самое пекло, тоже не надо. Отношение ко мне изменилось, и ребята этого просто не допустят. Блин, такое впечатление, что даже если я в панике рвану прямо с поля боя с криками «а-а-а, мы все умрем!», народ это опишет как «наверное, командир за патронами побежал». С одной стороны, приятно – уважают, черти! Но с другой, особо почивать на лаврах все равно не выйдет. И новеньких много, перед которыми по-любому надо хвост распушать, да и обучение личным примером завсегда гораздо действеннее. Просто не хотелось бы уподобляться замполитам Советской армии, которые вместо «делай, как я!» всегда говорили: «Делай, как я сказал!»
Под эти размышления мы и доехали до места, где я и развил бурную деятельность, ставя начальство перед фактом скорого убытия бригады в немецкий тыл. Заморочек и согласований было много, но до ночи управились, и у меня наконец появилась возможность навестить свою зазнобу.
* * *
А ранним утром двадцать пятого сентября (небо чистое, на воде легкая зыбь), стоя рядом с командованием фронта, мы наблюдали погрузку бригады на морские транспорты. Шум и ор стоял до небес. Сквозь этот гам от стоящей в очереди на погрузку роты доносились переливы гармошки, и задорный звонкий голос выводил частушки на злобу дня:
Плывет яблочкоДа мимо пристани.Сговорились белякиДа с анархистами.
Народ заржал, а певец продолжил:
Эх, яблочко,Да Чуром брошено.Берегись, немчура,Гость непрошеный[12].
Вот под это разудалое «Яблочко» и происходила погрузка бригады. Комиссар, чуя момент, когда уже рота начала грузиться, парня с гармошкой специально притормозил. Так он и играл, стоя на берегу, явно прямо на ходу придумывая куплеты.
И когда уже отчаливали, на палубе, ближе к носу (то есть, мля, к баку) слышались отголоски хулиганской песни. А я, стоя на корме, помахал рукой оставшимся. При этом глядя, как Сталин усаживает Лену в свой автомобиль, усмехнулся. Вот что значит ответственный человек. Вчера я попросил грузина приглядеть за невестой, и тот, быстро обдумав предложение, сразу выдал:
– Я ее, пожалуй, в свой дом забэру. С Надэждой ей весэлее будэт. У нас в доме есть теплый флигэль, там Елэну Мыхойловну и посэлим. Сэгодня же все прыготовим для переезда. И охрану свою добавлу. Так что нэ волнуйса – как за младшэй сыстрой смотрэть буду. Ти не против?
Тут уж я был совершенно не против, поэтому оставлял невесту с легким сердцем. Виссарионыч уж точно никаких косяков не допустит. Успев его достаточно узнать, можно с уверенностью говорить, что этот человек всегда держит слово. Да и профит свой имеет. Ленка вовсю учит маленькую Аллилуеву жизни, постепенно отводя девчонку от упоротого радикализма в сторону грамотной хранительницы очага. Сталин от этого аж кипятком писает и, по-моему, даже готов тупо запирать девчат вместе, лишь бы они подольше общались. Так что мое предложение для него было словно манна небесная.
В общем, поглядев на отъезжающие автомобили, пошел к своим ребятам. А впереди нас ждала бухточка контрабандистов и множество интересных и, как мне очень хочется думать, весьма доходных дел.
Глава 7
Стоя на крыше броневика с белым тактическим номером «7», я разглядывал в бинокль наших возвращающихся разведчиков. Колышущееся марево нагретой степи скрадывало детали, но судя по увиденному, их миссия прошла успешно. Во всяком случае, в тачанке, сопровождаемой всадниками, наблюдалось сразу двое персонажей с мешками на головах. Довольно пихнув находящегося рядом Буденного, я сказал:
– Похоже, твои казачки сегодня сгущенку трескать будут.
Тот, раздвинув усы в улыбке, подтвердил:
– А то! И сразу две банки.
Нет, вы только не подумайте, что мы за каждого «языка» сладкую вкусняшку выдаем. Наши шустрики их тогда пачками таскать начнут, и тут никаких продуктов не хватит. Нет, сгущенка отпускалась только за работу по заказу. Вот, например, как сейчас. Нам необходим был не просто какой-то левый фриц, а интендант, да еще и желательно офицер. И вот буденновцы, похоже, опередили всех. С другой стороны, им и точки работы указали, которые находятся ближе всего. Это ребята Журбы на мотоцикле да грузовике полсотни километров могут отмахать легко, а на коняшках так не побегаешь. Но в любом случае результат налицо.
Спустившись с броника, мы успели покурить и пообщаться, и лишь после этого разведка предстала перед командирскими очами. Их командир, от которого так и перло подтянутой лихостью, ловко соскочив с коня и бросив руку к фуражке (именно этим головным убором и отличались буденновцы от морпехов), доложил:
– Товарищ комбриг, заказанных германцев доставили! Один унтер и один обер-лейтенант. Свеженькие, тепленькие и даже не особо помятые. Обер токмо брыкаться было вздумал, за что и спымал в ухо!
Козырнув в ответ, я шагнул вперед, протягивая ладонь:
– Ну спасибо, казачины! Удружили! Вы первые прибыли, так что отдыхайте, да к баталеру зайти не забудьте!
Довольные разведчики зашумели, в том смысле, что про сгущенку они уж точно не забудут, после чего удалились, оставив своего старшего на случай, если у командования вдруг возникнут вопросы. Ну а мы занялись пленными. Офицера при этом отвели в сторонку, решив начать с унтера.
Когда с него сдернули мешок, тот подслеповато заморгал, закашлялся, а потом, разглядев окружающих, заметно побледнел. Хм… похоже, узнал нашу форму. Сбив панаму на затылок, я начал со стандартного:
– Звание, имя, фамилия, должность, номер части?
Услыхав знакомую речь, фриц вытянулся и, безуспешно пытаясь в густой выгоревшей траве прищелкнуть каблуками, отрапортовал:
– Унтер-офицер Михель Кёллер! Интендант вещевых складов пятнадцатой дивизии ландвера!
Я довольно ощерился. Нет, буденновцы свой сладкий презент однозначно заслужили! Пленный же от моей улыбки еще чаще заморгал белесыми ресницами и, прижимая руки к груди, проникновенно попросил:
– Господин офицер, не убивайте меня. Пожалуйста. Я ведь за всю войну ни в кого даже не выстрелил. Всегда был кладовщиком. Я вам все расскажу, что вы попросите. Только не убивайте!
Поощрительно кивнув, я ответил:
– Михель, если ты не станешь врать и запираться, то стрелять тебя никто не будет. Более того – мы тебя просто отпустим. Наденем мешок, вывезем подальше и отпустим. Но… – подняв палец, заострил момент, – только в том случае, если эти ответы будут правдивы и полны.
Фриц истово закивал слегка плешивой головой:
– Спрашивайте, господин офицер! Готов отвечать на все ваши вопросы полно и без утайки!
Вот ведь насколько любезный человек. С таким просто приятно иметь дело! Не то что какой-нибудь скандалист, который вначале трехэтажно тебя обложит, заплюет всего и лишь после нехилых физических воздействий начнет давать необходимые сведения. А этот – просто душка. Поэтому еще раз улыбнувшись, я начал издалека:
– Тогда для начала расскажи нам о своих знакомствах на других складах. Где они находятся? Что там хранится? Кто командует и что это за люди?
Может возникнуть вопрос – а на хрена мне все это надо? В смысле не лихое изничтожение