250. ПЕСНЬ СОЛНЦЕНОСЦА
Три огненных дуба на пупе земном,От них мы три жолудя-солнца возьмем;
Лазоревым — облачный хворост спалим,Павлиньим — грядущего даль озарим,
А красное солнце — мильонами рукПодымем над Миром печали и мук.
Пылающий кит взбороздит океан,Звонарь преисподний ударит в Монблан;
То колокол наш — непомерный язык.Из рек бичеву свил Архангелов лик.
На каменный зык отзовутся МирыИ демоны выйдут из адской норы,
В потир отольются металлов пласты,Чтоб солнца вкусили народы-Христы.
О Демоны-братья, отпейте и выГромовых сердец, поцелуйной молвы!Мы, рать солнценосцев, на пупе земномВоздвигнем стобашенный, пламенный дом;
Китай и Европа, и Север, и ЮгСойдутся в чертог хороводом подруг,
Чтобы Бездну с Зенитом в одно сочетать:Им Бог — восприемник, Россия же — мать.
Из пупа вселенной три дуба растут:Премудрость, Любовь и волхвующий Труд…
О, молот-ведун, чудотворец-верстак.Вам ладан стиха, в сердце сорванный мак;
В ваш яростный ум, в многострунный язык,Я пчелкою-рифмой, как в улей, проник,
Дышу восковиной, медынью цветов,Сжигающих Индий и Волжских лугов!..
Верстак — Назарет, наковальня — Немврод,Их слил в песнозвучье родимый народ:
«Вставай, подымайся» и «Зелен мой сад» —В кровавом окопе и в поле звучат…
«Вставай, подымайся» — старуха поет,В потемках телега и петли ворот;
За ставней береза и ветер в трубеГадают о вещей народной судьбе…
Три жулудя-солнца досталися нам —Засевный подарок взалкавшим полям:
Свобода и Равенство, Братства венец —Живительный выгон для ярых сердец;
Тучнейте, отары голодных умов,Прозрений телицы и кони стихов!
В лесах диких грив, звездных рун и вымянКрылатые боги раскинут свой стан,
По струнным лугам потечет молокоИ певчей калиткою стукнет Садко:
«Пустите Баяна — Рублевскую Русь,Я Тайной умоюсь, а Песней утрусь,
Почестному пиру отвешу поклон,Румянее яблонь и краше икон»:
«Здравствуешь, Волюшка-мать,Божьей Земли благодать,Белая Меря, Сибирь,Ладоги хлябкая ширь.
Здравствуйте, Волхов-гусляр,Степи Великих Бухар,Синий Моздокский туман,Волга и Стенькин курган!
Чай стосковались по мне,Красной поддонной весне,Думали — злой водяникВыщербил песенный лик?
Я же — в избе и в хлевуТкал золотую молву,Сирин мне вести носилС плах и бескрестных могил.
Рушайте ж лебедь-судьбу,В звон осластите губу,Киева сполох-устаПусть воссияют, где Мета.
Чмок городов и племенВ лике моем воплощен,Я — песноводный жених,Русский, яровчатый стих!»
(1918)
251. КРАСНАЯ ПЕСНЯ
Распахнитесь, орлиные крылья,Бей набат и гремите, грома, —Оборвалися цепи насильяИ разрушена жизни тюрьма!Широки Черноморские степи,Буйна Волга, Урал златоруд, —Сгинь, кровавая плаха и цепи,Каземат и неправедный суд!
За Землю, за Волю, за Хлеб трудовойИдем мы на битву с врагами, —Довольно им властвовать нами!На бой, на бой!
Пролетела над Русью жар-птица,Ярый гнев зажигая в груди…Богородица наша Землица, —Вольный хлеб мужику уроди!Сбылись думы и давние слухи, —Пробудился народ-Свято гор;Будет мед на домашней краюхе,И на скатерти ярок узор.
За Землю, за Волю, за Хлеб трудовойИдем мы на битву с врагами, —Довольно им властвовать нами!На бой, на бой!
Хлеб да соль, Костромич и Волынец,Олончанин, Москвич, Сибиряк!Наша Волюшка — Божий гостинец, —Человечеству светлый маяк!От Байкала до теплого КрымаРасплеснется ржаной океан…Ослепительней риз серафимаЗаревой Святогоров кафтан.
За Землю, за Волю, за Хлеб трудовойИдем мы на битву с врагами, —Довольно им властвовать нами!На бой, на бой!
Ставьте ж свечи мужицкому Спасу!Знанье — брат и Наука — сестра, —Лик пшеничный, с брадой солнцевласой, —Воплощенье любви и добра!Оку Спасову сумрак несносен,Ненавистен телец золотой;Китеж-град, ладан Саровских сосен —Вот наш рай вожделенный, родной.
За Землю, за Волю, за Хлеб трудовойИдем мы на битву с врагами, —Довольно им властвовать нами!На бой, на бой!
Верьте ж, братья, за черным ненастьемБлещет солнце — Господне окно;Чашу с кровью — всемирным причастьемНам испить до конца суждено.
За Землю, за Волю, за Хлеб трудовойИдем мы на битву с врагами, —Довольно им властвовать нами!На бой, на бой!
1917
252. ФЕВРАЛЬ
Двенадцать месяцев в году,Посланец бурь — Февраль;Он полуночную звездуПерековал на сталь.
И сталь поет ясна, остра,Как половодный лед.Не самоцветов ли гораИз сумрака встает?
То огнепальное чело,Очей грозовый пылТого, кто адское жерлоСлезою угасил.
Чей крестный пот и серый кусЛучистей купины.Он воскрешенный Иисус,Народ родной страны.
Трепещет ад гвоздиных ран,Тернового чела…В глухой степи, где синь-туман,Пылают купола.
То кровью выкупленный край,Земли и Воли град,Многоплеменный каравайПоделят с братом брат:
Литва — с кряжистым Пермяком,С Карелою — Туркмен;Не сломят штык, чугунный громРжаного Града стен,
Не осквернят палящий ликСвободы буревой…Красноголосый вечевик,Ликуй, народ родной!
Алмазный плуг подымет ярьВолхвующих борозд.Овин — пшеничный государьВ венце из хлебных звезд.
Его сермяжный манифест —Предвечности строка…Кто пал, неся кровавый крест,Земля тому легка.
Тому овинная свеча,Как Спасу, зажжена…Моря мирского калачаБез берега и дна.
В них погибают корабли:Неволя, лихо, сглаз, —То Царь Морской — Душа Земли —Свершает брачный пляс.
1917
253
Солнце Осьмнадцатого года,
Солнце Осьмнадцатого года,Не забудь наши песни, дерзновенные кудри.Славяно-персидская природаВзрастила злаки и розы в тундре.Солнце Пламенеющего лета,Не забудь наши раны и угли-кровинки,Как старого мира скрипучая каретаУвязла по дышло в могильном суглинке.
Солнце Ослепительного века,Не забудь Праздника великой коммуны…В чертоге и в хижине дровосекаПоют огнеперые Гамаюны.
О шапке Мономаха, о царьградских бармахИх песня? О, солнце, — скажи!..В багряном заводе и в красных казармахРоятся созвучья-стрижи.
Словить бы звенящих в построчные сети,Бураны из крыльев запречь в корабли…Мы — кормчие мира, мы — боги и дети,В пурпурный октябрь повернули рули.
Плывем в огнецвет, где багрец и рябина,Чтоб ран глубину с океанами слить;Суровая пряха — бессмертных судьбина —Вручает лишь Солнцу горящую нить.
1918