Читать интересную книгу "Борьба Канады за суверенитет в Арктике: история и современность - Дмитрий Анатольевич Володин"

группа представила руководству двух стран доклад с рекомендацией «развёртывания линии дальнего радиолокационного обнаружения через самую северную в практическом смысле часть Северной Америки»[290].

Канадское руководство быстро осознало, какую важность этому проекту придаёт Вашингтон и какими разрушительными последствиями для отношений двух стран грозит отказ от него. Как отмечалось на заседании кабинета министров 11 августа 1954 года, если Канада не соглашается на развёртывание Линии (ДРЛО) или даже на какое-либо участие в проекте, она столкнётся с предложением, чтобы Соединённые Штаты строили, укомплектовывали людьми и эксплуатировали Линию исключительно как американский проект, и что фактически Канада не может отказать Вашингтону[291]. И на следующем заседании неделю спустя канадское правительство дало «принципиальное согласие», однако точный характер участия Канады в проекте должен был определиться позднее. Официальное соглашение о строительстве линии «Дью» (Distant Early Warning Line – DEW Line) было подписано 16 ноября 1954 года.

Детали стали известны в результате обмена дипломатическими нотами между двумя странами в мае 1955 года[292]. Как только Л. Пирсон представил в Палату общин 20 мая текст соглашения о строительстве линии «Дью», на правительство посыпались обвинения за уступки США. В частности, лидер Прогрессивно-консервативной партии, «официальной оппозиции», Дж. Дифенбейкер призвал правительство раскрыть точную долю расходов Канады на это строительство, чтобы высчитать таким образом реальную степень канадского суверенитета в Арктике[293]. Критика этого проекта в Канаде продолжалась всё время, пока шло развёртывание радиолокационных станций на севере страны. Так, например, огромный резонанс получила статья редактора журнала «Маклинз» Р. Аллена, что строительство линии «Дью» «может превратить десятую часть Канады в самую северную банановую республику»[294].

Тем не менее 31 июля 1957 года линия «Дью» в составе 22 РЛС и протяжённостью 8046 км (включая 5944 км по канадской территории) была официально введена в эксплуатацию. А уже на следующий день было подписано американо-канадское соглашение об образовании совместного Командования противовоздушной (с 1981 года – воздушно-космической) обороны Северной Америке (НОРАД). Данное командование продолжает и в настоящее время оставаться краеугольным камнем канадско-американских военных связей.

В целом американская военная активность на севере Канады, явившаяся результатом Второй мировой войны и начавшейся сразу за ней холодной войны, заставила канадское руководство под новым углом взглянуть на обеспечение суверенитета страны в этом регионе. Было убедительно продемонстрировано, что суверенитет нельзя воспринимать исключительно как юридическую категорию, и что его невозможно сохранить только лишь дипломатическими нотами. Соответственно, суверенитет де-юре неразрывно связан с суверенитетом де-факто. Канадское руководство осознало, что обширные американские военные проекты на севере страны подрывают фактический суверенитет Канады над этим регионом. Однако проблема была сложнее. Дело в том, что отказ Канады от поддержки американских инициатив в Канадской Арктике – что на первый взгляд должно было обеспечить максимальную защиту канадского суверенитета – наоборот, создавал ещё большую угрозу, поскольку США в таком случае могли пойти на реализацию этих проектов в одиночку со всеми негативными последствиями для суверенитета Канады. Представители канадского правительства очень чётко отдавали себе отчёт, что все эти проекты, будь это Аляскинская автострада или Линия «Дью», Соединённые Штаты воспринимают как критически важные для себя и, соответственно, не остановятся ни перед чем для их реализации. Таким образом, для Канады с учётом гигантского неравенства в потенциалах со своим южным соседом наиболее оправданной тактикой было сотрудничество с Вашингтоном, чтобы в рамках такого сотрудничества максимально защитить свой суверенитет в Арктике.

Раздел II

Борьба за морское пространство

Глава 6

От суверенитета над сушей к суверенитету над морским пространством (1950–1960-е годы)

После разрешения в 1930 году территориального спора с Норвегией из-за островов Свердрупа в Канаде на некоторое время утвердилась точка зрения, что вопрос о суверенитете страны в Арктике решён. Однако активное использование региона американцами для своих оборонных нужд в ходе Второй мировой войны и особенно с началом холодной войны вынуждало канадские власти к разработке новой, более прочной правовой основы суверенитета на Крайнем Севере.

6.1. Переоценка секторальной концепции на юридическом уровне

Началом этого процесса можно считать статью тогдашнего канадского посла в США Л. Пирсона, опубликованную в июле 1946 года во влиятельном американском журнале «Форин афферс». В своей статье Пирсон выступил как сторонник секторальной концепции, причём в максимально возможной её форме. Суверенитет Канады распространялся «не только на северную континентальную часть Канады, но на острова и замёрзшее море к северу от материка между меридианами от восточной и западной границ Канады, продолженных до Северного полюса»[295].

С конца 1940-х годов усилия по обоснованию суверенитета Канады в Арктике приобретают более системный и централизованный характер. Ключевую роль в этом процессе начал играть созданный в январе 1948 года Консультативный комитет по развитию Севера – ККРС (Advisory Committee on Northern Development).

Эта организация стала ответом на военную активность США в Канадской Арктике. Согласившись в 1947 году с американским предложением о развёртывании совместных метеостанций на островах Арктического архипелага, канадское правительство решило создать специальный орган, который не только обеспечивал бы более тщательный контроль за всеми американскими оборонными проектами на Канадском Севере, но и взял бы на себя координацию усилий всех канадских ведомств в этом регионе.

Уже на втором заседании Комитета (1 июня 1948 года) его председатель, заместитель министра горнодобывающей промышленности и природных ресурсов, Х. Кинлисайд выступил с инициативой подготовки «авторитетной статьи» о суверенитете страны в Арктике. Необходимость такого шага он обосновывал постоянными запросами различных министерств на эту тему. Участвовавший в заседании Л. Пирсон, ставший к этому моменту заместителем министра иностранных дел, предложил разбить всю работу на две части: первая представляла бы собой набор теоретических аргументов в поддержку секторального принципа, не получившего полного признания в международном праве; вторая являлась бы подробной историей мероприятий, организованных канадским правительством в Арктике, которая поддерживала бы претензии на суверенитет на основе принципа эффективного контроля и реального управления[296]. Когда эти две части, а точнее – два отдельных исследования, были бы готовы, на их основе независимый эксперт должен был подготовить итоговый документ. Именно такое решение и было принято по итогам заседания, причём МИД было поручено подготовить «теоретическую» часть, а Министерству горнодобывающей промышленности и природных ресурсов – фактологическую.

В январе 1949 года юридический советник МИД Э. Хопкинс представил детальный разбор возможных правооснований суверенитета Канады над всеми землями в пределах её арктического сектора. Основной упор он сделал на суверенитет по праву оккупации. Изучив те данные, которые подготовило Министерство горнодобывающей промышленности и природных ресурсов, Хопкинс