Эксл согласился, что жизнь трудна: «В жизни — моей, по крайней мере, — больше вещей, которые раздражают, чем тех, которые приносят радость, настоящую искреннюю радость, когда ты переполнен счастьем. Можно завести подружку или жену, но за всю жизнь можно по пальцам пересчитать моменты, настолько прекрасные, чтобы их помнить — всегда. Сложно писать о таких мгновениях. Они так коротки».
Слэш добавил: «Насколько счастливым можно быть в Лос-Анджелесе? Типа, смотришь на дерево, а на него собака гадит, вокруг толкутся шлюхи, и в воздухе висит смог».
«Об этом я и пишу, — продолжал Эксл. — Кому-то это кажется депрессивным, но я такой, какой есть, и это мир вокруг меня».
ИНТЕРВЬЮЕР: Чего вы ждете от следующего года?
ИЗЗИ: Платинового альбома или типа того. Просто чтобы отправиться в тур и играть.
ЭКСЛ: Мирового тура. Возможности сыграть с теми людьми, которых мы годами слушали, которых мы уважаем. Выйти на сцену и надрать столько задниц, сколько сможем.
СЛЭШ: Если и когда нам доведется разогревать AC/DC — это будет поворотный момент в моей жизни.
ИЗЗИ: Я бы сыграл даже на разогреве Motley Criie. ЭКСЛ: Для меня конечная цель — выступить с Rolling Stones. Да!
ИЗЗИ: Это было бы самое оно.
Новый менеджмент
Майк Клинк был не первым кандидатом на роль продюсера решающего дебютного альбома группы. Но летом 1986-го Guns были на околомузыкальной тусовке и веселились на шумной, приправленной наркотиками пьянке в Голливуде, которую нельзя было пропустить. В такой обстановке все ключевые продюсеры забыли о страхе провести следующий год в душной студии, нянчась с пятью дегенератами.
Майка Клинка нашел Том Зутаут. Клинк начинал в качестве звукорежиссера на прославленной лос-анджелесской студии «Record Plant», доме Eagles и других мастодонтов калифорнийской поп-музыки. В основном он был известен работой с Роном Невисоном, который сотворил KISS, Europe и Оззи. К 1986 году Клинк успел поработать с Metallica, Heart, The Babys, Эдди Мани и Jefferson Starship. Он переключился на продюсирование недавно и славился серьезным подходом к потенциально неуправляемым группам, деловой этикой и невмешательством в музыку. Что лучше всего — он не боялся. Ему нравились Guns N' Roses, и он хотел получить эту работу.
Guns начали записываться с Майком Клинком в начале осени 1986-го, сразу после выступления на разогреве у Lords of the New Crunch в «Timbers Ballroom» в Глендоре. Сначала они работали на «Take One Studio», затем на «Rumbo Recorders», скромной (и недорогой) студии в Канога-парке, по дороге в долину Сан-Фернандо. (Студией владел Дэррил Дрэгон, Капитан из поп-группы Captain & Tennille.) Майка Клинка сразу впечатлило прошедшее огонь и воду оборудование группы: старые усилители, разбитые барабаны; на гитаре Слэша до сих пор стояли струны, которые были на ней при покупке. Клинк понял, что Guns настоящая уличная группа. И постепенно, песню за песней, Майк Клинк и Guns начали создавать дебютный альбом.
Слэш позже рассказывал: «Как Майк контролировал нас? Тонко. Он держал нас на расстоянии вытянутой руки. Мы все были молоды и счастливы работать над первой записью. В это время мы очень жестко тусовались, но когда приходили в студию, вели себя тихо. Только бутылка „Джека Дэниэлса" — никаких наркотиков и подобного дерьма».
Все в группе понимали, что теперь ставки высоки. Если их запись провалится, у них не будет никакого второго шанса. «Мы действительно усердно работали, — вспоминает Дафф, — репетировали дважды в день. Когда надо потрудиться, мы воспринимаем это очень серьезно».
Но затем героиновая зависимость поставила карьеру группы под вопрос. Как-то ночью у них дома Слэш посинел. Его привели в чувство, но быстро поползли слухи, что один из Guns умер. Также на улицах болтали, что группа распалась после громкой публичной ссоры в «Club Lingerie». Эксл почти каждый день угрожал уйти. Сотрудники Геффена начали нервничать. Некоторые считали, что контракт с Guns был ошибкой. Общий бюджет составлял 375000 долларов, необычайно большую на то время сумму для дебютного альбома. Требовалось много денег, чтобы записать диск и затем продвигать его, а ведь приходилось еще и следить, чтобы группа не развалилась. Далее начались разговоры, что Геффен отказался подписывать вторую часть сделки, собственно контракт на выпуск альбома, пока Guns N' Roses не завяжут с наркотиками.
