— Нет, это не то, чем кажется, — говорю я. Слова звучат грубо.
Инди отворачивается. Её внимание переключается на капитана другого катера, как будто я уже для неё не существую.
— Мне всё равно, что это, — отвечает она, по-прежнему показывая мне боковую сторону своего лица, а не глаза. — Я уеду через две минуты.
Катер приближается к причалу, управляемый каким-то рыжим мудаком.
— Синьорина! Ваш рыцарь в сияющих доспехах здесь!
Он смеётся. Мой первый инстинкт — запрыгнуть в его катер и избить его до полусмерти за то, что осмелился забрать то, что принадлежит мне. Но я знаю, что это не поможет ситуации.
Инди делает шаг к другому катеру, и я встаю у неё на пути.
— Прости. Я облажался. Мне не следовало пытаться тебя останавливать. — Это самое честное и искреннее, что я могу сказать, и абсолютная правда.
Инди упрямо задирает подбородок, и наконец переводит скептический взгляд на моё лицо.
— Это уже не важно. С самого начала всё это было ужасной идеей. Я была в отчаянии. Я бы вышла замуж за любого, чтобы спасти свою сестру. Это моя вина. Неважно, что я была для тебя всего лишь средством для достижения цели. Я делаю то, что нужно сделать. Пора покончить с этим фарсом.
Инди двигается, будто пытается обойти меня, и я сдвигаюсь вместе с ней.
Я тянусь к ней, но останавливаюсь, когда она отпрыгивает. Мои пальцы сжимаются в знак протеста, но я знаю, что заслужил её реакцию, и должен это исправить.
— Дай мне ещё один грёбаный шанс. Пожалуйста.
Её голова наклоняется вниз, её голубые глаза покрасневшие.
Ненавижу, что, блядь, заставил её плакать. Я хочу стереть морщинки на её лбу, показывающие, как ей пришлось тяжело.
— С какой стати? — шепчет она.
— Потому что ты больше не средство для достижения цели. Ты внутри меня. В моей голове. В крови, текущей по моим грёбаным венам. — Я прочищаю горло и делаю небольшой шаг к ней. — Если ты уйдёшь, заберёшь всё это с собой вместе с моим грёбаным рассудком.
Её веки трепещут, а подбородок дрожит. Я молюсь, потому что сказал всё. Но Инди прикусывает губу, когда её взгляд направляется мимо меня на «Трепет».
— Кто она, чёрт возьми, такая?
Я совсем забыл о женщине, которую умолял поехать со мной. Я оборачиваюсь, чтобы представить её.
— Это София Руссо. Она приехала из Милана, чтобы подобрать для тебя платья для Гран-при в Праге. Если, конечно, ты позволишь мне сопровождать тебя.
54
Индия
Мой взгляд перескакивает между Форджем и Софией Руссо. Как только он произнёс имя, я узнала её.
Она не какая-то горячая молодая штучка, которую он привёз, чтобы заменить меня в своей постели, пока та ещё не остыла. Она невероятно известный дизайнер. Саммер всегда с ума сходила от её платьев. Как-то она умоляла меня купить ей одно, но даже я не смогла осилить пятизначную цену за платье. Величайшие звёзды всегда надевают её наряды на красные дорожки.
И Фордж привёз её сюда с платьями для Гран-при.
Здесь должен быть какой-то подвох. Я делаю шаг вперёд, пока мы не встречаемся лицом к лицу.
— Чего ты добиваешься, Фордж? Какой, чёрт возьми, у тебя интерес?
Даже когда задаю вопрос, я знаю, что ответ будет не тот, который хочу услышать — что он сделает всё, чтобы удержать меня. Что он безумно влюблён в меня и не хочет жить без меня. Что он хочет таких же отношений, как у Крейтона и Холли. Партнёрстких отношений. Тех, что выдержат испытание временем.
Это не про нас. Мы не влюблены.
Но, когда я думаю про это, моё сердце неспокойно. Возможно, это не вся правда. Я тоже чувствую к нему то, чего никогда не чувствовала к другому.
— Ты мой интерес, — отвечает он.
Фордж хмурится, и между бровями образуется морщинка в виде галочки. Его серые глаза напоминают мне грозовые тучи, нависающие над морем.
