Читать интересную книгу Статьи из газеты «Труд» - Дмитрий Быков

Я скажу сейчас вещь неожиданную и, наверное, ужасную. Но меня отказ от «ножек Буша», или бушенины, как называют ее в Питере, не пугает совершенно.

Не могу, наверное, вслед за президентом повторить, что вовсе ничего не боюсь, но некоторая толика изоляционизма очень бы сейчас не повредила. И хотя это чревато определенным дискомфортом, в том числе и ценовым, боюсь, продолжение политики, при которой российское сельское хозяйство дичает и загибается, было бы со временем чревато проблемами куда более серьезными. Вечно скрипеть и качаться избушкой на бушьих ножках — рискованно. И если заставить нас развиваться и обеспечивать себя всем необходимым способна только изоляция, ничего не попишешь, приходится приветствовать ее. До нее, скорее всего, не дойдет, мир теперь не тот, что в семидесятые, но некоторый реванш российского продукта во всех сферах — от кулинарной до культурной — здорово способствовал бы превращению страны в сверхдержаву. Потому что сверхдержава — не та страна, которую все боятся, а та, которая самодостаточна. И в случае чего способна обходиться собственным ресурсом.

Что Россия может себя прокормить, думаю, очевидно. Всякий, кто по ней ездит, знает, сколько у нас незастроенной, невозделанной, попросту замусоренной земли. Земля, конечно, не такой вкусный ресурс, как нефть, особенно если учесть, что три четверти российской территории находится в зоне рискованного земледелия; но справлялись как-то на протяжении предыдущих пятисот лет нашей истории, когда не то что американских кур, а и Америки-то никакой еще не было… И если вспоминать о временах железного занавеса, когда СССР сам же в основном и потреблял то, что производил, по причине относительной неконкурентоспособности отечественного нижнего белья и автомобилей, — у этого тоже были свои преимущества помимо национальной гордости, которая тоже не последняя вещь. Люди были заняты. Все. Правда, работали они спустя рукава, в отсутствии серьезных стимулов, а все-таки такого количества лишних людей, как сегодня, не было. И не говорили человеку после сорока пяти, что он бесперспективен и на работу пусть не рассчитывает. Напротив, если такой начинающий старик не работал, его могли еще и привлечь за тунеядство.

Что касается родной культурной сферы, тут я вынужден повториться: культура не кура, импортной не обойдешься. Импортозамещение тут жизненно необходимо — вон уже и Константин Хабенский сетует, что прокатчики не берут российское кино, и Карен Шахназаров не первый год настаивает, что нужна квота на Голливуд и реальная поддержка отечественной режиссуры… Переводной халтурой завалены все полки, а молодому автору из провинции негде напечататься — проще взять раскрученную французскую или американскую макулатуру. Не знаю насчет поддержки отечественного производителя, не уверен, что в американской курятине действительно содержится мышьяк (приходится признать наше население ужасно устойчивым к ядам — как-никак пятнадцать лет жрали, и ничего), но внятная культурная политика, продвигающая наши, а не чужие фильмы и книги, давно уже нужна.

Так что изоляционизм — очень перспективная штука в смысле востребованности населения. Население — главный наш ресурс, и оно, слава богу, по-прежнему талантливо. И боюсь я только одного: что изоляция, как всегда, станет предлогом для поедания этого самого населения. Вместо ножек Буша. Как оно частенько и бывало — только хруст доносился из-за железного занавеса.

№ 165, 4 сентября 2008 года

Отпуск — святое дело

времечко Быкова

Ну вот, а вы боялись. Турецкий курорт Анталья подводит первые итоги сезона, и выясняется, что в этом году количество русских, посетивших его, выросло на 24 %.

А немцев, которые были традиционными антальскими лидерами, в этом году на 200.000 меньше, чем русских. Почему так вышло, никто не знает. То ли у русских стало настолько больше денег, то ли ведут они себя в Анталье настолько по-хозяйски, что немцам стало там неуютно, и все они устремились на родной Рейн.

А все говорят — изоляция, бойкот, чуть ли не весь мир против… Это правда, что в сегодняшней России возобладала риторика типа «Куда они от нас денутся». Нефть у нас. Куда они без нефти? Газ тем более у нас. И Анталья, я думаю, мгновенно обезлюдеет, как уже обезлюдел никому теперь не интересный Куршевель. Россия — универсальный поставщик сырья и универсальный же потребитель всего остального.

