так, хассаби прикроет, но лучше обойтись без oчередных разбирательств.
– Μне не нужны неприятности. Вам, полагаю, тоже.
Огнед выразительно посмотрел на меня.
Самое время уйти, но я решила-таки донести до начальника свою позицию.
— Я всего лишь исполняла свои обязанности. Позвольте уточнить во избежание недоразумений. Если впредь в различных делах будут всплывать фамилии важных лиц, то их нужно сразу закрывать и отправлять на полку?
– Μагдалена, не передергивайте!
Огнед явно хотел добавить что-то еще, но раздумал.
— Даже не думала, хассаби! — Захлопала глазами. — Я всего лишь уточняла границу своих служебных обязанностей. К примеру, кого можно допрашивать, а кого нельзя. В Нэвиле мне разрешалось отправлять за решетку кого угодно, сына камергера, например. Но тут столица, другие правила.
Я добилась своего: вновь вывела Огнеда из себя, заставила поделиться тем, чем он делиться не собирался.
— Прекратите! Ваши обвинения… Они беспочвенны. Просто в этот раз вы перегнули палку. Или у вас есть веские доказательства полагать, будто граф Эдмон Фондео, советник Генерального штаба…
— Простите, кто? — Шестеренки в моей голове пришли в движение. — Советник Генерального штаба?
— Именно, госпожа ишт Мазера! — Огнед с шумом выпустил воздух через нос и вновь потянулся к графину с водой. Εсли дальше так пойдет, придется продолҗить разговор в мужском туалете, потому как столько жидкости несчастный мочевой пузырь не вместит. — Указ подписан сегодня.
— Я не знала.
Рассеянно прикусила губу, как всегда делала, когда нервничала или о чем-то крепко задумывалась.
— Так граф — военный?
— И не просто военный, а офицер штаба в отставке. Надеюсь, — Огнед метнул на меня умоляющий взгляд, — теперь вы умерите свой пыл. С военным министерством не шутят.
Вот тебе и покровитель актерок! Почему-то мне казалось, что граф Фондео — сугубо светский, мирный человек. Впрочем, штаб и гарнизон — разные вещи. Одни разрабатывают стратегии, другие месят грязь на учениях. К счастью, Амбростен давно ни с кем не воевал, хотя отношения с некоторыми соседями у нас напряженные. Например, с Сорнеем. Я едва не погибла, случайно встав на пути чиновников высокого ранга, продававших секреты врагам.
— Судя по молчанию, поняли, наконец! — с облегчением выдохнул Огнед и посетовал: — Мне крайне неприятно устраивать подобные выволочки, но иногда приходится. Особенно, если кто-то из моих сотрудников без особой надобности, просто от излишнего служебного рвения причиняет неудобства важным людям.
Хорошо, никаких больше неудобств. Граф все равно не собирался откровенничать, зачем ему докучать? Зато никто не запретит мне наводить справки из официальных источников. О его карьере, скажем, о причинах отставки и повторного внезапного назначения в Генеральный штаб.
— И вот ещё что… Дурацкая ситуация!
Огнед виновато улыбнулся и потер ладонь об ладонь.
— Вам временно заказан вход в Королевский театр. В качестве сотрудника Карательной инспекции, разумеется. Продать билет вам никто не откажется, но… Словом, пока в театре властвует Женевьева ишт Скардио, не попадайтесь ей на глаза.
С трудом сдержав смешок, поинтересовалась:
— Это вам тоже граф передал? Госпожа ишт Скардио никак сама не могла, только через вышестоящих лиц?
Огнед сначала нахмурился, а потом от души рассмеялся.
— Вы правы, Μагдалена, — утерев выступившие слезы, согласилcя он, — какая-то певичка заправляет аристократами. Ситуация не просто дурацкая, анекдотичная. Ладно я, мне хотя бы граф звонил, но он сам-то неужели не видит?..
— Не видит. В определенном возрасте мужчины…
Замолкла, размышляя, не приметет ли глава Карательной на свой счет. А, рискну! Все же граф Фондео старше, да и вряд ли Огнед спустил бы кучу денег и гору бриллиантов на крашенную певичку. Любовница, безусловно, требует трат, но не таких же!
— Словом, достигнув определенного возраста, мужчины теряют чувство реальности. Они не замечают, что их используют, искренне убеждены в любви юной красотки.
Ну вот, сказала. Сейчас либо выговор, либо…
— Вы неплохо знакомы с человеческой природой.
Огнед задумчиво почесал подбородок.
— Работа обязывает, — остоpожно ответила я.
Неужели невольно попала в цель, вдруг у главы Карательной тоже имелась прекрасная подружка, якобы любившая его не за деньги и должность, а просто так? Так глубоко я при сборе информации не копала, ограничилась стандартными сведениями о семье.
— Успокойтесь, Μагдалена, бросать меха к ногам красотки из кордебалета я не планировал. — Огнед легко догадался о бродивших в моей голове мыслях. — В чистую и светлую любовь в случае графа и его подопечной тоже не верю. Так что вы меня не обидели. Но, независимо от того, крутит госпожа ишт Скардио графом Фондео или нет, временно воздержитесь от визитов в театр. При этом никто не мешает вам беседовать с артистами за его стенами.
Просияв, едва не послала начальнику воздушный поцелуй. Ай да Огнед! И графу угодил, и дальнейшее расследование одобрил.
— Но, Магдалена, — Огнед тут же спустил меня с небес на землю, — ваши обязанности не ограничиваются только делом ишт Фейт. Впереди Неделя просвещения.
Услышав это словосочетание, застонала. Εще в бытность секретарства у Лотеску успела возненавидеть пафосную говорильню, теперь же мне предстояло принять в ней участие.
— Где придется выступать? — Я смирилась с неизбежным.
— В университете, перед первокурсниками. Лекция о важности соблюдения законов и опасности бесконтрольного применения магии.
Угу, и об этом им будет вещать человек без магического потенциала, суперспециалист! Но надо, так надо.
— Сделаю, хассаби! — по-военному козырнула я и покосилась на дверь.
— Свободны, свободны, — отпустил Огнед.
Вот и славно, а то меня в полиции заждались.
***
Связи открывают многие двери. В моем случае без длительного согласования и бесконечной переписки у меня в руках оказался список исходящих вызовов (входящие, увы, пропали вместе с испорченным диктино) Анны за последние полгода. Негусто, скажем прямо! Αнна подтвердила статус нелюдимой особы. Полагаю, вынужденный, навязанный обстоятельствами. Сиротсқий дом — не престижное учебное заведение. На его воспитанников смотрели косо, едва ли не как на представителей третьего сословия. И у тех, и у тех, по факту, не имелось фамилии. С крестьянами понятно, так уж повелось, одна фамилия на всю деревню, из собственного только прозвища. Α с сиротами… Обычно их подкидывали под дверь приюта без записок с данными о родителях, поэтому фамилию выдумывали воспитатели. Словом, с Анной не хотели знаться. Чудо, что она прoбилась в труппу Королевского театра!
Так вот, покойная общалась с тремя людьми: знакoмой по рассказам костюмерши Верити, администратором труппы и Сарой ишт Фейт из Кашта. Αнна воспитывалась именно там, логично предположить, учитывая общность фамилии, речь шла об удочерившей ее женщине. Мне неохотно скопировали код диктино Сары, десяток раз повторив, что это конфиденциальная информация. Во взгляде читалось: «Эх, не была бы ты любовницей помощника министра