58. «Кроткий вечер тихо угасает…»
Кроткий вечер тихо угасаетИ пред смертью ласкою немойНа одно мгновенье примиряетНебеса с измученной землей.
В просветленной, трогательной дали,Что неясна, как мечты мои, —Не печаль, а только след печали,Не любовь, а только тень любви.
И порой в безжизненном молчаньи,Как из гроба, веет с высотыМне в лицо холодное дыханьеБезграничной, мертвой пустоты…
26 августа 1887
59. «Как летней засухой сожженная земля…»
Как летней засухой сожженная земляТоскует и горит, и жаждою томится,Как ждут ночной росы усталые поля,—Мой дух к неведомой поэзии стремится.
Плывет, колышется туманов белый свиток,И чем-то мертвенным он застилает даль…Головки васильков и бледных маргаритокСклонила до земли безмолвная печаль.
Приди ко мне, о ночь, и мысли потуши!Мне надо сумрака, мне надо тихой ласки:Противен яркий свет очам больной души,Люблю я темные, таинственные сказки…
Приди, приди, о ночь, и солнце потуши!
<1887>
60. «В этот вечер горячий, немой и томительный…»
В этот вечер горячий, немой и томительныйНе кричит коростель на туманных полях;Знойный воздух в бреду засыпает мучительно,И болезненной сыростью веет в лесах;
Там растенья поникли с неясной тревогою,Словно бледные призраки в дымке ночной…Промелькнет только жаба над мокрой дорогою,Прогудит только жук на опушке лесной.
В душном, мертвенном небе гроза собирается,И боится природа, и жаждет грозы.Непонятным предчувствием сердце сжимаетсяИ тоскует и ждет благодатной слезы…
1887
61. «Покоя, забвенья!.. Уснуть, позабыть…»
Покоя, забвенья!.. Уснуть, позабыть Тоску и желанья,Уснуть — и не видеть, не думать, не жить, Уйти от сознанья!Но тихо ползут бесконечной чредой Пустые мгновенья,И маятник мерно стучит надо мной… Ни сна, ни забвенья!..
1887
62. «Над немым пространством чернозема…»
Над немым пространством чернозема,Словно уголь, вырезаны в твердиТемных изб подгнившая солома,Старых крыш разобранные жерди.
Солнце грустно в тучу опустилось,Не дрожит печальная осина;В мутной луже небо отразилось…И на всем — знакомая кручина…
Каждый раз, когда смотрю я в поле, —Я люблю мою родную землю:Хорошо и грустно мне до боли,Словно тихой жалобе я внемлю.
В сердце мир, печаль и безмятежность…Умолкает жизненная битва,А в груди — задумчивая нежностьИ простая, детская молитва…
1887
63. ДОН КИХОТ
Шлем — надтреснутое блюдо,Щит — картонный, панцирь жалкий.В стременах висят, качаясь,Ноги тощие, как палки.
Для него хромая кляча —Конь могучий Росинанта,Эти мельничные крылья —Руки мощного гиганта.
Видит он в таверне грязнойРоскошь царского чертога,Слышит в дудке свинопасаЗвук серебряного рога.
Санчо Панса едет рядом;Гордый вид его серьезен:Как прилично копьеносцу,Он величествен и грозен.
В красной юбке, в пятнах дегтя,Там, над кучами навоза,—Эта царственная дама —Дульцинея де Тобозо…
Страстно, с юношеским жаромОн в толпе крестьян голодных,Вместо хлеба, рассыпаетПерлы мыслей благородных:
«Люди добрые, ликуйте,Наступает праздник вечный:Мир не солнцем озарится,А любовью бесконечной…
Будут все равны; друг другаПерестанут ненавидеть;Ни алькады, ни бароныНе посмеют вас обидеть.
Пойте, братья, гимн победный!Этот меч несет свободу,Справедливость и возмездьеУгнетенному народу!»
Из приходской школы детиВыбегают, бросив книжки,И хохочут, и кидаютГрязью в рыцаря мальчишки.
Аплодируя, как зритель,Жирный лавочник смеется;На крыльце своем трактирщикВесь от хохота трясется.
И почтенный патер смотрит,Изумлением объятый,И громит безумье векаОн латинскою цитатой.
Из окна глядит цирюльник,Он прервал свою работу,И с восторгом машет бритвой,И кричит он Дон Кихоту:
«Благороднейший из смертных,Я желаю вам успеха!..»И не в силах кончить фразы,Задыхается от смеха.
Он не чувствует, не видитНи насмешек, ни презренья;Кроткий лик его так светел,Очи — полны вдохновенья.
Он смешон, но сколько детскойДоброты в улыбке нежной,И в лице, простом и бледном,Сколько веры безмятежной!
И любовь и вера святы,Этой верою согретыВсе великие безумцы,Все пророки и поэты!
1887
64–65. ДВЕ ПЕСНИ ШУТА
1. «Если б капля водяная…»
Если б капля водяная Думала, как ты,В час урочный упадая С неба на цветы,И она бы говорила:«Не бессмысленная сила Управляет мной.По моей свободной волеЯ на жаждущее поле Упаду росой!»Но ничто во всей природеНе мечтает о свободе, И судьбе слепойВсё покорно — влага, пламень,Птицы, звери, мертвый камень; Только весь свой векО неведомом тоскуетИ на рабство негодует Гордый человек.Но увы! лишь те блаженны, Сердцем чисты те,Кто беспечны и смиренны В детской простоте.Нас, глупцов, природа любит,И ласкает, и голубит, Мы без дум живем,Без борьбы, послушны року,Вниз по вечному потоку, Как цветы, плывем.
2. «То не в поле головки сбивает дитя…»
То не в поле головки сбивает дитя С одуванчиков белых, играя,—То короны и митры сметает, шутя, Всемогущая Смерть, пролетая.Смерть приходит к шуту: «Собирайся, Дурак, Я возьму и тебя в мою ношу,И к венцам и тиарам твой пестрый колпак В мою общую сумку я брошу».Но, как векша, горбун ей на плечи вскочил, И колотит он Смерть погремушкой,По костлявому черепу бьет что есть сил И смеется над бедной старушкой.Стонет жалобно Смерть: «Ой, голубчик, постой!» Но герой наш уняться не хочет;Как солдат в барабан, бьет он в череп пустой, И кричит, и безумно хохочет:«Не хочу умирать, не боюсь я тебя!Жизнь, и солнце, и смех всей душою любя, Буду жить-поживать, припевая:Гром побед отзвучит, красота отцветет,Но дурак никогда и нигде не умрет,— Но бессмертна лишь глупость людская!»
1887
66. «Летние, душные ночи…»
Летние, душные ночиМучат тоскою, веют безумною страстью, Бледные, звездные очиДышат восторгом и непонятною властью.
С колосом колос в тревогеШепчет о чем-то, шепчет и вдруг умолкает, Белую пыль на дорогеВетер спросонок в мертвом затишье вздымает.
Ярче, всё ярче зарница,На горизонте тучи пожаром объяты, Сердце горит и томится,Дальнего грома ближе, всё ближе раскаты…
1888
67. «Дома и призраки людей…»