Николас склонил голову набок, жадно посмотрел на ее губы и слабо улыбнулся.
– Дайте минутку, – пробормотал он, – чтобы я напомнил себе о всех причинах, по которым это будет неправильно.
С досадой простонав, Белинда швырнула перо, встала из-за стола и отошла в сторону.
– То, что вам требуется, говорит красноречивее всяких слов! – кинула она через плечо.
Маркиз не ответил, и когда Белинда оглянулась, к своему смятению обнаружила, что он тоже отошел от стола и теперь стоит прямо у нее за спиной. Она мгновенно отвернулась и оцепенела, когда его ладони легли ей на предплечья. Трабридж повернул ее к себе лицом, Белинда взглянула на него и увидела то, чего не замечала раньше. Нежность, причем настолько искреннюю, что ее хрупкая решимость едва не рухнула.
– Я вас дразнил, Белинда. – Николас наклонился, едва не уткнувшись ей в лоб, снова слегка улыбнулся и посмотрел в глаза. – Неужели вы до сих пор не поняли, что я начинаю шутить, когда ощущаю себя особенно уязвимым?
– Не смейте! – закричала Белинда, ощущая собственную уязвимость и беззащитность. Она вырвалась и отпрянула назад, подальше от него, укрепляя свою оборону. – Не пытайтесь мне понравиться. Не заставляйте меня хотеть вас. Не очаровывайте, не искушайте, не пытайтесь меня обмануть или заигрывать со мной! У всего этого нет будущего. Ни для вас, ни тем более для меня.
– Я это знаю. – Он запустил пальцы в волосы. – Господи, неужели вы думаете, что я этого не знаю?
Белинда не ответила, и через какое-то время Трабридж глубоко вздохнул и произнес:
– Я больше не буду затрагивать эту тему и не буду приставать к вам с непристойными предложениями, как бы соблазнительно это ни было. Договорились?
Это обещание заставило леди Федерстон почувствовать себя так, будто из нее выпустили весь воздух. Но несмотря на это гнетущее ощущение, она дала ему единственно возможный ответ:
– Да. Спасибо.
– Но если вы кинетесь в мои объятия и будете умолять заняться с вами любовью, – добавил Николас напоследок, – я паду, как кегля. Что можно сказать? Я слаб.
К счастью, дверь распахнулась и на пороге появился Джервис с чайным подносом.
– Я запомню то, что вы сказали, лорд Трабридж, – произнесла Белинда и вернулась к столу, в очередной раз напомнив себе, что должна женить его как можно скорее.
Глава 10
На чай Николас не остался. Он уже договорился встретиться с Денисом в клубе «Уайтс» и теперь очень радовался этому, поскольку договоренность давала ему превосходный повод отказаться от чая и быстро сбежать. Желание разливалось по его телу, как горячая лава, и сидеть напротив Белинды в процессе чего-то такого степенного и манерного, как чаепитие, да еще слушать, как она рассказывает ему о достоинствах возможных невест, было не просто нелепым. Это было невозможным.
Вожделеть ее, чем Николас слишком часто занимался в последние десять дней, было не только восхитительно, но и бессмысленно. Чувственные грезы, преследовавшие его с того самого поцелуя, никогда не воплотятся в жизнь.
Несмотря на то как Белинда ответила на тот поцелуй, неистово, превосходя даже самые смелые его ожидания, Николас не строил иллюзий по поводу ее отношения к нему. В любом случае это не имело никакого значения. Он не может на ней жениться, и не только потому, что не в состоянии содержать женщину, не имеющую денег, но еще и потому, что леди Федерстон не выйдет за него, даже через тысячу лет. С ее точки зрения, Николас есть и всегда будет одним из самых ненавистных для нее созданий – охотником за приданым. И как она справедливо подметила, интрижка с ней во время поисков ему жены тоже исключена. Даже его довольно гибкие нравственные принципы не заходят так далеко.
Нет, единственный выход – выкинуть любые похотливые мысли о Белинде из головы. Николас откинулся на спинку кожаного сиденья кареты и закрыл глаза, твердо решив сосредоточиться именно на этом деле. Но в голове мгновенно возникла картинка – она, голая, сидит напротив него за столом, полные груди частично прикрыты длинными черными распущенными волосами, рассыпавшимися по обнаженным белым плечам, и держит в руках чайник. Почему-то именно чайник сделал всю картину особенно сладострастной, и Николас понял, что окончательно сошел с ума.
Карета, дернувшись, остановилась, вырвав Трабриджа из чувственных грез. Оставалось только поблагодарить небо, что от дома Белинды до клуба всего два квартала.
Николас сделал глубокий вдох, потер руками лицо, пытаясь вернуть себе душевное равновесие. К тому времени как кучер распахнул дверцу, он снова ощутил себя хозяином собственного тела, по крайней мере настолько, чтобы переместиться с улицы в одну из туалетных комнат клуба, где намеревался заказать ледяную ванну. Она ему просто необходима.
Час спустя, победив восставшую плоть при помощи холодной воды, надев свежевыглаженную служителем «Уайтса» одежду, похлопав себя по выбритым клубным цирюльником щекам, Николас почувствовал себя значительно лучше. Чтобы окончательно прийти в себя, требовалось выпить чего-нибудь покрепче. Николас спустился вниз, в бар, где договорился встретиться с Денисом.
Виконт сидел прямо у входа, держа в одной руке стакан с виски, а в другой запечатанный конверт.
– Это доставили несколько минут назад, как раз когда я выходил из дома, – сказал Денис, протягивая ему конверт. – Решил, что стоит захватить его с собой.
Николас с некоторым удивлением взял его.
– Даже вообразить не могу, кто пишет мне настолько срочные письма, что их необходимо доставлять прямо в руки, – произнес он, переворачивая конверт. Небольшая круглая красная восковая печать с пером в центре наводила на мысль об отправителе, а стоило распечатать конверт, его догадку подтвердил тонкий, едва уловимый аромат духов Белинды.
Желание опасно напомнило о себе, грозя свести на нет все усилия прошедшего часа, но Николас немедленно подавил его, сосредоточившись исключительно на записке, а не на раздражающей женщине, написавшей ее.
«В пятницу самый удобный поезд до Клифтона отправляется с вокзала Виктория в половине второго. Таким образом, мы прибудем в Хайклиф как раз перед чаем, и герцогиня уже заверила меня, что ее вполне устраивает это, потому что большинство гостей намерены ехать четырехчасовым поездом. Если план удовлетворяет и вас, на письмо можно не отвечать.
Леди Федерстон»
Удовлетворяет? Николас едва не засмеялся. Неделя рядом с ней без возможности остаться наедине, прикасаться к ней, целовать ее, терпеть, пока она будет сватать его другим женщинам, была самой неудовлетворительной вещью в мире. И все-таки ему придется через это пройти. Он не может позволить себе отказаться.