картинку.
– Что ты?..
– Сама ты явно не справляешься, – тихо говорит Артур. Освобождает каждую пуговку и начинает застегивать их в правильные дырочки. – И знаешь, я давно не изучал моделей Виктории Сикрет, но думаю, ты бы составила им конкуренцию.
Большой палец, словно случайно соскальзывает с пуговицы и проходится над чашечкой бюстгальтера. Меня колотит, как лихорадочную. Я уже готова поддаться вперед, чтобы сорвать еще один адский поцелуй, но Дьявол очень проворен. Быстро приканчивает последнюю пуговицу, застегивая блузку под самое горло, и снова вручает мне стопку бумаг в руки.
– Вечером, – обещает мне в спину.
"Вечером" – успокаиваю я себя.
Я не жирненькая, я просто странная для него. А с этим можно поработать!
Вечером.
Глава 25. На крючке
Артур
Сумасшедшая.
Самая неподходящая женщина из возможных. Но единственная, кто вызвал ураган внутри за все эти годы. Парадокс.
Берусь за телефон и в очередной раз набираю брата. Два звонка вчера, один сегодня – и все без ответа. Очередные длинные гудки заканчиваются словами "абонент не отвечает, оставьте сообщение после сигнала". Единственные подходящие случаю слова сходят с губ банальным: перезвони мне, как освободишься, есть дело.
"Как освободишься" звучит странно по отношению к человеку, который нигде не работает, уже не учится и все ещё живёт с родителями. Но имеем то, что имеем. И плюсом тяжёлый разговор на горизонте.
Самым лучшим вариантом было бы договориться с ним на берегу, но ставить свою жизнь на паузу в угоду его комфорту я тоже не собираюсь. Ему уже не десять, чтобы расстраиваться из-за сорванных планов, а Яна – не аквапарк, который был обещан ему на день рождения. К тому же они поговорили. Возможно, мое имя звучало в этом разговоре, и поэтому сейчас звонки один за одним уходят на голосовую почту.
Что ж. Он остынет. Всегда остывал и сейчас то, что девушка выбрала не его, не станет поводом для длительного игнора. По крайней мере, я надеюсь на это, ведь в похожей ситуации мы с ним никогда не оказывались. Я хорошо помню, как родители принесли маленький орущий свёрток домой и с тех пор неизменно повторяли только одно: он твой брат, ты его лучший друг и защитник, всегда будешь на его стороне.
Итак, это "всегда" длилось ровно двадцать пять лет. Треть жизни среднестатистического человека – считаю, моя миссия выполнена, пора позаботится и о себе.
От брата мысли невольно скачут обратно к яблоку раздора, оказавшемуся на столе волей богов. Провидение, судьба, подножка вселенной – сложно подобрать подходящее определение для того, что происходит сейчас, благодаря одной безумной ночки месячной давности. Но неожиданная – нежданная – улыбка все равно поселяется на лице.
Настоящее наваждение.
Прерываю задумчивое постукивание пальцев по экрану смартфона и откидываюсь в кресле, прикрывая глаза. За закрытыми веками тут же вспыхивают картинки полуобнаженной девушки: красивой, контактной, трепещущей. Ладони тут же начинают пылать, напоминая о жаре ее коже. Все внутри тяжелеет, тянет вниз, запускает новую волну тревожности. Слишком давно это было, слишком сильно влечение, слишком опасна девушка.
Или безумна. Я до конца не раскусил.
Но готов понадкусывать.
Рабочий день проходит в хорошо знакомом темпе: переговоры, звонки, совещания, урегулирование текущих вопросов. Когда бизнес стоит на хорошо смазанных рельсах, сюрпризов не бывает. Единственная дыра, не дающая покоя пару недель – отсутствие делопроизводителя и связанные с этим перебои в функционировании отделов – решена.
Хотя должен признать, что сегодня с утра, не увидев привычной уже блондинистой макушки за высоким столом, решил, что безумная девица и правда собирается сдержать наш заключенный в пылу пакт. И если для меня было очевидным, что суббота все изменила, для нее, очевидно, нет.
Понимаю, что мешать бизнес и личное – плохая идея. Но она отличный специалист, другого я могу искать еще несколько недель, а влечение слишком редкий гость в моем мире. И я устал выбирать что-то одно.
С работой маленькая Ведьма справляется оперативно и четко, не иначе и здесь применяет свои навыки вуду. Вечер наступает стремительно, между работой и сверлением телефона, сердце звучит все громче в предвкушении. Конечно, хотелось бы закрыть терзающий совесть вопрос с братом до того, как все выйдет за установленные мной рамки, но он не даёт ни единого шанса все сделать правильно.
А Яна не даёт ни единого шанса держать все под контролем. Когда в семь я выхожу из кабинета, приемная уже пуста, коридоры непривычно тихи, и только одна безумная девица восседает на столе, покачивая ножкой.
– Этот стол предназначен для другого, – с насмешкой журю ее.
– Просто хотела проверить его на прочность, – беззаботно улыбается Ведьма.
Говорю же, ни единого шанса.
Она хитро улыбается, поджимая ярко-розовые губы, и смотрит настолько пронзительно, что ещё секунда, и мы вполне можем приступить к проверке прочности моих столов.
Но на последней миллисекунде, сдерживающей меня от срыва, она вскакивает со стола и резво направляется в гардеробную. В стеклянном кубе три на три одиноко покачиваются только наши два пальто. Яна тянется к своему, приподнимаясь на носочках, её тело вытягивается, создавая идеальную картинку. Желание отменить ужин, разговоры и всё сопутствующее снова прокатывается раскаленным шаром по венам. Один только создатель знает, каких усилий стоит мне сохранять контроль и лицо.
Я тянусь к пальто в ее руках, забираю его и распрямляю за ее спиной. Воспитание во мне ещё способно пересилить мужчину, это радует. Когда руки проскальзывают в рукава, я накидывают тяжёлую ткань на ее плечи и заключаю стройное тело в своеобразный кокон. Руки своевольно сходятся на ее талии, прижимая девушку ближе. Ноздри заполняет ее волнующий запах, тепло разливается внутри, затапливая очередной волной цунами каждый орган. Каждый.
Мы стоим в такой позе несколько минут. Никто из нас не шевелится, никто не делает попытки отстраниться. Я дышу ей, она греется мной. Идеальный симбиоз.
– Думаешь, стоит продолжать работать вместе? – тихо спрашивает она, откидывая голову на мое плечо.
– Ты незаменима, – шепчу ей на ушко, хочу – в губы.
Да, это плохая идея. Определенно, продиктованная не разумом. Не в данный момент.
– Пойдем? – спускает на грешную землю.
Я отстраняюсь, беру себя в руки ровно настолько, чтобы одеться и, стараясь больше не касаться сводящей с ума девушки, вывожу ее из офиса.
В лифте мы молчим. Она теребит в руках смешную шапку, не решаясь ее одеть, я верчу ключи от машины. Мы старательно отводим взгляд друг от друга, боясь повторения утренней сцены уже здесь – в наглухо замкнутом