Саммер хихикает. Мне хочется встряхнуть её за то, что она не воспринимает меня всерьёз.
— Почему он не разрешает тебе уехать?
— Он заботится о моей безопасности, — говорю я ей, хватая случайную пару трусиков, торчащих из ящика.
— Ну, это звучит мило.
— Даже не пытайся встать на его сторону. Я так быстро положу трубку, что у тебя не будет возможности ни слова сказать. У кого-то из твоих друзей есть катер? Можешь попросить об услуге? — мой голос становится резче. Поведение моей сестры сразу меняется.
— Ладно, ладно. Нам нужен катер, чтобы тебя забрать. Поняла.
Затем я вспоминаю, что не звонила Саммер. Она позвонила мне.
— Зачем ты позвонила? Что-то случилось?
— В какой-то степени ты права…
Я жду, пока она расскажет, не в настроении задавать двадцать вопросов.
— Я просто хотела сказать тебе, что они уже выбросили все сломанные вещи. А пока мы говорим уборщики приводят всё в порядок… Я хотела попросить тебя поблагодарить твоего мужа за Аланну… но похоже, ты предпочтёшь скорее его зарезать.
Крошечная часть моего гнева утихает, но только потому, что я не неблагодарная сука.
— Это всё?
— Аланне показалось, что она видела одну из проституток сегодня утром, когда была на рынке. Я сказала ей, что это невозможно. Но она клянётся, что это была одна из них. Ну ты же знаешь, что теперь она наверняка захочет их тоже спасти.
Это было моей первой мыслью, когда я увидела их вчера вечером. Затем я вспоминаю, что сказал Фордж о моей безопасности, и немедленно экстраполирую это на сестру и Аланну.
— У неё была охрана? Кто-нибудь из людей Форджа? — я закусываю губу, ожидая ответа, потому что не могу вынести мысли о том, что Аланна рискует своей безопасностью теперь, когда раскрыта моя личность и возникнет какая-то угроза.
— Да, он настоял. Её это немного возмутило, но она на неё согласилась.
— Хорошо. Это хорошо, — говорю я, кивая, хотя она этого не видит. — Прошу, скажи Аланне, что ей нужно продолжать в том же духе. — «Пока всё это не закончится», — добавляю я себе.
— О, и Джульетта перенесла дату начала работы с понедельника на сегодня. Очевидно, у неё заняло больше времени дела в Сен-Тропе, чем она думала, так что я уезжаю через несколько минут. Пожелаешь мне удачи?
Меньше всего мне сейчас хочется думать о бывшей любовнице Форджа. Но всё же я не неблагодарная сука.
— Конечно. Будь вежливой и профессиональной. Ты знаешь, что справишься со всем, что она тебе поручит. И если она попытается из-за меня создавать тебе сложности…
— Стоп. — Саммер прерывает мою речь ещё до того, как она начинается. — Не волнуйся, Инди. Я поняла. Я позвоню вечером и сообщу все подробности.
Когда моя сестра вешает трубку, я понимаю, что катер за мной не придёт. У Саммер есть более важные дела — например, обезопасить своё будущее, произведя хорошее впечатление на нового босса.
Шлюха.
Джульетта, а не сестра.
В любом случае, с её стороны не будет никакой помощи и спасения. Это означает, как обычно я сама по себе.
Я открываю раздвижную дверь, ведущую из главной спальни во внутренний дворик и к бассейну. И сразу замечаю приметный чёрный катер, который больше похож на военное боевое судно, чем на гражданский катер. Он на высокой скорости отплывает от острова. Но он всё ещё достаточно близко, чтобы я могла разглядеть развеваемые ветром чёрные волосы человека у руля.
Фордж.
О нет, он этого не сделал. Только, он, блядь, это сделал.
Ещё более преисполненная решимости найти способ выбраться с этого острова, я достаю телефон и просматриваю свои контакты. Меня здесь не будет, когда он вернётся.
51
Фордж
— Я не ожидал увидеть тебя до нашего завтрашнего отъезда. Думал, ты сказал, что у тебя всё под контролем? — спрашивает меня Крейтон Карас, открывая дверь в свой номер.
