— Пули были еще в голове?
— Были и есть. Низкоскоростной пистолет. Я знаю, они должны быть удалены, но это дело полицейского хирурга, а не мое.
— Вы их обыскивали?
Блэйк в изумлении поднял брови.
— Дорогой друг, я врач, а не детектив. Зачем мне было их обыскивать? Я заметил, что во внутреннем кармане куртки у одного из них были какие-то бумаги, но я их не просматривал. Это все.
— Ни оружия, ни кобуры?
— Совершенно в этом уверен. Мне пришлось раздевать их. Ничего подобного.
— Последний вопрос, — сказал Демотт. — Вы обратили внимание на указательный палец правой руки того человека, у которого были в кармане бумаги?
— Сломан ниже костяшки? Странный перелом, но может объясняться десятком причин. Не забывайте, что взрывом их бросило на какие-то там железки.
— Благодарю вас за ваше терпение, доктор. — Демотт направился к двери, но подойдя к ней, обернулся. — Убитые находятся еще на четвертой станции?
— Нет, мы доставили их сюда. Насколько я знаю, семьи хотят похоронить их в Анкоридже, и их собираются завтра туда отправить.
Демотт осмотрел кабинет Финлэйсона и спросил Блэка:
— Что-нибудь изменилось с тех пор, как нашли здесь Броновского?
— Это нужно спрашивать у Финлэйсона. Я здесь появился только минут через двадцать после того.
— Естественно, многие вещи трогали мои люди, проводившие дактилоскопию, — сказал фэбээровец.
— Это личные дела охранников? Те документы, над которыми работал Броновский, когда его стукнули? — Маккензи указал на пухлые папки на столе Финлэйсона.
— Блэк посмотрел на Хьюстона, и охранник сказал:
— Да.
— И отпечатки пальцев тоже в них есть? — сказал Маккензи, подняв брови.
— Те — в сейфе, — сказал Хьюстон.
— Я хочу их видеть и все личные дела тоже, — сказал Демотт. — На самом деле, я хочу видеть все, что есть в сейфе.
— Но там конфиденциальная информация нашей кампании, — вмешался Блэк.
— Именно поэтому я и хочу ее видеть.
— Вы требуете слишком многого, мистер Демотт, — сказал Блэк, поджав губы.
— Если у нас будут связаны руки, мы можем с тем же успехом проводить время в Хьюстоне. Или вам есть, что скрывать?
— Я нахожу ваше замечание оскорбительным.
— А я так не считаю, — произнес Брэди из глубины единственного в комнате кресла. — Если вы что-то скрываете, мы хотим знать, что это. Если нет, откройте ваш сейф. Возможно, вы самый большой человек на Аляске, но решения принимают те люди, что сидят в Лондоне, и они гарантировали мне полное содействие с вашей стороны. Вы же демонстрируете совершенно явное нежелание содействовать. Это наводит меня на совершенно определенные мысли.
— Это уже можно расценивать как завуалированную угрозу, мистер Брэди, — сказал Блэк с абсолютно побелевшими губами.
— Расценивайте это, как вам заблагорассудится. Я уже это здесь проходил раньше. И Джон Финлэйсон куда-то удалился, похоже, в места малопривлекательные. Или вы полностью взаимодействуете с нами, или мы просто уходим и оставляем вам почетное право объяснять Лондону причины вашей скрытности.
— Да при чем здесь моя скрытность, это затрагивает интересы кампании.
— В интересах вашей кампании нефть должна бежать по трубопроводу, а убийцы найдены. Если вы не дадите нам проверить содержимое сейфа, мы будем вынуждены сделать вывод, что по каким-то причинам, вы решили вредить интересам своей кампании. — Как бы ставя точку в дискуссии, Брэди налил себе дайкири.
— Очень хорошо, — сдался Блэк. Его губы стали еще тоньше. — Заявляя свой протест, и даже, я бы сказал, под принуждением, я согласен выполнить ваше немыслимое требование. Ключ в столе Финлэйсона. Желаю вам доброй ночи.
— Минуточку, — Демотт говорил не более дружелюбно, чем Блэк. — У вас есть личные дела на всех служащих трубопровода?
Было видно, что Блэку хотелось вспылить, но он сдержался.
— Да. Но поверхностные сведения. В основном, места работы.
— Где они? Тоже здесь?
— Нет. Здесь дела охранников, и то только потому, что Броновский рассматривает их как свой базовый материал. Остальные хранятся в Анкоридже.
— Мы бы хотели их видеть. Могли бы вы это организовать?
— Да, могу.
— Я узнал от доктора Блэйка, что завтра есть рейс в Анкоридж. Это большой самолет?
— Даже слишком большой. А 747. Завтра есть только он. А что?
— Возможно, кому-нибудь из нас будет нужно полететь, — ответил Демотт. — Мы могли бы прихватить там документы, если будут места в самолете.
— Хорошо. Надеюсь, больше вопросов нет?
— Только один. Сегодня вы получили из Эдмонтона телекс с угрозами, требующий остановить производство. Что вы собираетесь делать?
— Продолжать работать, разумеется. — Блэк сделал попытку саркастически улыбнуться, но момент был явно неподходящий. — Предполагая, конечно, что преступники будут арестованы.
— Где телекс?
— Он был у Броновского. Может быть, у него в кармане или в столе.
— Я его разыщу, — сказал Демотт.
— Не думаю, что Броновскому понравится, если вы станете рыться у него в столе.
— Разве он здесь? Кроме того, он сам агент службы безопасности, он поймет. Чего от вас, похоже, дожидаться не приходится.
— Точно, — сказал Блэк. — Спокойной ночи. — Он повернулся на каблуках и вышел. Никто не пожелал ему спокойной ночи.
— Ну и ай-я-яй! Не знаю, как ты этого добиваешься, Джордж. Были друзья на всю жизнь, трех минут хватило, чтобы с этим покончить. Жаль только, что он ведет себя так подозрительно, а то из него получился бы чудный подозреваемый.
— Потрепали ему немного перья, — сказал Моррисон. — Он и сам мастер по этой части. Первостатейный солдафон, но поразительно одаренный человек.
— Не думаю, что он пользуется всеобщим уважением. У него есть друзья? — спросил Демотт.
— Только профессиональные контакты, и все. Социально пассивен. Если у него и есть друзья, он их где-то прячет. — Он подавил зевок. — Мне уж давно пора быть в постели. Мы, ФБР, привыкли ложиться не позже десяти. Могу быть еще чем-нибудь полезен, пока я не ушел?
— Две вещи, — сказал Демотт. — Обслуживающий персонал четвертой насосной станции во главе с человеком по фамилии Паулсон. Могли бы вы хорошенько покопаться в их прошлом?
— У вас есть основания для такого запроса? — спросил фэбээровец с надеждой.
— Да, собственно, нет, но они там были, когда произошло нападение. Хватаюсь за соломинку. Нам практически не за что зацепиться, — сказал Демотт, устало улыбнувшись.
— Я полагаю, мы можем это сделать, — сказал Моррисон. — А что еще?