В кухне зазвонил таймер, и оба испуганно обернулись на звук. Лазанья была готова. Но никто не шевельнулся. У Сары вдруг закружилась голова: то ли от вина, то ли от слов Майлза. Осторожно поставив бокал, она с глубоким вздохом поднялась с дивана.
– Пойду принесу лазанью, пока не сгорела.
Выйдя на кухню, она прислонилась к стойке, без конца перебирая в уме слова Майлза.
«Мне не нужно время».
«Что бы ты ни сказала, моих чувств это не изменит».
Ему все равно! И, что важнее всего, она ему верит! То, как он говорил это, как смотрел на нее…
Со времени развода она убедила себя, что ни один мужчина не сможет ее понять.
Сара поставила сковороду на плиту, а когда вернулась в гостиную, увидела, что Майлз по-прежнему сидит на диване и смотрит на огонь. Сара села рядом и положила голову ему на плечо. Он притянул ее ближе. Под ее щекой мерно вздымалась и опускалась его грудь. Он осторожно гладил ее по руке, и от каждого прикосновения становилось теплее.
– Спасибо, что доверилась мне, – прошептал он.
– У меня не было выхода.
– Выход есть всегда.
– Но не в этот раз. Не с тобой, – вздохнула она и, подняв голову, осторожно коснулась губами его губ раз… другой… пока он не обнял ее. Она приоткрыла рот, и его язык проник внутрь. Его близость пьянила ее. Сара погладила его по щеке, ощутила кончиками пальцев колючую щетину и провела по ней губами. Майлз стал целовать ее шею. Его горячее дыхание обжигало…
Они долго занимались любовью. Огонь в камине погас, и в комнате стало темно. Всю ночь Майлз шептал нежные слова и непрестанно дотрагивался до нее, словно стараясь убедиться, что не спит. Что она настоящая. Дважды он вставал, чтобы подбросить дров в камин. Она принесла из спальни одеяла, чтобы укрыться. Уже под утро оба поняли, что ужасно проголодались, и стали есть лазанью прямо со сковороды, сидя перед камином. И по какой-то причине эта совместная трапеза едва прикрытых одеялом людей казалась столь же чувственной, как и все, что случилось этой ночью.
Перед рассветом Сара наконец заснула. Майлз отнес ее в спальню, уложил на кровать, задернул шторы и улегся рядом с ней. Утро выдалось облачным и дождливым, и они проспали почти до полудня – едва ли не впервые в жизни. Сара проснулась первой и поняла, что Майлз свернулся клубочком и обнимает ее даже во сне. Она пошевелилась, и он тут же открыл глаза. Поднял голову с подушки, и Сара повернулась к нему лицом. Майлз провел по ее щеке кончиком пальца, пытаясь подавить возникший в горле ком.
– Я люблю тебя, – сорвалось с его губ.
Она взяла обеими руками его руку и прижала к своей груди.
– О, Майлз… я тоже люблю тебя…
Глава 14
Следующие несколько дней Сара и Майлз проводили вместе все свободное время не только на свиданиях, но и в его доме. Джона, вместо того чтобы поразмыслить над тем, что все это значит, пока помалкивал, оставляя вопросы на потом. Позвав Сару в свою комнату, он хвастался коллекцией бейсбольных карточек, рассуждал о рыбалке и учил забрасывать удочку. Иногда, к удивлению Сары, он брал ее за руку и тащил показывать что-то интересное.
Майлз наблюдал за всем издалека, зная, что Джоне необходимо понять, какое место Сара занимает в его мире и что он к ней испытывает. Конечно, задача облегчалась тем, что Сара не чужой Джоне человек. Но Майлз не скрывал своего облегчения, видя, как хорошо они ладят.
На Хэллоуин они поехали на пляж и целый день собирали раковины, а потом ходили от двери к двери, выпрашивая угощение. Джона собрал компанию приятелей, Майлз и Сара шли следом вместе с другими родителями.
Бренда, разумеется, бомбардировала Сару вопросами, тем более что по городу пошли слухи. Чарли тоже не выдержал и подступил к другу с расспросами.
– Я люблю ее, Чарли, – просто сказал Майлз, и хотя тот, будучи человеком старой закалки, посчитал, что события развиваются слишком быстро, тем не менее хлопнул Майлза по спине и пригласил его и Сару на ужин.
Отношения парочки стремительно достигали точки накала.
Стоило им оказаться врозь, и они страстно мечтали о новой встрече. Оказываясь вместе, не хотели больше расставаться. Они обедали вдвоем, болтали по телефону и занимались любовью при каждом удобном случае. Но несмотря на это, Майлз находил время и для Джоны. Сара тоже старалась, чтобы жизнь мальчика текла как обычно, и, по обыкновению, занималась с ним после уроков, как с любым учеником, которому понадобилась помощь. Если ей казалось, что иногда он отрывается от работы, чтобы задумчиво разглядывать ее, то никогда не заостряла на этом внимание.
В середине ноября, через три недели после первой ночи, проведенной вместе, Сара заявила, что Джона может оставаться после занятий один день в неделю вместо трех. Он почти нагнал остальных, особенно в чтении и правописании. И хотя все еще недостаточно хорошо усваивал математику, Сара решила, что одного дня в неделю будет вполне достаточно.
Этим вечером Сара и Майлз, чтобы отпраздновать это событие, повели его в пиццерию.
Позже, укладывая Джону в постель, Майлз заметил, что тот ведет себя спокойнее обычного.
– Почему такое мрачное лицо, чемпион?
– Мне вроде как грустно.
– Почему?
– Потому что больше не придется оставаться после занятий.
– А я думал, тебе это не нравится.
– Сначала – да. Но теперь понравилось.
– Правда?
Джона кивнул.
– С мисс Эндрюс я чувствую себя особенным.
– Он так сказал?
Майлз кивнул. Они с Сарой сидели на ступеньках крыльца, глядя, как Джона и Марк перепрыгивают на велосипедах через установленный на подъездной дорожке фанерный пандус. Сара подняла колени к подбородку и обхватила их руками.
– Именно.
Джона промчался мимо них, преследуемый Марком. Оба скатились на траву, откуда задумали предпринять очередную попытку.
– Честно говоря, я беспокоился, как он отреагирует, видя нас вдвоем. Но, судя по всему, он не возражает.
– И это хорошо.
– А как он ведет себя в школе? – вдруг обеспокоился Майлз.
– Я не заметила особых перемен. Первые несколько дней одноклассники, должно быть, расспрашивали его, но, по-моему, все уже улеглось.
Джона и Марк, не обращая на них внимания, снова пролетели мимо.
– Хочешь провести День благодарения со мной и Джоной? – спросил Майлз. – У меня ночное дежурство, но мы можем поужинать раньше обычного, если у тебя нет других планов.
– Не могу. Брат приезжает из колледжа, и мама устраивает для нас торжественный обед. Пригласила кучу народу: тетушек, дядюшек, кузенов, бабушек и дедушек. Вряд ли она поймет, если я скажу, что не смогу прийти.
– Вряд ли, – согласился он.
– Но она хочет с тобой познакомиться. Одолевает просьбами привести тебя.