И вот, товарищи, рисуются мне апокалиптические картины, доказывающие, что весь мир давно разделил жизнь и потребление. То есть жизнь где-то идет, требует решительных действий и даже принципиальных шагов, но потребление не замай. Помню, Ширак не очень поддержал американское вторжение в Ирак — так в Штатах одно время даже булки французские переименовали, а картошку фри перестали заказывать в ресторанах, но продолжалось это максимум неделю. В России тоже периодически вспыхивают потребительские демонстрации — не будем есть эстонские шпроты! — но поскольку шпрот хочется, а Эстония в сущности по сравнению с нами очень незначительна, потребители ее быстро прощают. И сейчас, когда мы пугаем человечество все более грозной риторикой, каждый считает своим долгом демонстративно отдохнуть именно за границей. Чтобы они там знали: мало того что мы поднимаемся с колен и считаем вас всех одряхлевшей обреченной цивилизацией. Мы еще будем пользоваться всеми благами этой вашей цивилизации, чтобы окончательно убедить нас в нашем величии и неотвратимости нашего торжества.

Это, конечно, выглядит удивительно — нет бы начать пользоваться только отечественным и отдыхать только внутри страны! Нет бы демонстративно отказаться от услуг Турции, вступающей в Евросоюз, перестать носить американское и вообще изолироваться, как я предполагал в предыдущей колонке! Нет, это что-то из ряда вон выходящее — и рыбку съесть, и в море влезть, причем в Средиземное. Иногда я думаю, что и новая мировая война, если она, не дай бог, начнется, не сдержит потока отечественных отдыхающих, устремляющихся в Турцию или на горнолыжные трассы Швейцарии: война войной, но отдыхать-то людям надо? Мне недавно одна гламурная патриотка на прямой вопрос, как это она, вся такая идейная, едет отдыхать в Италию, которая, между прочим, член НАТО, так и ответила: ну ведь где-то же надо расслабляться!

Нет, господа. Не нужно бояться изоляции. Насколько я знаю новую российскую элиту и даже средний класс, который в основном и ездит по Антальям, эти люди четко разделяют национальную гордость и бытовое поведение. А потому турецкие пляжи не опустеют ни под каким видом. Помню, в Анапе лет шесть назад пронесся смерч и потонуло много народу. Так спасатели вытаскивали трупы, а рядом купались отдыхающие. «Как вы можете?!» — не выдержал наш фотограф. — «А че? У меня отпуск кончается!» — сказал один купальщик.

И то сказать, отпуск — святое дело. Сами-то мы давно себя отпустили.

№ 170, 11 сентября 2008 года

Музыка навеяла

времечко Быкова

Есть классический анекдот. В консерватории во время исполнения 5-й симфонии Бетховена один интеллигент обращается к другому:

— Простите великодушно, это не вы только что сказали «Шлеп твою мать»?

— Нет, что вы, как вы могли подумать!

— Тысяча извинений, должно быть, музыка навеяла…

5-я симфония запросто могла навеять такие мысли. Особенно тема судьбы, помните? «Шлеп твою мать», два раза… Я это к тому, что вполне допускаю: Сергей Лавров действительно не употреблял в разговоре с Дэвидом Милибэндом так называемой F-лексики, то есть не матерился. Но у Милибэнда было стойкое ощущение, что матерится. Как говорят французы, с'est le ton qui fait la musique: тональность, интонация, которая задает музыку. Именно этим несоответствием объясняется недоумение Милибэнда, неуверенность, с которой он комментирует сообщение британских журналистов: мол, я не сказал бы… не совсем так… немного другое… Сказал бы просто: нет, он не матерился, но лучше бы он матерился.

Я знаком с поэтическим творчеством Сергея Лаврова — он, между прочим, известный в МГИМО поэт, автор гимна этого прославленного вуза и нескольких замечательных песен, демонстрирующих высокую культуру владения словом. Ни секунды не сомневаюсь, что это дипломат высокого класса, умеющий держать себя в руках. Вспомните, как еще одна выпускница того же вуза уделала одну радиоведущую, фамилии которой я сейчас не припомню: радиоведущая сыпала откровенными грубостями, а Собчак с истинно дипломатической хитростью отвечала ей прямым ледяным хамством. Они это умеют — интонациями, модуляциями сказать больше, чем лексикой. Общеизвестно, например, что никогда не матерился Борис Николаевич Ельцин, однако многие чиновники, получавшие от него разнос, признавались в кулуарах, что предпочли бы любую подзаборную ругань.