версты туда и обратно – итого восемь верст. Такой путь занимает примерно полтора часа). Когда слуга ушел, Мартынов с Глебовым, чтобы обсудить ситуацию, идут на пятигорскую квартиру Лермонтова (буквально рядом), к дому В.И. Чиляева, который сдавал также жилье Столыпину, Трубецкому и Васильчикову. Все трое друзей на месте, собираются выезжать на бал.
Хачиков В.А. приводит воспоминания Любима Ивановича Тарасенко-Отрешкова о том, что он своими глазами видел 15 июля. Получается, что он прямо-таки застал момент «совещания» на квартире Столыпина и Лермонтова:
Перед вечером мы заехали к Монго-Столыпину, где было пять-шесть человек знакомых; оттуда верхом с братом отправились мы к источнику. В сумерки приходят сказать нам, что почти умирает Александр Бенкендорф (тогда еще юнкер, позднее женатый на Бернардаки). Встревоженные, подумали мы, не пристрелил ли его какой-нибудь черкес, так как он любил один на коне разъезжать по аулам. Но оказалось, что с ним только сделался обморок от излишней усталости в знойный день, потому что он ездил в горы… Пока мы были у него, прискакивает Дорохов и с видом отчаяния объявляет: «Вы знаете, господа, Лермонтов убит!»192
Посчитаем: Мартынов, Глебов, Васильчиков, Столыпин, Трубецкой – пять человек.
Тарасенко-Отрешков, посмотрев на них, едет себе по своим делам дальше.
Без пятнадцати шесть.
Начинается гроза, накрапывающий дождь переходит в сильнейший ливень, на бал ехать невозможно. Друзья в смятении вновь и вновь выслушивают Мартынова. Он клянется, что не убивал Лермонтова, но все улики против него. Чтобы избежать наказания за умышленное убийство, надо инсценировать дуэль. Васильчиков, приплетая потом Столыпина и Трубецкого в качестве секундантов, основанием для этого имел их присутствие на «совещании», и не более того. Поверили ли Столыпин и Трубецкой Мартынову, сказать сложно. Они еще не видели тела Лермонтова и, скорее, надеялись, что все как-то разъяснится в ближайшие минуты. Столыпин в тот момент надеялся, вероятно, что все услышанное – дурной сон: ведь Алексей Аркадьевич не только друг Лермонтова, но и родственник. Глебов, скорее всего, поверил Мартынову, потому и помогал потом всеми силами. Васильчиков вряд ли поверил в невиновность Мартынова. Князь, скорее всего, был уверен, что состоялась дуэль без секундантов и не по правилам. Как авторитет в области дуэлей Васильчиков почувствовал себя в день убийства главным советчиком. Сценарий, если наличие убитого Лермонтова подтвердит слуга (в чем уже практически никто не сомневался), утвердили следующий: дуэль состоялась внезапно при одном секунданте – Глебове.
Примерно в начале восьмого вечера Мартынов и Глебов возвращаются к себе под сильным ливнем. Полвосьмого вымокший слуга вернулся с черкеской, подтвердив наличие тела Лермонтова. Глебов посылает камердинера Мартынова (Козлова Илью) и кучера Лермонтова (Вертюкова И.Н.) за смертельно раненым «дуэлянтом». Глебов (или, возможно, Мартынов) извещает Столыпина, Трубецкого и Васильчикова о смерти Лермонтова.
Около восьми часов вечера весть о гибели Михаила Юрьевича разносится по знакомым.
Около десятого часа Лермонтова привозят на квартиру. Если верить слухам, то до этого тело почти час перемещали то на гауптвахту, то к церкви, пока не привезли к квартире, которую снимал Михаил Юрьевич. Со слов свидетелей известно, что в одиннадцатом часу вечера тело Михаила Юрьевича закоченело так, что руку невозможно было разогнуть, а глаза не закрывались (вспомним еще сказку о том, что Глебов держал на руках умирающего поэта и закрывал ему глаза)193. По степени трупного окоченения нельзя сделать точного суждения о времени смерти, но все же такая степень – косвенное свидетельство в пользу того, что смерть Михаила Юрьевича наступила раньше шести.
«Дуэлянтов» такое время не устраивает: в показаниях они время с шести меняют аж на семь часов, место убийства меняют на более отдаленное… т.е. делают все, чтобы сократить разрыв между убийством и явкой с повинной. Еще и дождь внес коррективы: он пошел ближе к шести часам и не прекращался примерно до начала девятого. Пришлось выдумывать, что дуэль под дождем состоялась… Благо летние дожди ведут себя странно и можно врать о них что хочешь…
Итак, новость о смерти Лермонтова разносится по городу после восьми часов вечера. Глебов с Мартыновым идут порознь сдаваться коменданту после того, как привезли тело Лермонтова, не раньше десяти часов вечера. Глебов сдался, вероятно, первым. Следом – Мартынов (либо сам пришел, либо пришли арестовать). Если верить Эмилии, то Глебов успел перед явкой с повинной взять из кармана убитого карандаш, чтобы потом подарить его ей на память194. Васильчиков присоединится к «сдаче» по просьбе, вероятно, начальника штаба А.С. Траскина позже на день. К слову, нет ни одного упоминания о том, что хоть на ком-нибудь из участников спектакля было хоть пятнышко крови. Если вспомнить, что Лермонтов буквально истекал кровью, то свидетельства о том, что Мартынов обнимал его с последним «прости», а Глебов держал бережно на коленях, лишний раз доказывают лживость подобных «свидетельств».
Многим ли рисковали «секунданты»? Для этого надо посмотреть на наказания за известные нам дуэли, окончившиеся смертью одного из дуэлянтов. К примеру, сильно ли было наказание у К.К. Данзаса, секунданта Пушкина? В теории его приговорили к повешению, а на практике, внимая его заслугам, – к двум месяцам на гауптвахте. А.А. Столыпин, секундант Лермонтова в дуэли с Э. Барантом, был «приговорен» к возвращению на военную службу (ранее вышел в отставку), где продолжил делать успешную карьеру военного. Т.е. практика показывала не такое уж тяжелое наказание для секундантов. Не довлело над ними и порицание в обществе.
Согласие стать секундантом, несмотря на риск уголовного наказания, не вредило моральному авторитету такого человека в своей среде. Зачастую наоборот195.
Но нашим «секундантам» предстояла работа: надо, чтобы люди поверили в дуэль. А то вот Руфин Иванович Дорохов сразу во всеуслышание заявил, что эта «дуэль» – чистое убийство. Странно, но это дало повод некоторым исследователям, например, И.А. Лебедеву, обвинить в убийстве самого Дорохова (будто бы он обиделся на «свой» образ в «Герое нашего времени»). Когда же Дорохов выстрелил, все другие «присутствующие на дуэли» подумали, что стреляют горцы, и убежали:
…боевые офицеры и дворяне убежали и оставили своего товарища, не зная, жив он или нет – это все и скрывали всю жизнь196.
Оставим выводы И.А. Лебедева о личности убийцы в стороне (зачем тогда вообще Мартынову в чем-то сознаваться, откуда черкеска и прочее…) и вернемся к шести часам вечера 15 июля. Лермонтов к тому времени уже убит, тело его лежит под дождем, одежда в крови, а чистая черкеска Мартынова валяется неподалеку. Бал по случаю именин князя Владимира Сергеевича Голицына перенесен исключительно по случаю непогоды на следующий день. Иначе с чего бы Дмитриевский (если верить Верзилиной) предложил устроить свой бал:
Приходит Дмитревский