Рыхлые серые лобковые волосы, который я буду находить в своей постели несколько дней, морщинистый мешочек до колен.
Его рука мелькает, как молния, и он сильно бьет меня по лицу, но я едва ли это чувствую. Вместо этого я, блядь, смеюсь.
— Задела за живое, да? — Дразню я, чувствуя тошноту, когда он срывает с себя пиджак и обнаруживает большие пятна пота под мышками.
Меня тошнит, я упираюсь ногами в матрас, пытаясь оттолкнуться, но у меня ничего не получается.
Он срывает платье с моего тела и пронзает лезвием мое белое нижнее белье, прежде чем схватиться за перед своих штанов и высвободить свой член.
Джованни хватает меня за ноги, тянет через кровать и заставляет раздвинуть их, пока слезы текут по моему лицу.
— Они убьют тебя на хрен, — рычу я, комок в моем горле становится все сильнее.
Он. Блядь. Смеется. И когда его глаза темнеют, а губы кривятся в мерзкой ухмылке, я понимаю, что это все. Момент, которого я так боялась.
Сонливость усиливается, и я хочу, чтобы это просто вырубило меня, но по какой-то чертовой причине мое тело держится, вынуждая меня быть свидетелем его мерзких действий. Все, что я знаю, это то, что однажды карма сожжет его заживо. Как только все будет сказано и сделано, как только мальчики окажутся в безопасности и будут процветать, я вернусь сюда и заставлю этого ублюдка заплатить.
Мои глаза закатываются, голова начинает клониться в сторону, тело быстро отказывается от борьбы.
И вот так он врезается в мое израненное тело, пытаясь заявить права на то, что уже безраздельно принадлежит его сыновьям.
Слезы застилают мне глаза, и я смаргиваю их, позволяя им намочить простыни у моей головы.
Он врезается в меня снова и снова, хватаясь за мои бедра, пока я просто лежу, не в силах бороться, не в силах позвать на помощь. Он стонет и кряхтит, когда тьма омывает мою душу, представляя, как именно я собираюсь забрать его жизнь из этого мира, представляя, как я разорву его на части, как я отрежу его гребаный член зазубренным ножом и скормлю ему, как я вырву его кишки прямо из его тела и услышу его крик.
Джованни быстро покрывается испариной, и я понимаю, что это будет быстрая гонка.
— Это все, на что ты способен? — бормочу я, вцепляясь пальцами в простыни. — Ты как гребаный отбойный молоток. Неудивительно, что Ариана так отчаянно хотела трахнуть буквально всех, кроме тебя. Держу пари, ты никогда в жизни не заводил женщину.
Он рычит, пытаясь отгородиться от меня, сосредотачиваясь на том, чтобы трахать меня на сухую.
— Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что у Леви самый большой член, в миллион раз больше, чем у того маленького кролика Джека, которым ты пытаешься меня трахнуть. Я даже не знала, что пенисы могут быть такими маленькими. Но Леви, он просто огромный ублюдок. Разъяренные вены с длинным стволом, который мне приходится обхватывать двумя руками. Держу пари, ты никогда раньше не мог заткнуть своим членом сучке рот.
Гнев горит в его глазах, и я чувствую, как его член быстро начинает сдуваться, и я смеюсь. Мои мужчины ДеАнджелис никогда бы не столкнулись с такой проблемой. На самом деле они использовали бы мои насмешки как гребаное оружие, отчаянно пытаясь доказать, что могут возбудить меня сильнее и быстрее, чем их братья, но здесь нет конкуренции. Все они обладают индивидуальными способностями, но когда все трое прижимают меня к стене… вот тогда и происходит волшебство.
Джованни трахает меня сильнее, отчаянно пытаясь удержать свою эрекцию, но с каждым сдавленным смешком, вырывающимся из глубины моего горла, его желание трахаться быстро угасает. К тому времени, когда я чувствую, что это не что иное, как вялый член, пытающийся войти в мою киску, его смущение становится слишком сильным.
— Черт возьми, чувак. Брось это, — смеюсь я. — Это просто стыдно, но не волнуйся, это будет хорошая история, которой ты сможешь поделиться с сыновьями, когда мы будем стоять над твоим трупом.
Я не успеваю заметить его кулак, пока не становится слишком поздно, но в одну секунду я смеюсь, а в следующую его кулак врезается мне в висок, вырубая меня.
13
Тяжелый удар разносится по моей комнате, настолько громкий, что я чувствую вибрацию в груди и распахиваю глаза. С моих губ срывается вздох, когда я в точности вспоминаю, что произошло, и через несколько мгновений эмоции захлестывают меня с головой.
Чувство вины. За то, что позволила этому случиться.
Злость. За то, что не смогла бороться.
Печаль. Из-за того, что не смогла сохранить себя для мужчин, которых люблю.
Стыд. За то, что этот мерзкий человек использовал мое тело в своих порочных играх.
Я не знаю, что произошло после того, как он вырубил меня. Я не знаю, продолжил ли он трахать меня, стал ли его вялый член каким-то образом снова твердым, хватило ли у него вообще сил продолжить. Но не имеет значения, заставил он себя кончить или нет, важно только то, что это произошло против моей воли и что этот ублюдок заплатит за это.
Я касаюсь виска, и морщусь от острой боли. Там определенно есть убийственная шишка, которая серьезно испортит мне день, но, по крайней мере, я восстановила какой-то контроль над своими конечностями.
Еще один громкий удар доносится из глубины замка, и я поворачиваю голову к двери, уверенная, что кто-то снова придет за мной, но когда дверь остается закрытой, я даю себе возможность вздохнуть.
Поднимаясь с запачканного матраса, я прислоняюсь спиной к изголовью и подтягиваю колени к груди, прижимая их к себе, как будто свернувшись в клубок, я могла бы обеспечить себе какое-то подобие безопасности. Проходят минуты, и я опускаю лоб на колени, а слезы свободно текут по моему лицу.
Он изнасиловал меня.
Он завладел моим телом, надругался надо мной, удерживал меня и силой вошел в меня без моего согласия. Как я вообще могу быть в порядке после этого? Я знаю, что заморочила ему голову, лишила его власти надо мной, но это не меняет того факта, что это все равно произошло. Не облегчает боль между ног, не помогает синякам быстрее сойти.
Джованни погубил меня, и за это я уничтожу его и всю его чертову армию, но для этого я должна оставить все это позади. Я не могу рыдать каждый раз, когда это бросают мне в лицо,