не придется беспокоиться по поводу всех формальностей и удастся избежать множества хлопот.
— Но, Паула, почему не оставить все тебе?
— О, я и так унаследовала немало от бабушки с дедушкой. Так или иначе, у нашей семьи полно денег, — беззаботно добавила она. — Да это просто смешно, если я из жадности заграбастаю все, а бедный Терри будет всего лишь мужем богатой женушки.
Гвинет молча размышляла над тем, как чудесно все обернулось для «бедного Терри» и насколько мало, в конце концов, он будет зависеть от Паулы.
— Ты это не одобряешь, так ведь? — улыбнулась ей Паула.
— Если хочешь знать мое мнение — нет, не одобряю.
— Ну а я просто в восторге. Теперь все будет намного проще и приятнее. Ты же сама говорила, что, если мы счастливы, все остальное — просто незначительные детали, так ведь?
Гвинет конечно же совсем не то имела в виду, но предпочла промолчать. Возможно, теперь, когда все стало настолько определенным, ее страхи и тревоги абсолютно неуместны. Кого они волнуют? Лучше уж оставить свое мнение при себе.
Но позднее она все же поделилась ими с Ваном:
— Не думаешь, что это ужасно недальновидно? Отец Паулы совершенно определенно вознамерился передать Терри огромную сумму денег.
— Ужасно недальновидно, — лениво подзадорил ее муж, — Держись не держись за свои деньги, они все равно утекут от тебя, такова моя точка зрения. В любом случае деньги — как вода.
— Ван, я серьезно!
— Неужели, милая? Если серьезно, то идея набить карман Миркирка действительно бредовая. Он что, сам не в состоянии это сделать?
— Нет. Полагаю, в этом-то все и дело.
— Никак не пойму, зачем Пауле муж, который даже не может себе позволить содержать ее, — раздраженно пожал плечами Ван. — Но с единственными дочками богатых родителей всегда так. Находят себе очаровашек и облизывают их до конца своих дней. И при этом, рады до смерти. Не думаю, что Миркирк такой уж отпетый мерзавец, как ты думаешь, но повесьте меня, если я испытываю к нему хоть каплю уважения. Да я скорее обуюсь в белые тапки, чем позволю себе жить на средства своей жены!
— Я полагала, что отец Паулы того же мнения, — сказала Гвинет.
— Наверняка так оно и есть. Но Паула умеет настоять на своем. Кроме того, что бы ни говорила эта девчонка, ее старики во всем ей потакают. Обычная история, когда у престарелых родителей единственная, да еще такая хорошенькая дочка. Сначала они в оба глаза следят за ней, а потом сдаются и очень красиво это обставляют. Сами себя убеждают, что желают добра собственной дочери и это единственный способ сделать Паулу счастливой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});