Надо все же сказать несколько слов про Первую батарею и ее комбатов. Вход в наши батареи был общим, и мы были с ними как-то ближе, чем с Третьей батареей, которая жила на 3-м этаже и имела «свой» вход.
Первым комбатом Первой батареи был капитан Туча. Любимым словом, которым он любил охарактеризовывать состояние внутреннего порядка в батарее было: «срача».
Это было созвучно его знаменитой (по «Небесному тихоходу») фамилии, и Туча получил кличку «Капитан Срача».
Срача прокомандовал батареей около года, и убыл в Москву. За него остался молодой лейтенант Прокофьев, полностью разложивший в ней дисциплину. К началу второго курса Первая батарея была слабоуправляемой и фонтанировала различными нарушениями.
Для того чтобы «подтянуть галстук» срачевской вольнице, к ним и назначили комбатом Паштета. Он очень старался, но до конца вышибить дух анархии из своих махновцев не смог.
Мы Паштета уважали. Он был отличный спортсмен, строевик и неплохой мужик, не чуравшийся черновой физической работы. Когда зимой мы убирали снег, единственным комбатом, который сам таскал огромные снежные кучи вместе со своими курсантами по плацу – был Паштет.
Однажды он чуть не пал смертью героя из-за своей привычки показывать личный пример.
На зарядке, которую он тоже любил проводить вместе с батареей, Паштет решил показать народу технику метания ручной гранаты на дальность (был тогда такой норматив). Для тренировки этого упражнения в спортгородке стоял тренажер, представлявший собой две трубы (маленькая и высокая), между которыми под углом градусов в 50 был натянут стальной трос, а к нему на «ушке» приделан макет гранаты, граммов 400 весом.
Суть упражнения была в том, чтобы швырять по тросу гранату вверх. Если хорошо кинуть, граната должна удариться о верхний конец трубы и съехать по тросу вниз к маленькой трубе.
Это сделать было не так просто. Тяжелая граната плохо скользила по тросу. До самого верха ее могли добросить единицы. Вниз же она съезжала исправно и громко била по нижней трубе.
Паштет решил показать своим, «как надо» бросать гранату на этом чудо-тренажере. (Он действительно ловко это делал).
Построив батарею, он раза три легко добросил гранату до верха.
Однако первый же вызванный им курсант не справился с заданием.
Паштет разозлился.
«Смотрите все внимательно, показываю ПОСЛЕДНИЙ раз!!!» – произнес он сакраментальную фразу, не подозревая, что недалек от истины.
Паштет снова сделал резкий бросок, граната звякнула о верхний край трубы и заскользила вниз, набирая скорость.
Паштет развернулся к строю и не сделал шаг от троса, как бы следовало…
«Все видели?!» — спросил Паштет.
А вся батарея в этот момент, как завороженная, смотрела на гранату, скользившую по тросу прямо на лысую паштетскую голову.
«ХРЯСЬ!!!» – раздался сухой стук, и Паштет, как подкошенный, рухнул на землю.
Тут, конечно, все забегали и запричитали, Паштет был торжественно отнесен в санчасть и перевязан. Голова комбата оказалась крепкой. Он отделался здоровенной шишкой, небольшим рассечением кожи, и ходил дней 5 с перевязанной бинтами головой.
Очень популярной тогда, на некоторое время, у нас стала старинная революционная песня про Щорса:
«Голова обвязана, кровь на рукаве,След кровавый стелется по сырой травеЭэээээээээээээ=эй! По сырой траве!»
Самозабвенно ревели курсанты, исполняя её.
Мы любили петь старые солдатские песни из бессмертной книги про бравого солдата Швейка, особенно когда попадали в кухонный наряд на «Балтику».
Для поднятия духа при виде гор алюминиевых мисок, кружек и бачков, которые надо было вымыть в тех водах, кто-нибудь солировал :
«Он пушку заряжал!Ой, ладо, гей люли!!! (подхватывали остальные нарядчики истошными голосами)И песню распевал!Ой, ладо, гей люли!!!Снаряд вдруг принесло!Ой, ладо, гей люли!!!Башку оторвало!Ой, ладо, гей люли!!!А он все заряжал!Ой, ладо, гей люли!!!И песню распевал!Ой, ладо, гей люли!!!
