Я подчинилась, и тогда он связал мои руки веревкой.
Я лишь предостерегающе взглянула на него, когда он затянул их сильнее. Он поймал мой взгляд и улыбнулся. Словно это было смешно.
— А ты не такая как остальные. Ни слез, ни плача. Ты не боишься. Должен сказать, мне это нравится. Это заводит.
— Держись от меня подальше.
— Или что? — рассмеялся он и потянул за верёвку, связывающую мои запястья так, что я врезалась прямо в него.
Его губы сразу же оказались на моих, а язык резко проник в мой рот. Я укусила его, и он залепил мне пощечину.
Я упала на пол, и почувствовала, как чьи-то руки подхватили меня и перекинули через плечо.
Тот, кто поцеловал меня, поднял мою голову за волосы так, чтобы я посмотрела на него.
— Ты заплатишь за это, как только мы доберёмся до владений отца.
Он оттолкнул мою голову, и остальные быстро зашагали.
Я взглянула на засов и поняла, что скоро мое заклинание рассеется. Они в безопасности, остальное не важно. Я сдержала обещание.
Поцеловавший меня идиот взобрался на Виверну, и я обрадовалась, что он улетел. Я возненавидела этого парня, кем бы он ни был.
Они бросили меня в фургон, фургон Маркуса, и лошади сразу пошли вперёд.
Я снова обернулась к оставшимся фермерам и услышала мольбы Маркуса и Чарльза. Мольбы ради чего? Если Август что-нибудь натворит, я ни за что не прощу себя, что не попыталась помочь ему овладеть собственными способностями.
Я должна была обучить его всему, что знала.
Я так сглупила.
Мы, наконец, подошли к остальным, и один из них стал говорить на вивернском. Он говорил слишком быстро, и все, что я смогла понять, так это, что они нашли меня.
«Пожалуйста, только не сходите с ума, — молила я про себя. — Зато остальные в безопасности».
Затем они снова меня схватили, и Дейзи горько заплакала. Следующей закричала «нет» Оливия.
Остальные глазами искали своих дочерей позади меня. Я покачала головой, взглянув на Чарльза — он должен был успокоить их.
— Тшшш, — он удержал Дейзи. — Успокойся.
Наконец, она поняла, что взяли лишь меня.
Разговор на вивернском ещё продолжался, а я нашла глазами Августа. Он не мог отвести от меня взгляд.
— Пожалуйста, я умоляю, не забирайте мою внучку.
— Ещё одну? — к Чарльзу подошёл другой мужчина. — Почему ты прятал эту?
На меня обратилось ещё больше взглядов. Оливия плакала, а другие отцы и матери ничего не понимали. Как и Август. Он смотрел на меня со смесью благодарности и обиды за предательство, так как понимал, что я скрывала правду. Но, по крайней мере, рты они держали на замке.
Главы семейств быстро сложили два и два и, когда матери начали паниковать, успокоили их. Их дети были в безопасности.
— Она особенная. Моя единственная внучка. Это не было частью договора! — кричал им Чарльз.
— Нам решать, что является частью договора, а что нет. Если не нравится — все вопросы к королю Виверн.
Виверны. Оказывается, это город Виверн.
— А теперь бери остальных двух, и пошли.
Я увидела Энни.
— Билли, пожалуйста, — взмолилась она, обращаясь к кому-то, кого знала, и я проследила за ее взглядом.
Я ахнула, увидев этого парня сидящим верхом на Виверне. Блейк?
— Парни, вам правда так понадобилась полукровка? — произнес он, пытаясь защитить ее. Голос был не его, но он выглядел как вылитый Блейк.
Я не могла отвести взгляд.
Он поймал мой взгляд, когда у меня навернулись слезы. Глаза не его. Они были темными. А у Блейка — небесно-голубые. Это не он, просто кто-то очень похожий. Я отвернулась, а другой мужчина ответил на его вопрос.
— У нее все отличительные признаки женщины. А нам больше и не надо.
Дейзи тоже забрали от Чарльза.
— Пожалуйста, не надо. Вы забираете трёх из моей семьи. Я умоляю.
Чарльз начал плакать.
— Оставьте ее. Пожалуйста. Она нужна своей семье. Возьмите меня, — попросила я.
