сборный киль, а цельного дерева не хватило, широкий, с тупыми плохо обтекаемыми обводами корпуса, высокий, да ещё и с башней, которые даже у римлян только на их квинкеремах ставятся. «Скорпионов» мы на ней не заметили ни единого, лучников как-то тоже, и на кой хрен самим нумидийцам сдалось это громоздкое и тяжёлое сооружение, мы даже не сразу-то и въехали. Потом-то разглядели на ней расфуфыренного начальника, который обозревал с её высоты и подчинённых, и окружающий пейзаж. Обезьяны, мля! Как есть обезьяны! Ну и, само собой, грубое подобие римского абордажного корвуса спереди – видимо, чтоб всё «как у людей» было. Чтобы убедительно нагнать «яхту» Арунтия, идущую себе самым спокойным ходом, этому нумидийскому угрёбку пришлось задействовать все свои ряды вёсел, а потом наш наниматель, приколовшись, приказал навигатору прибавить скорости, и тогда один единственный гребной ярус его прогулочного судна – правда, двойной, то бишь по два гребца на весле – легко оставил позади это несуразное нумидийское чудо.
Естественно, те из наших бойцов, кто был тогда с нами на палубе, не упустили случая поделиться этим приколом с товарищами, пригнавшими лошадей по суше, так что в кулаки теперь прыскал весь наш отряд. Тесть же мой – продувная бестия – добившись нужного эффекта, тут же подсказал Харидему, что дело поправимо, с хорошим греческим кораблестроителем его дядя сможет обзавестись и нормальными триремами, за качество и скорость которых ему не придётся краснеть перед соседями. И сразу предложил спутнику своё посредничество в поиске и найме нужного специалиста, которого на самом деле он и подыскал, и нанял заблаговременно. В результате обрадованный племянник Масиниссы, получивший уникальнейшую возможность крупно угодить царственному дяде, мгновенно стал его преданнейшим другом…
Между тем, соглашаясь на посредничество Харидема в делах с нумидийским царём, Арунтий одним выстрелом убивал сразу нескольких зайцев. Во-первых – получал друга и союзника на сопредельной территории, а значит – спокойствие и безопасность в районе нашей недвижимости. Во-вторых – маскировал своё собственное участие в этой интриге подставным лицом, сам оставаясь формально в стороне. Усиливается Нумидия, есть такое дело, но при чём же тут один простой карфагенский олигарх? Это всё он, этот неугомонный нумидиец Харидем, гы-гы! И наконец, в-третьих – это позволяло обойтись без заезда в Цирту к самому Масиниссе, а значит – ознакомиться не с царской показухой для важных иноземных визитёров, а с реальным состоянием нумидийских дел.
Впрочем, реальные дела тоже впечатляли. Это на море нумидийцы ни на что путное толком неспособны, но на привычной твёрдой земле их царь за считанные годы своего правления успел уже немало. Отражая набег сопредельной гопоты, мы наблюдали и били голопузых дикарей. Их и в глубине Нумидии немало, подавляющее большинство, да и не может быть иначе в небогатой стране с невысокой общей культурой. Но здесь мы увидели и небольшие отряды уже настоящего царского войска – хорошо экипированных профессионалов. Многие в конических шлемах и в кольчугах римского типа – тесть не без труда сдержал ухмылку, опознав в них изделия карфагенских оружейных мастерских.
Мечи в основном с простой рукояткой, но с клинком испанского типа, а кое у кого – и с характерным испано-иберийским раздвоенным набалдашником рукояти, тоже выдающим нам с потрохами происхождение оружия – сделано в Карфагене по настоящей римской технологии. Римский меч испанского типа, новейший, ничуть не хуже оригинала – римского, конечно, уж это-то фирма гарантирует. Пожалуй, даже чуток получше и чуток подешевле – для бедной Нумидии фактор решающий. В результате же налоги, содранные Масиниссой со своего несчастного нумидийского народа, уже начали утекать по большей части в Карфаген. Великодержавная политика – дорогое удовольствие, и не всякому оно по карману. Нумидийцы пока что ещё полны урря-патриотического энтузиазма и стойко терпят «временные» трудности. И ведь в натуре временные – дальше-то будет ещё хлеще! Это ведь только цветочки, ягодки – впереди…
Основная масса нумидийского войска – вовсе не эти оснащённые по высшему разряду профессионалы, а всё то же легковооружённое народное ополчение – как пешее, так и конное. Но обучением этой массовки Масинисса занялся всерьёз…
– Мля, я с них хренею! – выпал в осадок Володя, когда мы увидели строевые занятия нумидийских ополченцев. – Ты только погляди, чего творят!
– Мыылять! – ответил я ему.
– Милят! – подтвердили испанцы нашей охраны.
И было отчего. Множество нумидийцев – самых обычных пейзан, чуть ли не голопузых – отрабатывало атаку в легионном боевом порядке. Ага, выстроившись этими манипулами в три линии. Причём, в отличие от тех римских легионеров, нумидийцы не мелочились – численность триариев, отборных бойцов третьей линии, судя по величине строя их манипулов, не отличалась от манипулов двух первых линий. Вряд ли все эти свежеиспечённые нумидийские триарии могли похвастать настоящей римской выучкой, но внешне от прочих они уже отличались, уже имея и шлемы, и нагрудные бронзовые пекторали и овальные скутумы. Даже мечи свои носят на правом боку, на манер римской пехоты. Испанского типа или ксифосы, мы за дальностью расстояния не разглядели – мне не хотелось засвечивать перед дикарями свою подзорную трубу, но судя по характерным остроконечным ножнам – уж всяко не эти старые римские гладиусы галльского типа. В принципе их экипировка была пока что на уровне римских гастатов, как и выучка, но ведь соплеменные им гастаты и даже принципы не имели ещё и этого. Обратив внимание на их весьма непрезентабельный вид, Арунтий довольно ухмыльнулся – предвиделись немалые военные заказы от нумидийского царя, и изрядная их часть должна была достаться как раз его оружейным мастерским…
Ещё довольнее ухмыльнулся наш наниматель – и тут же свирепо глянул на нас, даже кулаком нам погрозив, дабы мы не вздумали расхохотаться открыто – разглядев как следует погоняющих всё это несчастное человеческое стадо нумидийских центурионов. По римским кольчугам и белым полотняным панцирям греческого типа в них несложно было распознать бывших ливийских ветеранов Бостара, в армии Масиниссы сменивших солдатские копья на центурионские витисы. Все уроки, преподанные им их карфагенским командиром напоследок перед дембелем, явно пошли им впрок – прочно зарубив себе на носу аксиому о беспомощности фаланги македонского типа перед римской манипулярной тактикой, эти свежеиспечённые унтера теперь яростно вколачивали означенную аксиому в спины своих нумидийских рекрутов. Вплоть до шагания в ногу, да не просто в ногу, а ещё и слитной поступью, выбивающей пыль из учебно-тренировочного «плаца», от которой добрая половина уже чихала – ага, сено-солома, мля! Прямо как в родной отечественной «непобедимой и легендарной»! Хрен с ней, с реальной боевой выучкой, главное