А Лидия терялась перед разнообразием цветов и стилей. Ее тянуло к сдержанным нарядам приглушенных тонов. Когда мы с Катариной в один голос убеждали Лидию примерить платья с низким декольте, которые идеально подчеркивали достоинства ее фигуры, она смущалась и качала головой. Если платье обнажало плечи, она сразу накидывала шаль.
Мне тоже было непросто найти подходящий наряд. С новой грудью и перекроенным животом, я чувствовала себя подростком, который не знает, за что хвататься.
Хотя восстановление после пластической операции было нелегким, я все равно была рада, что решилась на нее. Благодаря искусной работе Грега ничто не напоминало о смертельной болезни, с которой я столкнулась. Основываясь на собственном опыте, авторитетно заявляю, что реконструкцию груди лучше делать сразу после мастэктомии. Лично я вряд ли набралась бы духу еще раз вернуться в больницу для масштабной операции.
Когда я была полностью одета, создавалось впечатление, что я выгляжу даже лучше, чем до постановки диагноза. В нижнем белье я казалась абсолютно нормальной. Правда, с первым пунктом возникали проблемы. Несколько месяцев после операции я могла носить только мягкие бесформенные лифчики, так что теперь меня потянуло на что-то более дерзкое. К сожалению, выбор не радовал. Бюстгальтеров на косточках я опасалась – по слухам, они способствуют развитию рака груди. А найти красивое белье без косточек не представлялось возможным. Отыскав самого опытного продавца, я объяснила ситуацию, после чего она с виноватым видом продемонстрировала несколько довольно унылых вариантов. Производители нижнего белья явно не понимали, что даже после рака груди женщины хотят выглядеть сексуально.
Большой шрам на животе и отсутствующий сосок не облегчали мне жизнь. Но когда я начинала сомневаться, стоило ли подвергать себя дополнительной операции, Филипп обнимал меня и убеждал в обратном. Не представляю, как ему удавалось всегда находить нужные слова!
Правда, убедить меня было непросто. Я не могла поверить, что по-прежнему выгляжу красивой в его глазах. Слишком часто я видела, как муж применяет к другим свои дипломатические таланты.
Поскольку я чувствовала себя ранимой, как никогда, мой радар без устали следил, не смотрит ли Филипп на других женщин, чье тело не покрыто шрамами. Но я вышла либо за святого мужчину, либо за очень хитрого – он ни разу ни на чем не попался.
Увы, хотя мои груди и выглядели как настоящие, источником эротического наслаждения они быть перестали. Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к полному отсутствию чувствительности в правой искусственной груди и ее значительному снижению в левой. Постепенно я приучилась тщательно укрываться перед выходом на холод и периодически проверять, все ли на месте, чтобы не простудиться или ненароком не шокировать прохожих незаметно съехавшей деталью туалета.
Девочки уговаривали меня примерить длинное серебристое платье. Низкое декольте, без рукавов – обычно я одевалась совсем не так. Ну и пусть! Пусть это будет символом победы над болезнью. Благодаря черной накидке и паре метров тесьмы я чувствовала себя более чем уверенно… И неожиданно привлекательно.
Потратив несколько дней на магазины и не найдя ничего для Лидии, мы вернулись в бутик, где купили платье Катарине.
– Давайте попробуем это… – сказала Лидия, кивая на вешалку у входа.
– Вот это? – спросила я, доставая на свет костюм цвета слоновой кости. Идеальный вариант для тех, кто хочет остаться незамеченным.
– Нет, вот это. – Лидия указала на буйство шелка и кружев. – Или оно слишком яркое?
– Нет-нет-нет! – хором завопили мы с Катариной. – Обязательно попробуй!
Ожидая у примерочной, мы едва не подпрыгивали от нетерпения. Из-за ширмы доносился упоительный шелест ткани. Лидия не торопилась. Катарина наклонилась, чтобы заглянуть внутрь, но увидела только голые ноги. Мы спросили, подошел ли размер. Лидия не была в этом уверена.
И тем не менее из примерочной вышла невероятно красивая девушка. Не святая Лидия-утешительница и не Лидия-студентка из благотворительного магазина. Нет, новая Лидия, соблазнительная молодая женщина, окутанная водоворотом ткани и красок. Когда она шла, юбка выгодно облегала ее бедра, а тугой лиф зрительно увеличивал грудь. Женственный силуэт платья завершали узкие бретельки и черное кружево в районе… Ладно, назовем это горловиной, хотя обычно горловина располагается повыше!
– Невероятно! – выдохнула я.
От улыбки моей дочери в магазине стало светлее.
– Мне понадобится шаль, – сказала она. – Но это платье слишком дорогое.