Я оглядываю комнату в поисках Холли. Мне не очень хочется говорить об этом при ней.
— Где твоя жена? — спрашиваю Караса, когда он закрывает за мной дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Из Милана прилетел дизайнер передать ей платья, которые она отобрала на весь сезон для церемоний награждений. Они в спальне. — Он смотрит на меня с подозрением, приподняв брови. — А теперь скажи мне, что ты пришёл сюда не только для того, чтобы увидеть мою жену, пока я не вмазал тебе.
— Поверь, это последнее, что мне охереть, как нужно сегодня утром.
Карас хмурится на мои натянутые слова.
— В чём дело?
— Сегодня утром Фёдоров прислал мне имейл, в котором заявил, что откажется от всего, что отметил, но только при одном условии. И я ни за что не соглашусь на это условие, если вы с Рискоффом не подпишете его.
— Он готов отказаться от всех внесённых лично исправлений? — бровь Караса приподнимается.
Если бы я был на его месте, я бы спросил то же самое. Когда кто-то, имеющий репутацию невозможного переговорщика, говорит, что во всём уступит, ты не можешь не задаться вопросом, почему он так кардинально cменил своё поведение.
— В обмен на что? — спрашивает Карас.
— Ты в это, блядь, не поверишь.
У меня есть распечатка приложения к письму, которое Фёдоров прислал мне с его «должно восприниматься буквально» дополнением к сделке. Без него он не согласится.
Карас перечитывает его и смотрит на меня, так же удивляясь, как и я.
— Он, блядь, серьёзно?
— Абсолютно.
— Но в этом нет смысла, — произносит Карас, перечитывая формулировку, в которой говорится, что единственный вариант, при котором Федоров согласится подписать контракт — это если он станет полноправным партнёром в организации, созданной Карасом, Рискоффом и мной. А после его смерти его дочь получит его долю и все связанные с ней права.
— Есть, если учесть, что он не доверяет мне, потому что я женился на его дочери за его спиной.
И я отказываюсь чувствовать за это вину. Это было правильно. Я бы сделал так снова. Даже когда я говорю себе это, меня одолевает небольшое сомнение, но я подавляю его. Я сделал то, что должен был сделать.
Карас возвращает мне приложение.
— Чёрт возьми. Это всё меняет. — Он идёт к окнам от пола до потолка, ведущим на террасу. — По сути, если мы согласимся, вы получаете две доли партнёрства.
Из меня выходит сдавленный смех.
— Отнюдь.
Карас оборачивается. Он пристально смотрит мне в лицо.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что, чёрта с два мой брак продолжится после того, как мы подпишем сделку с Фёдоровым. Инди разведётся с моей задницей прежде, чем высохнут чернила, и сбежит от меня как можно дальше.
— Что, чёрт возьми, ты сделал? Вчера она выглядела в порядке.
Я сую руки в карманы.
— Ты решил, что это был я?
Карас запрокидывает голову назад, всё его тело трясётся от смеха.
— Конечно, это был ты. Так поступают мужчины — портят всё, потому что не могут вытащить голову из своих задниц. Особенно мужчины, у которых денег больше, чем у Бога, и которые не подчиняются ничьим приказам.
Я тоже смотрю в окно, не зная, что ответить. И решаю сказать правду.
— Пока мы говорим, она ищет катер, чтобы покинуть остров. Мне пришлось пригрозить увольнением всех сотрудников, если ей удастся сбежать.
— Господи, Фордж. Ты что, совсем ничего не знаешь о женщинах?
Мои руки сжимаются в кулаки.
— Видимо, недостаточно. Я не рассчитывал, что ты поймёшь ситуацию.
Карас пересекает комнату и останавливается перед буфетом.
— Давай, тебе нужно выпить. Я расскажу тебе историю, потому что ты сильно ошибаешься.
После того, как он налил нам по три пальца виски, мы садимся на балконе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я вынудил Холли выйти за меня замуж. Может, это была не та ситуация, в которой оказался ты, но я сделал это по своим эгоистичным причинам. В основном потому, что я увидел её однажды и понял, что она должна быть моей.