ноздри Грею ударил резкий запах. Впереди и по всей ширине музея стояли ряды полок со стеклянными банками самых разных размеров.
Квон повел их вдоль рядов.
– Эти первые два закрытых для публики этажа содержат нашу влажную коллекцию, как позвоночных, так и беспозвоночных; все они заспиртованы в этаноле.
Теперь Грею стал понятен источник неприятного запаха в воздухе. Они прошли мимо исследователя в защитной маске, склонившегося над столом. Свернувшуюся полосатую змею только что извлекли из стоявшей рядом бутыли и разложили на подносе. Над рабочей станцией гудел вытяжной шкаф, но даже он был не в состоянии полностью удалить испарения спирта, исходящие от образца.
Квон подвел их к полке и остановился перед комплектом крошечных баночек, которые выглядели намного старше остальных. Рукописные этикетки выцвели и отслаивались. В бутылках была коллекция крошечных крабов, некоторые не больше ногтя большого пальца.
– Вы проявили интерес к истории нашего музея, – сказал директор. – Эти ракообразные были собраны кораблем Королевского флота «Алерт» на сингапурском пляже еще в тысяча восемьсот восемьдесят первом году. Тем не менее они выглядят такими же свежими, как и в тот день, когда их выловили.
– Да, впечатляет. – Грей присмотрелся, затем выпрямился перед Квоном. – Насколько далеко в прошлое уходит ваша коллекция?
– Трудно сказать. В первые дни существования музея образцы часто становились подарками посетителей. Их дарили исследователи или искатели приключений, либо их продавали Сингапурскому институту местные жители. Нередко, толком не объяснив их происхождение. Более того, к сожалению, многие этикетки давно рассыпались в прах.
Грей оглянулся на Сейхан, которая шла за ними. Брезгливо поджав губы, она с отвращением смотрела на извлеченную из моря коллекцию. Квон повел их к дальней стороне – там на лестничную клетку открывалась дверь. Они продолжили восхождение.
Поднявшись по ступеням, Грей встал рядом с директором.
– Что касается этих исторических образцов, были ли какие-либо из них переданы лично Стэмфордом Раффлзом?
– Конечно. Некоторые из них выставлены внизу в Галерее наследия.
– Да, но ни один из них не был датирован годом основания музея, тысяча восемьсот двадцать третьим.
– Ах, те сокровища хранятся в запертом хранилище…
– Правда? Они все еще у вас? Хотелось бы взглянуть на них.
– Мы можем закончить нашу экскурсию там, если хотите. Находящиеся внутри артефакты не представляют реальной научной значимости. У нас есть гораздо лучшие экспонаты в большей коллекции. Они просто заперты по причине своего возраста. Так что, надеюсь, вы не разочарованы.
Грей кивнул. «Я тоже очень надеюсь».
Когда они дошли до следующего этажа, Квон повел их за собой в обширный лабиринт высоких металлических шкафов, стоящих так тесно друг к другу, что они образовывали сплошные стены. На торце каждого шкафа имелось стальное колесо, позволявшее откатить его вправо или влево по рельсам.
Проходя мимо них, Квон взмахнул рукой.
– На этом этаже хранится наша сухая коллекция. Эти шкафы позволяют нам эффективно использовать пространство и хранить как можно больше образцов. В них есть тысячи сушильных полок с образцами.
Он прошел мимо комнаты, где несколько исследователей деловито прикалывали насекомых к доскам. Одна женщина сосредоточенно, поистине ювелирными движениями пыталась приколоть и разъединить ноги паука размером с ладонь Грея. Пока они шли, Квон подробно описывал методы сушки, заморозки и сохранения образцов. Пирс его не перебивал, опасаясь давить на него слишком сильно или настораживать, задавая вопросы, что называется, в лоб.
Тем не менее времени было в обрез.
– Историческое хранилище, о котором вы упоминали ранее, – сказал Грей, – оно на этом уровне?
Квон поднял взгляд:
– Нет, над нами офисы и исследовательская лаборатория. – Он посмотрел на Грея и приподнял бровь. – И наше историческое хранилище.
Грей взглянул на часы, не столько для того, чтобы проверить время, сколько для того, чтобы молча сообщить, что им пора закругляться.
Квон понял намек:
– Я могу отвести вас туда прямо сейчас.
Он резко свернул к лестничной клетке – и чуть не столкнулся с миниатюрной исследовательницей, несшей огромного паука, приколотого к картонному подносу.
– Maafkan saya, – извинился Квон перед молодой женщиной на малайском языке.
Отбросив поднос в сторону, та показала зажатый под ним пистолет и уперлась дулом директору в ребра. Остальные исследователи выбежали из энтомологической комнаты с оружием в руках. Сзади застучали тяжелые ботинки.
Похитительница Квона посмотрела на Грея и Сейхан.
У женщины были темные, коротко стриженные волосы, дымчатые глаза и миндального оттенка кожа. Грей знал: все это фальшивка. Он мысленно снял с нее парик, убрал косметику, контактные линзы, даже латекс, который расширил ее скулы. И представил себе бледную женщину, чистый холст, поверх которого были нанесены несколько слоев маскировки.
– Похоже, ваша экскурсия подошла к концу, – сказала Валя.
11
23 января, 14 часов 22 минуты
Фсар Реам, Камбоджа
Капитан Цзе Дайюй намеревалась отстаивать свою территорию. Она потратила немало времени и сил, чтобы основать эту исследовательскую базу на камбоджийской земле, и не даст другому военному подразделению взять бразды правления проектом в свои руки. Если ее оттолкнут, это ляжет пятном на ее послужной список и повлечет за собой определенное бесчестие. Тем не менее она уважительно встретила астрофизика. Когда ее секретарь проводила его в ее кабинет, Цзе Дайюй встала из-за стола и удостоила гостя короткого поклона.
– Добро пожаловать в Камбоджу, доктор Чой.
– Xièxiè nín, – официально ответил он и подошел к предложенному ему месту.
Предупрежденная о его прибытии, Цзе Дайюй успела изучить биографию своего гостя. Айгуа было под семьдесят, то есть он был на два десятка лет старше ее. Бо́льшую часть своей жизни прослужил в НОАК, в основном в Центре запуска спутников «Цзюцюань», откуда тайконавты летали в космос. До ухода в отставку дослужился до звания чжунцзян – генерал-лейтенанта Сил стратегической поддержки НОАК. Тем не менее он оставался консультантом Китайской академии космических технологий.
И вот он здесь.
Дайюй подождала, пока он сядет, и лишь затем сама села за рабочий стол. Внезапно она со всей отчетливостью осознала спартанский характер своего кабинета. За практичным стальным столом, на котором стоял настольный компьютер и лежала небольшая стопка папок, стояли два картотечных шкафа и задвинутый в угол запасной стул. Цзе Дайюй редко принимала посетителей в своем личном пространстве. Для любых организационных совещаний в конце коридора имелся конференц-зал. Единственное, что бросалось в глаза в ее кабинете, было большое окно, выходившее на причал склада.
Айгуа прочистил горло:
– Извините за вторжение, капитан Цзе. И спасибо, что позволили мне взять с собой моего сына. – Он взмахом указал на молодого человека, что, держа в руке фуражку, прислонился к столу ее секретаря. – Сюэ – майор Сил стратегической поддержки.
Услышав гордость