Слэш к этому моменту действительно стал законченным торчком. «Был момент, — вспоминает он, — когда я вообще бросил играть на гитаре и даже не разговаривал с группой, за исключением Иззи, поскольку мы оба употребляли». Тем летом на протяжении трех месяцев Слэш неохотно покидал дом группы, разве что бегал на рынок за сигаретами. Однажды ночью его нашли в канаве возле Голливудского бульвара, босого и без сознания. Кто-то помог ему добраться до дома. На фотосессии, организованной Геффеном, Слэша пришлось буквально держать, чтобы он не падал.
Стивен Адлер, по словам друзей группы, тоже употреблял наркотики. Дафф выпивал по бутылке водки в день. Эксл на три недели забивался в нору в девушкой и мешком героина. (Эксл говорил, что они слушали подряд все записи Led Zeppelin, снова и снова.) Иззи торговал героином — настолько открыто, что журнал «Spin» послал нью-йоркского репортера написать о героиновом подполье, из которого поднялись Guns N' Roses.
Героиновая эпидемия охватила лос-анджелесские группы после постпанковской революции начала 1980-х. Первым умер от передозировки лос-анджелесский герой протопанка Дарби Крэш из Germs. Затем пришел черед Джона Белуши, которого в 1981-м прикончил спидбол из бурого героина[16]. Это выглядело не предупреждением, а скорее приглашением или вызовом. «Героин был популярен у панков Лос-Анджелеса в начале восьмидесятых, — рассказывал Эксл. — Потом на какое-то время он исчез. А затем, абсолютно внезапно, когда пришел хеви-метал, он опять стал по-настоящему популярен».
Позже Эксл откровенно признавался: «Вообще-то это Иззи вернул его».
По свидетельствам современников, зависимость Иззи невероятно повлияла на лос-анджелесскую сцену. Если Иззи принимал героин, это определенно работало на него и его группу. Другие музыканты равнялись на Guns: четверо участников были невменяемы, но Guns продолжали оставаться крутой рок-группой и получили престижный контракт. Это сделало образ музыканта-наркомана еще более привлекательным. По словам менеджера Doors Дэнни Шугермана, он тоже покупал у Иззи наркотики: «Сотни музыкантов в Лос-Анджелесе с головой погрузились в наркотический дурман, надеясь претерпеть такие же алхимические трансформации, превратившись из неизвестных бедняков в рок-звезд».
Когда в конце августа Геффену стало известно, что сессии записи Guns остановились — Слэш просто не приходил в студию, — в игру вступил Том Зутаут.
«Том хороший парень, — говорила Вики Хэмилтон, — но при необходимости он умеет манипулировать людьми и даже быть жестоким». Том начал убеждать Эксла, который казался самым вменяемым участником группы, что будущее Guns N' Roses под угрозой. Потрачены сотни тысяч долларов Геффена, а показать почти нечего. Бывший сотрудник Геффена вспоминал: «Том просто угрожал им. Он сказал, что лейбл крайне обеспокоен и многим грозит увольнение. Том вынес им строгое предупреждение — если они не разберутся со своими вредными привычками, сделка будет расторгнута».
Позже Зутаут рассказывал VH1: «Я беспокоился, выживут ли они вообще, потому что нельзя просто сказать наркоману, чтобы он бросил принимать наркотики. Они, наверное, смеялись, когда я говорил им: „Эй, парни, вы можете стать самой крутой группой в мире. Не стоит разрушать все это наркотой"».
«Единственным, что действительно остановило меня [от злоупотребления героином], — вспоминает Слэш, — был звонок от Даффа, который сказал: „Ты отрезаешь себя от всех остальных". И поскольку они единственные люди, с которыми я был близок, это действительно задело меня, и я наконец завязал».
По крайней мере на какое-то время.
«Если я правильно помню, — говорит Иззи, — в какой-то момент они [ «Geffen Records»] собирались нас бросить». Участники группы насильно убедили Тома Зутаута не отказываться от них. И Слэш, и Иззи отправились в реабилитационные клиники, которые на самом деле не работали, но такой маневр хотя бы позволил продолжить сессии записи позднее в 1986-м. Прошло немного времени, и больше никаких тревожных сигналов из «Rumbo Sound» не поступало. Все сотрудники рекорд-компании были поражены и вздохнули с облегчением, когда стратегия Зутаута сработала и группа смогла продержаться вместе достаточно, чтобы записать «Appetite for Destruction».
То, что Геффену понадобилось пять месяцев, чтобы найти менеджера для потенциально самой крутой группы в мире, наглядно демонстрирует, какой ужас наводили Guns N' Roses на музыкальную индустрию. Менеджер Eagles Ирвинг Азофф отказался от них. Тим Коллинз сказал «нет». Док Макги заявил, что ни за что не согласится. Все известные менеджеры, которым звонил Том Зутаут, либо сразу отказывались, либо не перезванивали. Никто не хотел рисковать своей карьерой, особенно после того, как пошли разговоры, что вокалист настоящий псих, а остальные четверо наркоманы.