— Я не хочу быть мужчиной, который осознаёт, что у него было, только когда теряет. И это не имеет никакого отношения ни к какой сделке. Я могу купить сталь у других людей. Это не обязательно должен быть твой отец. Если ты никогда не захочешь с ним встречаться, видеть его или разговаривать с ним, это твоё решение. Всё, что я хочу — это шанс всё исправить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Фордж делает паузу, чтобы перевести дыхание. Мои эмоции бушуют, пока он говорит. Но он ещё не закончил. Фордж протягивает руку и проводит костяшками пальцев по моей челюсти, и мои губы дрожат.
— Ты мне не безразлична, Инди. Трепать языком все горазды, но не я. Я докажу тебе. Я хочу, чтобы ты сияла. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы это произошло. Вот в чём мой интерес.
Моё сердце бешено колотится, но я заставляю себя дышать спокойно, даже когда его слова постепенно разбивают слои бетона и кевлара вокруг моего сердца. Даже когда я говорю себе не верить ему, потому что он юлит и скрывает правду. Но его хриплый голос кричит об искренности.
Он не блефует.
— Инди? — на этот раз меня зовет Руччо.
Я смотрю на рыжего.
— Прости. Я просто…
— Ах, бэлла. — Руччо улыбается. — Ты слушаешь мужчину, который практически признаётся в любви так, что мне хочется, чтобы он говорил вместо этого со мной.
Подняв одну руку, я провожу пальцами через взъерошенные ветром волосы, не зная, что, чёрт возьми, делать. Я чувствую себя так, словно стою в стихотворении Роберта Фроста, но вместо двух дорог, расходящихся в лесу, у меня пришвартованы два катера у причала.
Если я попаду в один из них, я знаю, что потеряю то, к чему у меня никогда не будет возможности вернуться. Но если я решу остаться и поверить в то, что Фордж говорит правду, я рискую сердцем и знаю, что лучше не ставить больше, чем могу позволить себе потерять.
Но если я выиграю… Я сглатываю, прежде чем встретиться с его беспокойным серым взглядом. А может и наоборот.
Однако, я пока не могу потерять бдительность. Я тщательно подбираю слова, чтобы ответить.
— Почему я должна тебе верить? Откуда мне знать, что это не твоя очередная хитрая уловка, чтобы держать меня под контролем? Способ получить то, что ты хочешь?
Фордж вытаскивает из кармана телефон, нажимает на экран и протягивает его перед собой.
— Я прямо сейчас позвоню твоему отцу и скажу ему, что сделка отменяется.
Опять же, это может быть уловкой. Я делаю шаг вперёд и беру телефон у него из рук. На экране отображается контактная информация Григория Фёдорова.
Моего отца.
Я касаюсь экрана, чтобы позвонить. Выражение лица Форджа невозмутимо, пока звонит телефон.
— Это Фёдеров.
Боже мой, это мой отец. Его голос низкий с сильным акцентом.
У меня на руках поднимаются мурашки, и я позволяю им покрыть себя. Без сомнений, он русский. Это так странно, потому что я не чувствую себя русской. Я просто чувствую себя… собой. Комок поднимается в горле, когда Фордж тянется к телефону. Знаю, что, если я позволю ему взять его, он сделает всё сказанное.
— Фордж?
Я касаюсь экрана, чтобы завершить звонок, в тоже время как пальцы Форджа касаются телефона.
— Господи, Инди, ожидание убивает меня. Ты останешься с ним или нет? — спрашивает Руччо.
— Мне это тоже интересно, — произносит София Руссо из чёрного катера, где она держит чехлы для одежды. — И не только потому, что у меня есть для вас мои новейшие образцы.
Телефон в моей руке вибрирует, и мы с Форджем встречаемся глазами. Это перезванивает мой отец. Мой отец. Причина, по которой Фордж женился на мне, но не причина, по которой он хочет, чтобы я осталась. Моя голова кричит мне бежать, но сердце умоляет схватить мужа и никогда не отпускать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что ты хочешь, чтобы я ему сказал, Инди? Тебе решать.
Я делаю глубокий вдох и принимаю решение, чёрт возьми, надеясь, что с ним я смогу жить.
— Извинись за то, что случайно ему позвонил.
Фордж резко выдыхает:
— Ты не пожалеешь об этом. Клянусь могилой Исаака.