И помогало, работать становилось веселее.
Другая «швейковская» песня была очень популярной среди официанток столовой, которые приходили послушать наши «концерты»:
«Жупайдия, жупайдас!Нам любая девка даст!Даст, даст, как не датьПочему бы ей не дать!Даст нам по два поцелуя,Не кобенясь, не балуя!Даст, даст, как не дать!Почему бы ей не дать!!!»
Честное слово, сравнивая эти слова, которые тогда считались слегка хулиганскими, с нынешними «текстами» песен, звучащими день и ночь по всем радиоканалам, дивишься их остроумию и целомудрию.
Сравните, к примеру: «ты целуй меня везде, я уж взрослая уже», что поет здоровенный толстый мужик, или «гуляй Россия и плачь Европа, у меня самая красивая попа», исполняемая молодой мамой. И это – далеко не самые «крутые» слова, исходящие в эфире от нынешних шоу-бизнес деятелей.
В целом, музыкальные способности и голоса большинства современных «звездунов и звездулек» эстрады исчерпывающе оцениваются популярной, в нашей юности, фразой: «с таким голосом – сидеть на „очке“ и кричать „ЗАНЯТО“!!!»
Как красиво умел петь песни Володя Овсянников! Звучный мужской голос, отточенная манера исполнения всегда приносили ему успех.
Очень здорово у него получалась шуточная курсантская песня (переделанная из какой-то студенческой на наш лад) Речь в ней шла от имени жены курсанта к их сыну:
«Спи, мой черноглазый, поскорее засыпай,Спит давно, наверное, твой папа разгильдяй…»
Дети и семьи, особенно на младших курсах, были редкостью, но песенку эту всё равно любили:
«Скоро ты научишься начальство обходить,И имея двойки в увольнение ходить,Как эпюры строить, как зачёт спихнуть,От большой уборки «сачкануть».
Но чтобы это всё понять,Надо лишь курсантом стать,Папа это знает, папа понимает,Только был отбой, и нужно спать!Был твой папа на дровах, на угле,По три раза в месяц он стоял на КПП,И свою винтовку – папа чистил ловкоВ мрачной коридорной полутьмеНо чтобы это всё понять,Надо лишь курсантом стать,Папа это знает, папа понимает,Только был отбой, и нужно спать!»
Умение, при необходимости, мгновенно засыпать, осталось у многих из нас на долгие годы, как память нашей курсантской юности.
Были в нашем репертуаре и более разудалые песенки, пришедшие в него из дворовой юности:
«А по прямой, извилистой дороге,Сразу через горы, напрямик.Ехали четыре инвалида,Вёз их безколёсный грузовик!А за рулём – у них сидел безрукий,А безногий – жал на тормоза,Им слепой указывал дорогу,А дурак – сигналы подавалВдруг из леса – выскочила банда,Грузовик пришлось остановить,Тут немой глухому что-то крикнул,Лязгнул, пискнул, скрипнул,А безрукий – вскинул дробовик.
Раздалися выстрелы слепогоИ упало несколько ханыг,Остальные – в страхе разбежались,А безногий – бросился ловить!!!»
(Давно мне кажется, что второй куплет этой песенки очень точно характеризует многолетний способ управления нашей страной.)
Очень известной тогда у нас была песенка, исполнявшаяся на мотив «Голубого вагона», из популярного в те годы мультика:
«Ядерный грибок весит, качается,Под ногами плавится песок…Ах, как жаль, что эта жизнь кончается,Вот бы протянуть ещё часок!Скатертью, скатертью дифосген стелетсяИ забирается под противогаз.Каждому, каждому в лучшее верится,Падает, падает ядерный фугас!Может, мы обидели кого-то зря:Сбросили семнадцать мегатонн,Так пускай пылает и горит земляТам, где был когда-то Вашингтон!!!Скатертью, скатертью дифосген стелетсяИ забирается под противогаз.Каждому, каждому в лучшее верится,Падает, падает ядерный фугас!Может, и обидели врагов мы зря:Календарь – закроет этот лист!Но агрессора щадить никак нельзя,Жми сильней на кнопку, КОММУНИСТ!!!»
Последняя строчка всегда исполнялась с особым напором и настроением под смех слушателей.