— Вынос трупа всегда выглядят подозрительно. И что?
— Ему не нужно было быть трупом. Я думаю, его оглушили в его собственной спальне и выбросили из окна, а прикончил мороз. Вот и ваши друзья. Пойду прихвачу фонари.
Мороз оказался таким сильным, что перехватывало дыхание. Температура, по словам Хьюстона, была около тридцати, но порывистый ветер, достигавший скорости сорока миль в час, в комбинации с нею доводил фактор охлаждения до семидесяти градусов. Даже закутавшись в двойной покров, подобно полярному медведю так, что ни пяди тела не остается непокрытой, вы стоите перед фактом, что нужно как-то дышать, а дыхание в таких условиях, пока не наступает окоченение, представляет собой некую форму утонченно — изысканной агонии. Вначале, даже невозможно отличить глотаешь ли ледяной воздух или перегретый пар, доминирует над всеми другими ощущение ожога. Чтобы выжить в течение сколько-нибудь длительного времени, необходимо дышать чистым кислородом из теплоизолированного баллона, но в Арктике это не практикуется.
— Хьюстон повел их направо за угол главного корпуса. Пройдя ярдов десять, он остановился, наклонился и направил луч фонаря на промежуток между сваями. Остальные присоединили свет своих фонарей.
Тело лежало вниз лицом, небольшой холмик, наполовину занесенный несущимся снегом.
— У вас острое зрение, — прокричал Демотт Хьюстону. — Многие прошли бы мимо, не заметив его. Давйте заберем его внутрь.
— Не хотите осмотреть его на месте и посмотреть вокруг?
— Нет, не хочу. Когда упадет ветер, мы вернемся сюда и посмотрим. Не хочется присоединяться к Финлэйсону.
— Я согласен, — сказал Моррисон, выбивая зубами слышимую дробь и трясясь от холода.
Четверо мужчин без труда сумели вытащить тело из — под здания. Даже если бы тело Финлэйсона весило вдвое больше, они справились бы с работой в считанные минуты, так велико было их желание скорее оказаться в укрытии и согреться. Финлэйсон же был худощав, и нести его тело было не труднее, чем бревно весом в сто пятьдесят фунтов. Когда они отошли на несколько шагов, Демотт взглянул на ярко освещенное окно наверху и прокричал, перекрывая ветер:
— Чья это комната?
— Его.
— Совпадает с вашими предположениями.
— Да.
Когда они внесли тело Финлэйсона в приемную, там сидели люди. На минуту воцарилась тишина. Затем один из присутствующих сделал шаг по направлению к ним и сказал:
— Позвать доктора Блэйка?
— Уверен, что он прекрасный врач, но вся медицина бессильна воскресить человека из мертвых, — сказал Маккензи. — Но, все равно, спасибо.
— Здесь найдется свободная комната, куда мы могли бы его положить? — спросил Демотт. Хьюстон посмотрел на него, и Демотт покачал головой, удивляясь себе. — Хорошо. У меня уже мозги набекрень от холода или недосыпания, или от того и другого. Конечно, положим в его собственной комнате. Где можно взять клеенку?
Они отнесли Финлэйсона в его комнату и положили на кровать, застелив ее клеенкой.
— Здесь есть индивидуальный обогреватель? — спросил Демотт.
— Конечно, — ответил Хьюстон. — Стоит на семидесяти двух.
— Увеличьте температуру.
— Зачем?
— Доктор Блэйк должен засвидетельствовать причину смерти. Невозможно освидетельствовать человека, замерзшего как камень. Мы уже поднаторели в подобных вещах. Слишком поднаторели. — Демотт повернулся к Маккензи. — Хьюстон считает, что Финлэйсона заставили умолкнуть в этой комнате. Был убит или потерял сознание, мы не знаем. Он считает, что наши друзья избавились от него простейшим способом: открыв окно и выбросив его в снег.
Маккензи пересек комнату и подошел к окну, открыл его, поежившись от ледяного воздуха, ворвавшегося в комнату, перегнулся через подоконник и посмотрел вниз. Секундой позже он крепко закрыл окно снова.
— Иначе не может быть. Мы находимся непосредственно над тем местом, где он был найден. — Он взглянул на Хьюстона. — Здесь большое движение по ночам?
— Никакого. Да и днем тоже. Даже не думайте об этом. Это путь в никуда.
— Следовательно, убийца или вышел через дверь, или выпрыгнул в то же окно. Они поступили по-простому: затащили его под здание, надеясь, что к утру его занесет снегом. — Маккензи вздохнул. — Не мог ли он вдруг почувствовать дурноту, открыть окно, чтобы глотнуть свежего воздуха, выпасть и заползти под здание?
— Неужели ты думаешь, такое возможно? — сказал Демотт.
— Нет. Джон Финлэйсон не вдыхал бы свежий воздух таким образом. Он был так убит. Убит.
— Ладно. Думаю, пора сказать боссу.
— Вот он обрадуется, да?
Брэди пришел в бешенство. Его гневный вид совершенно не сочетался с шелковой лиловой пижамой.
— Прорыв на всех фронтах, — сказал он. — Что вы намерены предпринять?
— Мы здесь именно потому, что надеялись получить от вас ценные указания, — сказал успокаивающе Маккензи.
— Указания? Какие, к черту, указания я могу вам дать, если я спал? — сказал Брэди и тут же спохватился. — Несколько минут. Как жаль Финлэйсона. Прекрасный был человек, во всех отношениях. К каким выводам ты пришел, Джордж?
— Ясно пока одно: сходство происшедшего здесь сегодня и случившегося на четвертой насосной станции слишком велико, чтобы быть случайным. Причина убийства двух инженеров и Финлэйсона одна и та же. Они все слишком много увидели или услышали, чтобы остаться в живых. Они узнали человека или группу знакомых людей, которые были заняты неподобающими действиями, чему нельзя было найти разумных объяснений ни при каких обстоятельствах, поэтому им пришлось замолчать навеки.
— Есть какие-нибудь указания на непосредственную связь между нападением на Броновского и убийством Финлэйсона, — спросил, подумав, Брэди.
— Я бы не стал на этом настаивать, — сказал Демотт. — Связь выглядит уж слишком нарочитой. Можно, конечно, предположить, что Броновский избежал участи Финлэйсона потому что он, в отличие от Финлэйсона, не застал преступников за их черным делом, но слишком это просто, слишком правдоподобно.
— Что думает Хьюстон?
— Непохоже, что у него есть какие-то другие идеи.
— Непохоже, — повторил Брэди резко. — Значит ли это, что он знает больше, чем говорит?
— В данный момент он ничего ни говорит, ни рассказывает.
— Но ты ему не доверяешь?
— Нет. И уж, если мы этого коснулись, Броновскому я тоже не доверяю.
— Ну, ты даешь! Человека едва не пристукнули.
— Стукнули, но не пристукнули. Я и доктору Блэйку не доверяю.
— Потому что он не проявляет готовности помочь и со — трудничать?