Один из них засмеялся.
— Милая, мы тебя и так забрали.
Остальные засмеялись с ним.
— Знаю, но между мной, согласной пойти с вами, и не согласной большая разница.
— Ооо, — стали глумиться они, и все снова рассмеялись.
Потом тот с темно-русыми волосами торчком, кто несомненно был среди них главным, уставился на меня нездоровым масляным взглядом.
— Мне она нравится, такая дерзкая, — он взглянул на Чарльза. — Она станет моей птичкой.
Мне не понравилось, как он произнес слово «птичка».
— Будет весело, — сказал он. — Ладно, оставьте старую клячу. От нее в любом случае не много радости.
Они отпустили Дейзи, и она сразу побежала в объятья к Чарльзу, который со слезами на глазах смотрел на меня.
Меня потащили от Чарльза, и мне пришлось повернуть голову, чтобы увидеть Дейзи. Они все смотрели на меня.
— Они в безопасности, — прошептала я одними губами.
— Спасибо, — так же беззвучно прошептала она.
Энни казалась поверженной, когда мы оказались рядом. Она не смотрела на меня, и я знала, что она зла. Зла на то, что я не сказала правды.
Они отвели нас в повозке и затолкали внутрь. Я зло глянула на них и увидела парня, похожего на Блейка. Он тоже улыбался. Меня это так бесило.
Я понятия не имела, куда нас везла повозка, но что-то подсказывало, что я завязла глубже, чем могла представить.
Если меня найдет Пол — мне конец, а я даже понятия не имею, как он выглядит.
Глава 16
Повозку везли две огромные Виверны.
Энни не хотела плакать, она старалась не разреветься, но в глазах все равно застыли слезы.
Виверны, чертовы Виверны. Это все объясняло. Я бы в жизни не подумала, что их города были такими большими, и что на их стороне сражались люди. Наверное, я ошибалась в том, что их можно приручить. И все же я хотела встретиться с этим королем Виверн. Может, это был отец Пола? Я не могла вспомнить, о чем они говорили в той пещере в день смерти Люциана. Что-то о Каине…
К тому же некоторые породы Виверн могут читать мысли. Я должна быть осторожна.
Мужчины вокруг нас говорили на вивернском.
Они говорили об Энни, но что именно они сказали, я не поняла. Они говорили слишком быстро.
Виверны летели низко к земле, словно им тяжело было нести повозку.
Почему драконы не могут сражаться с ними? Их все еще должно было быть много вокруг. Виверны были злобными, но драконы были намного больше и сильнее.
В этом не было никакого смысла.
Другой вопрос, что Совет, который я знала, не стоял за этим. Это был совет Виверн, и это напугало меня еще больше. Мне не следовало убегать.
Если Пол увидит меня, найдет меня, мне крышка. И было уже слишком поздно менять свою внешность. Слишком поздно. Они узнают, что я умею колдовать, а это пока мой секрет.
Энни молча смотрела на меня. Я знала, что происходит в ее голове. Ей было интересно, как я уберегла остальных.
Пролетая над крышами, я смотрела то на свои колени, то по сторонам. Мы едва не потеряли девочек, вот, что важно.
Перелет оказался не очень долгим, и, когда мы приземлились, нас забрали две огромные женщины. Они затолкали нас с Энни в другую карету, напряжённую уже лошадьми.
Женщины заговорили друг с другом. У одной был сильный европейский акцент, а у другой — лёгкий шотландский. С ней я бы справилась, а вот с той с европейским акцентом… Она напомнила мне женщину-борца.
Она держала дощечку с зажимом и говорила о том, куда нас нужно поместить, словно мы были частью интерьера, который нужно выбросить.
— Без нее никуда не пойду, — сказала я европейке, указывая на Энни.
— Дорогуша, мне плевать, чего ты хочешь. Пойдешь туда, куда скажу я.
— Нет, если умру.
Она уставилась на меня.
— Даю слово, если вы нас разделите, я покончу с собой.
— Ты блефуешь.
Я ухмыльнулась.
— Причин жить у меня не осталось, так что можешь считать это блефом, мне все равно.
— Элль, тише, — толкнула меня локтем Энни.