незримая борьба между российской разведкой и зарубежными спецслужбами не затихала ни на один день.
В потоке сведений и документов, добываемых сотрудниками внешней разведки, все более отчетливо вырисовывалась одна серьезная угроза. Пентагон поспешил создать на территории бывшего Советского Союза разветвленную сеть биологических лабораторий. Российской разведке первой стало известно, что Грузия подписала с министерством обороны США соглашение, в котором предполагалось «сотрудничество в сфере технологий и патогенов, связанных с развитием биологического оружия и нераспространения информации в этой сфере». В России понимали, что вслед за таким соглашением в руки американцев наверняка попадут многие результаты исследований, которые проводились в СССР, в частности, пробирки с образцами страшных патогенов, способных спровоцировать новые эпидемии. Одними из наиболее опасных были образцы сибирской язвы. Вскоре была получена информация о том, что американские сотрудники грузинской лаборатории будут иметь дипломатический статус, что обычно применялось лишь к представителям военных ведомств.
Российское руководство было крайне обеспокоено американскими планами по разработке биологического оружия, поэтому перед ведомством была поставлена приоритетная задача по сбору и анализу информации по этой теме. Из штаб-квартиры в Ясенево шифровки с соответствующими заданиями шли к посольским резидентурам, нелегалам и агентам из местных жителей. Задание получили разведчики с псевдонимами Майк и Меган в Бостоне. Ведь этой паре, работающей не один год под надежной легендой, удалось в результате планомерных усилий выйти на научные круги США, которые могли бы пролить свет на ситуацию. В частности, этим нелегалам поручили собрать всю возможную информацию о бывшем советском микробиологе и эксперте по биологическому оружию, казаху по происхождению, Бену Амубекову, который уже более десяти лет проживал в Америке. Центр очень интересовали его нынешние связи и научные интересы.
Очередное совещание между руководителями управления «С» было посвящено обсуждению возможности переезда нелегала Долли в Америку на несколько месяцев. То, что происходило в кабинете Ивана Владимировича Вершинина с участием начальника североамериканского отдела Бориса Платоновича Зорина, а также Сергея Петровича Холмогорова и Юрия Краснова, нельзя было назвать формальной встречей руководителей. Иван Владимирович ценил живое коллективное обсуждение, так называемый «мозговой штурм», при котором участники разговора выдвигают максимальное количество предложений, аргументов «за» и «против». Генерал предоставил слово заместителю начальника нелегальной разведки Холмогорову. Тот напомнил присутствующим содержание недавней шифровки, полученной от Долли, с информацией о том, что ее бойфренд под оперативным псевдонимом Морис, он же француз Анри Мансур, будет проходить обучение в США на курсах повышения квалификации специалистов и что она просит разрешения Центра на поездку в Сан-Франциско вместе с ним для того, чтобы узнать подробности этой учебы. Морис настойчиво уговаривал Долли провести несколько месяцев с ним, и ее отказ мог бы выглядеть неестественным на фоне их нынешних взаимоотношений. Был в сообщении и еще один дополнительный аргумент: ее отъезд не повлияет на сотрудничество с журналом в Гонконге, потому что Долли удалось уговорить босса считать это командировкой с конкретным заданием. Смекалка и настойчивость разведчицы сыграли свою роль.
Проницательный Сергей Холмогоров, разумеется, сразу понял, что нелегал Долли руководствовалась не только перечисленными в шифровке доводами, но и чисто личными интересами и желанием быть рядом с возлюбленным. «Что ж, разведчики ведь тоже имеют чувства, и нет смысла не прислушиваться к их сердцам, особенно когда это не вредит делу», – спокойно резюмировал он.
Следом за Холмогоровым слово взял Юрий Краснов как младший по должности. Было понятно, что он был против длительного пребывания Долли в Америке. Его главным доводом было то, что ценный агент, которого он готовил несколько лет, взращивал с момента подбора и до окончания подготовки, который успешно осел в стране назначения, не должен вот так, из-за любовной связи, переезжать и бросать все, что было наработано. Непосредственный начальник Юрия догадывался о личной симпатии своего подопечного к Долли и о том, что в нем отчасти говорит ревность, но спорить с логикой Краснова он не стал. Непосредственный куратор нелегала безусловно имел право на собственное мнение. Успокаивало Холмогорова лишь то, что по отделу ходили слухи о новом весьма серьезном увлечении Юрия Краснова – Карине из аналитического отдела. Оставалось надеяться, что эти отношения будут складываться благоприятно и смогут отвлечь Юрия от излишне чувствительной реакции на то, что происходит в личной жизни Долли.
Еще один из присутствующих на совещании, Борис Платонович Зорин, не имел ничего против пребывания разведчицы в Америке, особенно если у нее остается возможность в любой момент вернуться обратно в Гонконг. Он считал, что ее легенда и документальный вариант не вызовут проблем при въезде в США, а пребывание в Сан-Франциско добавит не выдуманную, а реально прожитую главу к истории Долли и одновременно даст ей возможность расширить базу контактов. Смена страны и обстановки всегда полезна для разведчика тем, что заставляет его переосмыслить уже пройденный путь, повысить бдительность и создать заделы для дальнейшей работы в виде новых связей.
Иван Владимирович внимательно выслушал своих подчиненных и поделился своим видением:
– Спасибо за ваши мнения. Я вижу, что аргументы «за» пока доминируют. Отмечу еще один немаловажный факт, о котором никто не упомянул, – пребывание Долли вместе с ее Морисом не будет вызывать никаких подозрений у окружающих. Ее предыдущая легенда-биография там хорошо впишется. Девушка с азиатскими корнями, с китайским и отличным английским, приехавшая вместе с бойфрендом, может беспрепятственно общаться с людьми из различных сфер, начиная с фанатов новых технологий и заканчивая именитыми учеными. Это ли не мечта каждого нелегала? Главное – умело направлять работу нашей девочки. – Тут вам, Юрий Александрович, забот добавится. Вершинин слегка подмигнул Юрию, но тут же принял более серьезное выражение лица:
– Теперь по самому бойфренду. Он мне кажется весьма перспективным. Как вы знаете, нашему проверенному французскому агенту Маркизу удалось его достаточно хорошо изучить на протяжении полугода с того момента подстроенного знакомства на горнолыжном курорте. Вот послушайте, как он охарактеризовал Мориса на встрече с нашим связным: «Объект изучения имеет репутацию честного человека и уважаемого профессионала. Знакомые с ним люди выделяют его принципиальность и, в определенном смысле, прямоту и обостренное чувство справедливости, которое иногда вредит его отношениям с начальством. По мнению агента, он «не до конца еще стал французом» – все еще поддерживает тесные отношения с родственниками в Ливане и, кажется, Ираке, постоянно в разговорах возвращается к своей жизни на Ближнем Востоке… – Вершинин многозначительно окинул взглядом подчиненных. – Также он искренне любит свою девушку». Закончив цитировать пришедшее от человека из резидентуры сообщение, Иван Владимирович добавил от себя:
– Все это мы должны учитывать. Это важно и может служить определенной гарантией лояльности ливанца, если на этом правильно сыграть. У меня есть планы на этого француза, но это тема отдельного разговора. Что нам необходимо в данный