ее астрофизик.
Он порылся в портфеле на коленях, достал электронный планшет и открыл его отпечатком большого пальца. После чего, водя пальцами по экрану, заговорил:
– С семидесятых годов двадцатого века нам известно о существовании двух массивных каплевидных структур в вязком слое земной мантии. Идентифицировать их удалось с помощью сейсмической томографии, которая показала, что волны землетрясений замедляются, когда пытаются пересечь эти регионы. По этой причине ученые назвали их большими областями с низкой скоростью сдвига – ОНСС. Но из-за формы большинство называют их просто сгустками.
Айгуа наклонился и положил на ее стол свой электронный планшет.
– Эти сгустки размером с континент и в сто раз выше горы Эверест. Один лежит под Африкой.
Он вывел на экран картинку с аморфной фигурой, лежащей под Африкой.
– Еще одна ОНСС находится на другом конце света, – пояснил Айгуа. – Под Тихим океаном, а край простирается до этого региона.
Водя пальцем по экрану своего планшета, он повращал мир, пока не появились Австралия и Юго-Восточная Азия. Появилась вторая тень размером с континент, растекшаяся под Тихим океаном.
Цзе Дайюй несколько мгновений рассматривала экран, затем выпрямилась.
– Думаете, эти два сгустка – остатки планетоида Тейя?
– Так думаю не только я. Это растущий консенсус научного сообщества. Последние геодинамические исследования еще больше подтверждают это предположение.
Дайюй откинулась на спинку стула, пытаясь представить осколки чужой планеты, погребенные под земной корой.
– Вы упомянули, что эти сгустки представляют собой определенную угрозу. Что они способны уничтожить всех нас. Но как?
– Независимо от того, действительно ли эти ОНСС происходят из Тейи, известно, что они являются причиной тектонической нестабильности, особенно на их краях. Африканская капля была источником бурной вулканической активности на протяжении всей истории Африки. Это также причина, по которой этот континент медленно поднимался, подталкиваемый снизу массой под ним.
Айгуа указал на схему на своем планшете.
– Тихоокеанская ОНСС была столь же проблематичной. Это один из главных двигателей, приводящих в движение вулканическое огненное кольцо вокруг Тихого океана. На протяжении всей истории Земли эти сгустки поднимали миллионы кубических километров лавы, просачивавшейся наверх огромными шлейфами. Считается, что один такой шлейф спровоцировал в конце пермского периода Великое вымирание, уничтожившее бо́льшую часть жизни на планете. И даже сегодня эти капли остаются геологическими бомбами замедленного действия. Особенно если их потревожить.
– Но как можно потревожить осколок древней планеты, причем размером с континент?
– Вот почему я здесь. Потому что именно это мы и сделали.
– Что? Каким образом?
– Именно это я и пытаюсь выяснить. Если мы найдем ответ, это может привести к созданию оружия, которое сделает ядерный арсенал устаревшим. И закрепит господство Китая на века.
Дайюй с сомнением посмотрела на него.
Айгуа продолжил:
– Когда «Чанъэ-5» бурил лунную равнину, мы на мгновение потеряли с посадочным модулем спутниковую связь. Когда же та была восстановлена, бур не работал и, похоже, был неисправен. Мы сообщили миру, что-де наткнулись на слой сланца, который не позволяет нам бурить глубже, но причина была не в этом. Когда мы осмотрели бур посадочного модуля после его возвращения, его электроника была расплавлена.
– Что случилось?
– Мы не знаем. Но то, что мы обнаружили, – а нам потребовались годы, чтобы осознать его важность, – это слабый радиовсплеск в то же самое время. Его уловила и записала наша антенна в горах Даби в Хуачжуне. Тогда операторы не придали ему особого значения, тем более что он длился всего несколько секунд. Они списали его на радиопомехи.
Цзе Дайюй нахмурилась. Она знала о секретной антенне. Более того, посетила этот строго охраняемый объект еще в 2019 году, вскоре после того, как проект «Беспроводной электромагнитный метод» был полностью введен в эксплуатацию. Его цель состояла в том, чтобы передавать сигналы крайне низких частот, способные проходить через воду и скалы. Установка позволяла военным поддерживать связь с китайскими подводными лодками, даже когда те находились глубоко под водой.
– Сюэ, мой сын, – продолжил Айгуа, – заметил корреляцию между радиосигналом и проблемой с лунным посадочным модулем. В настоящее время он участвует в проектах «Чанъэ-6» и «Чанъэ-7». Сюэ изучал все события, связанные с тем моментом, когда мы потеряли связь с посадочным модулем «Чанъэ-5» и когда бур вышел из строя. Он надеялся обнаружить причину неудачи, чтобы обезопасить будущие полеты на Луну.
– Почему ваш сын считает, что этот сигнал важен, что он не был случайным совпадением, тем более что операторы антенны уже отклонили его?
– По двум причинам. Во-первых, из-за того, откуда он исходил. Другие радиотелескопы и антенны также уловили сигнал. Их записи позволили нам триангулировать его происхождение. Сигнал пришел из локации к северу от Новой Зеландии, вдоль желоба Тонга-Кермадек, посреди океана. И он не мог исходить от какого-либо корабля, проходящего через этот район.
– Почему нет?
– По второй причине. Принятый сигнал находился в диапазоне сверхнизких частот, для генерации которых, как вы знаете, требуется массивный передатчик. Такой просто невозможно перевозить на корабле.
Цзе Дайюй кивнула. Расположенная в горах антенна покрывала площадь в четыре тысячи квадратных километров. Для того чтобы посылать сверхнизкие сигналы, нужен передатчик поистине гигантских размеров.
– Вот почему мы отправили «Чанчжэн-24», – объяснил Айгуа. – Отыскать источник сигнала. Сгенерировать такой сигнал может лишь нечто огромное. – Он указал на большую тень, раскинувшуюся под этим регионом. – Нечто размером с континент.
– Вы говорите, что сигнал поступил из крупной области с низкой скоростью сдвига…
– Именно его мы и пытались определить, когда отправили в тот регион подводную лодку. Это могло быть естественное явление. Мы знаем, что удары молнии и землетрясения также могут генерировать сверхнизкие волны. Весь прошлый год геологи тестировали нашу гигантскую антенну как средство раннего обнаружения землетрясений.
– И что вы нашли в этом желобе?
Айгуа пожал плечами:
– В том-то и вся загвоздка. Мы не знаем. Когда «Чанчжэн-24» была над желобом, я приказал операторам антенны передать сверхнизкочастотный сигнал, точное отражение сигнала, записанного в двадцатом году. Субмарина подтвердила, что приняла его, после чего мы потеряли с ней всякую связь.
– Как и с «Чанъэ-5».
Айгуа кивнул:
– Верно. Через несколько минут было зарегистрировано сильное землетрясение. С эпицентром недалеко от того места, где в последний раз подводная лодка выходила на связь.
Дайюй нахмурилась, начиная понимать мощь оружия, о котором упомянул Айгуа.
– Вы полагаете, что сигнал неким образом вызвал в этом месте землетрясение?
– Мы кое-что сделали. Потому что с тех пор желоб буквально кишит землетрясениями, локализованными в одном месте. Они становятся все сильнее и распространяются все шире, угрожая дестабилизировать весь регион.