Взглянув на цену, я судорожно сглотнула. И все же наряд, который до такой степени подчеркивал красоту Лидии и возвращал ее в лоно родной культуры, того стоил. Мы купили платье и принесли домой. Остаток дня девочки, к вящему удовольствию Джоны, копались в моей шкатулке с украшениями.
Я предложила им купить серьги и ожерелья, но они настояли на том, чтобы воспользоваться фамильными драгоценностями. Катарина выбрала кулон, принадлежавший бабушке Миртл, которая, как и многие женщины в нашей семье, была озабоченной авантюристкой (по стандартам ее поколения).
Лидия предпочла длинные яркие серьги (я носила их в 80-х) и мамино бриллиантовое колье. Мама очень его любила, особенно в 60-е, когда драгоценные камни сияли на ее коже только по особым случаям. Предки наших бунтарок должны гордиться тем, что их побрякушки увидели свет на столь важном семейном торжестве!
Джоне пришлось довольствоваться павлиньим перышком, добытым из глубин шкатулки. Впрочем, он не расстроился. Катарина прикрепила его к ленточке и повесила коту на шею.
В этом ожерелье от личного дизайнера Джона сел вылизываться на кухонном столе, хотя прекрасно знал, что ему запрещено туда залезать. Приподняв переднюю лапу, он делал вид, что всецело занят своим маникюром. Вылизывая промежутки между коготками, кот поглядывал по сторонам и ждал, когда кто-нибудь произнесет его любимые слова: «Джона, какой же ты красивый!»
Я считала, что не стоит потакать его тщеславию, но знала, что в глубине души каждого тщеславного существа таится островок неуверенности. Может, если мы будем чаще напоминать коту, какой он замечательный, Джона избавится от комплексов и перестанет все время пытаться впечатлить окружающих.
Несмотря на выдающиеся внешние данные и умственные способности, на свадьбу кота не пригласили. Я позвонила в приют, но там не оказалось свободных мест. К счастью, я не потеряла телефон Вивьен. Она помнила Джону и охотно согласилась посидеть с ним на выходных.
Была только одна маленькая проблема. Ферди – кот Роба и Шантель – тоже оставался один. К счастью, Вивьен ничего не имела против того, чтобы провести выходные в обществе двух котов. Кошачий мальчишник. Звучит оригинально.
21
Кошачьи проблемы
Нет ничего слаще свободы
– Ест резинки для волос? И мериносовую шерсть? – вытаращила глаза Вивьен.
Джона с мурлыканьем выгибал спину, подставляя ее под поглаживания. Сотрудница кошачьего приюта оказалась первой гостьей, которую он одобрил. Наблюдая, как она с ним общается и позволяет коту свободно выражать свои чувства, я и сама проникалась к ней все большей симпатией. Вивьен красила волосы в пурпурный цвет и собирала в хвост. Немногим женщинам тридцати пяти лет пойдет такой имидж, но на ней этот оттенок смотрелся идеально. К тому же он замечательно подходил к ее карим глазам. Глазам, которые удивительным образом смягчались, когда речь заходила о животных. Впрочем, чувством юмора ее природа тоже не обделила.
– Ну, пряжа из шерсти лам ему тоже нравится, но больше в качестве подстилки, – ответила я. – Хотя это не помешало Джоне погрызть мой кардиган из ламы…
– Похоже на аллотриофагию…
– Это когда беременные женщины грызут мел и уголь?
Вивьен кивнула.
Я не спешила соглашаться с ее диагнозом и вместо этого спросила, есть ли у нее кошка. У Вивьен загорелись глаза. Не одна, а целых девять.
– Девять? – переспросила я, не в силах смириться с тем, что из категории оригинальных женщин Вивьен только что переместилась в группу сумасшедших кошатниц. Я смотрела передачу о дамах, которые коллекционировали кошек. У них это было вызвано психологическим расстройством.
Вивьен предложила показать фотографии своих питомцев. Особого желания разглядывать снимки, на которых шелудивые коты разносят ее дом, у меня не было. Но обижать Вивьен тоже не хотелось. Она достала из красной сумочки – где, кстати, царил удивительный порядок – небольшой альбом для фотографий.
– Какие кошки! – воскликнула я, изумленно разглядывая ухоженных, откормленных животных. Они явно не испытывали недостатка в любви и заботе. – Как ты с ними управляешься?
– С трудом, – засмеялась Вивьен. – Я всех взяла из приюта. Зоуи бросили на дороге, когда она была котенком. Айгор потерял глаз, и хозяева решили, что такой кот им не нужен. Над Салли издевались. Эти кошки через многое прошли.