Читать интересную книгу "Личный интерес - Ольга Вечная"

все прибывает и прибывает. Из пустого в порожнее и обратно по кругу. Я уже ощущаю растерянность с нотками отчаяния, кроме того, меня все больше беспокоит интрига с телефоном в сумке. Хочется ускорить представителя истца хотя бы в полтора раза, чтобы поскорее заглянуть в мессенджер. Хоть одним глазком.

Синицын не выдерживает первым. Он зевает так широко, насколько только способен его рот.

И начинается сущий ад: зевать хочется всем. Мы, включая «белокрылых ангелов» истца, с переменным успехом боремся с потребностью организма. Исхаков прижимает кулак ко рту и напряженно смотрит в одну точку. Его стажеры переглядываются.

Першикова явно в шаге от того, чтобы смахнуть слезу.

Савенко, спорю, давно потеряла нить, отпустила ситуацию и просто дремлет с открытыми глазами.

Кристина меланхолично трет виски.

Савелий встает не сразу. Ждет секунд пять после того, как Першикова садится, будто давая возможность насладиться тишиной.

Если уж говорить начистоту, ждет он предельно долго. Еще чуть-чуть, и разъяренная Савенко точно влепила бы ему ярлык «вальяжность».

— Уважаемый суд.… — говорит Савелий вполголоса с легчайшим оттенком улыбки.

В том, как он двигается, как смотрит, как произносит каждую фразу, — нет ни намека на флирт, но у меня внутри все сжимается. И нет, мужская сексуальность — это не полуголые танцы в ночных клубах. Не вульгарность, не здоровенные бицепсы. Теперь я это знаю наверняка.

Мне хочется стащить с него эту рубашку немедленно.

Чёрт.

Служебные романы — это не моё.

Запретные служебные романы — вообще что-то из разряда наказаний.

Савелий даже бровью не ведет, когда на меня смотрит, и я поражаюсь, насколько легко ему дается притворство.

— ... Мы признательны представителю истца за столь эмоционально окрашенное изложение. — Улыбка трогает его губы буквально на мгновение. — Но хотим напомнить, что предметом рассмотрения являются не чувства, а требования сторон.

Мысленно усмехаюсь.

Выпендривается.

Ну еще бы, Першикова утомила судью, ей вряд ли дадут еще слово сегодня.

Чертов провокатор продолжает:

— В действительности ответчик никогда не уклонялся от исполнения обязательств. К тому же, стоит отметить, сталкивался с регулярными задержками со стороны администрации проекта. Мы прилагаем к делу копии протоколов заседаний наблюдательного совета, из которых видно, как и кем тормозилось принятие решений по ключевым вопросам: подключение коммуникаций, согласование проектной документации....

Бла-бла-бла-бла. Другими словами: «Вы не давали нам работать, и мы можем это доказать. Выкусите».

Хорош.

Савенко не перебивает. Но и не смотрит на Исхакова. Лишь медленно перелистывает бумаги.

Зато Синицын напряженно пялится на него снизу вверх, будто прикидывая, как же нас защищать, если вдруг представитель ответчика сойдет с ума и кинется в атаку.

Тем временем Савелий заканчивает хлестко:

— … И мы считаем действия истца злоупотреблением корпоративными правами.

Першикова вскакивает, однако Гаянэ Юрьевна мгновенно останавливает ее (как я и говорила) и спрашивает сама:

— Вы утверждаете, что АО «ГрандРазвитие» намеренно саботировало реализацию проекта?

Тишина мертвая.

Савенко действительно произнесла слово «саботировало». Столь очевидную резкость я слышу от нее второй или третий раз за все время работы.

Вены на шее Першиковой вздуваются.

Исхаков невозмутимо отвечает:

— Я утверждаю, что действия истца были экономически нецелесообразны и могли привести к потере проекта как такового.

— Доводы приняты судом к сведению. Переходим к исследованию письменных доказательств.

* * *

12.40. Жесть.

Документы зачитываются один за другим. Обычно в таких ситуациях вязкая монотонность утягивает в дремоту, но не сегодня. Я уверена, все участники процесса ощущают напряжение.

На одном из этапов Савелий просит огласить заключение независимого аудитора. Савенко, как ни странно, соглашается. В документе — прямая критика того, как «ГрандРазвитие» в одностороннем порядке подписывало соглашения без уведомления «ОливСтрой».

— Представитель истца, прокомментируете?

— Этот аудит финансировался стороной ответчика. — Першикова не поднимает головы. Пытается съехать по стандарту.

— Доказательств предвзятости вы не представили, — отрезает судья на радость Адвокату дьявола.

Тот с улыбкой наблюдает за тем, как мимо проплывает труп врага.

Я же украдкой смотрю на Савенко. Спокойная, лишь губы напряжены. Женщина ростом метр шестьдесят всем раздала люлей и даже не дрогнула. Неудивительно, что она стала моим кумиром в первую неделю работы.

После заседания никто не расходится сразу, все будто немного оглушены. Савелий не спеша собирает бумаги. Першикова бесцельно мнется на месте.

Я достаю мобильник и читаю:

«До безобразия сексуальна».

«Выбирай: архив, парковка, ширма в ближайшем кафе».

«Через 20 минут после того, как я переломлю ход игры».

Сумбур.

Я перечитываю сообщения несколько раз, пытаясь убедить себя, что все нормально, но внутренний дискомфорт лишь усиливается.

В смысле выбирай?

В смысле архив или парковка?

Сердце вдруг срывается и колотится с такой силой, что я чувствую пульс в кончиках пальцев.

Он что, хочет меня на кураже по-быстрому оприходовать на парковке и дальше поехать по делам?

Он за кого меня принимает?

Першикова торопливо идет к двери с телефоном у уха. Именно в этот момент Савенко возвращается из совещательной комнаты (что-то забыла?). Всё резко замолкают, и в тишине отчетливо слышен обрывок фразы:

— Скажи им, что пока не идем на сделку!..

Першикова сказала «пока». Я морщусь. Зря. Они будто преждевременно сдались.

Стажеры Исхакова звонко дают друг другу пять. Он разводит руками, дескать: а вы чего ждали? Начинающие юристы смотрят на него с таким восхищением, что я....

Я ощущаю себя еще одной чесалкой для его эго. Савелий не просто побеждает, он еще и имеет помощника судьи, когда это удобно.

На телефон падает:

«?»

Удаляю наш диалог. И, чтобы избежать нежелательной компании, кивком прошу Синицына сопроводить меня до кабинета.

Глава 25

Савелий

Одиночество для человека означает не отсутствие людей вокруг. Города переполнены — попробуй найти парковочное место в середине дня. Народа так много, что в глазах рябит. Как никогда раньше. И всё же некоторые из нас бесконечно одиноки, словно песчинки в черном космосе.

Маются.

Оказывается, можно чувствовать нехватку глубоких эмоциональных связей и в толпе. И в отношениях. Даже в браке.

Речь не обо мне сейчас, у меня все в порядке. А вот у малой Алтая окончательно кукушка поехала — видит его живым в других мужчинах. И это не звоночек, это чертов здоровенный колокол.

Поначалу ее страдания раздражали. Я не исключал возможность игры на камеру — Рада вполне могла быть замешана в смерти Адама. Единственная наследница, заинтересованное лицо. Может, дети вообще не его, и скоро появится настоящий папаша.

Но шло время, и никто, кроме строителя, не появился.