головой.
Моя мать всегда была больше занята собой, чем ребёнком. В детстве я мечтала заслужить её одобрение. Мама казалась мне удивительной. Со временем, конечно, восхищение поблёкло, хотя я не могу не признавать, что она до сих пор удивительно красива. Последний муж, по-моему, искренне в неё вюблён. Я за них рада и надеюсь, что мать, наконец, остепенилась, но мне сложно представить, что мы когда-нибудь будем с ней болтать по-дружески.
Наш разговор уходит в сторону от личных тем, и мы с энтузиазмом обсуждаем театральные премьеры этого сезона, когда я вздрагиваю от того, что на плечи мне ложатся руки.
— Добрый вечер, — раздаётся сверху голос Никиты, и он, обойдя стул и наклонившись, целует меня в уголок губ, а потом протягивает руку Соболевскому. — Герман Эдуардович, извините за опоздание.
— Рад вас видеть, Никита Сергеевич, — Герман смотрит на Добрынина как будто изучающе, но тут же смягчает впечатление улыбкой.
Никита садится рядом со мной, делает заказ подошедшему официанту.
— Я прервал ваш разговор, — смотрит на меня, и я не могу удержаться, чтобы не улыбнуться ему, выпадая из реальности на пару секунд.
— Ничего страшного, — слышу довольный голос Германа и, вспыхнув, утыкаюсь взглядом в тарелку. — Вы видели последнюю реконструкцию «Синей птицы» в МХАТе? Что думаете?
* * *
— А он что? — Маруся смотрит на меня с любопытством.
— Что-что, — закатываю глаза, — выдал такой анализ постановки, как будто всю жизнь театральным критиком работает. У меня такое ощущение, что они заранее планируют разговоры, чтобы сильнее меня поразить. Хотя куда уж больше-то? — ворчу себе под нос.
С той нашей встречи с Германом прошло уже две с лишним недели. Мы с подругами, наконец, выбрали время, чтобы увидеться — на этот раз решили не устраивать домашние посиделки, а сходить в ресторан. Маруська договорилась с няней, Мари, по её словам, устала и сбежала от переживающего за неё мужа, а я — я уже третий день скучаю по Никите, который уехал на конференцию.
Эти недели были такими короткими и такими длинными одновременно. Мы проводили вместе почти всё свободное время, которого, правда, было чертовски мало. Всё-таки Добрынин — заведующий отделением, да и я профессию выбирала по призванию, а не для того, чтобы сбегать с работы при любом удобном случае. Но несколько ночей были нашими от и до, как и пара дней, когда по графику у нас совпали выходные.
Никита грозился в следующем месяце составить расписание так, чтобы совпадали все свободные дни, я на это возразила, что проще уж в отделении растяжку на стену повесить с объявлением, что мы встречаемся. Даже слегка поссорились тогда, правда, меня до сих пор бросало в жар от воспоминаний, как именно мы мирились.
Девчонкам я, конечно, рассказала про Добрынина. И теперь, пока сижу, задумавшись, над коктейлем — в кои-то веки решила заказать себе что-то алкогольное — они с азартом обсуждают, как так вышло, что сволочь, деспот и тиран оказался таким потрясающим мужчиной.
Под насмешливыми взглядами болтающих подруг в очередной раз лезу проверить мобильный, надеясь на сообщение от Никиты, и тут же вздрагиваю, потому что телефон начинает вибрировать, вот только звонок совсем не от того мужчины.
Звонит Полкан.
Отвечать не хочется. Но он уже звонил мне несколько раз в последние дни, а я только написала сообщение, что сейчас очень занята, и попросила его связаться со мной позже.
— Ань, да встреться ты с ним уже, — вздрагиваю и поднимаю глаза на Марусю, которая смотрит на меня сочувственно. — Объясни мужику честно, что ему ничего не светит.
— Я ему говорила, что мы можем быть только друзьями.
— Это ведь было до того, как у вас с Никитой всё закрутилось, — Мари поддерживает Марусю. — Наверняка ты говорила мягко и неопределённо. Зато теперь можешь чётко установить границы. Надо тебе, чтобы Добрынин с ума сходил? Сама же говорила, что ревнует тебя к каждому столбу!
Киваю. Они правы. И дело даже не в ревности. Просто нельзя подавать мужчине надежды, если их нет и не будет. Встаю и отхожу в сторонку, отвечая на звонок.
— Привет, Полкан.
— Аня, с тобой связаться сложнее, чем с генералом МВД. Привет! — Полкан, помолчав пару секунд, продолжает: — Я проезжал мимо больницы, надеялся, что смогу тебя увидеть, но мне тут сказали, что у тебя сегодня выходной.
— Да, — мне неловко, но я решаю не тянуть, — честно говоря, я бы тоже хотела с тобой увидеться и поговорить.
— Хорошо, — медленно произносит мужчина, — а ты где сейчас?
— Я с подругами, — называю место, — мы ещё посидим час-полтора, может быть, потом встретимся?
— Ты на машине?
— Нет, я сегодня решила немного расслабиться, — некстати вспоминаю, что Богатырёв против алкоголя и не пьёт сам.
— Тогда я заеду за тобой и отвезу домой, заодно поговорим. Хорошо? Как раз за полтора часа решу пару своих вопросов поблизости. Напиши мне, когда соберётесь заканчивать.
Соглашаюсь и, быстро свернув диалог, возвращаюсь за стол к девочкам. Ожидание неприятного разговора немного портит настроение, но подруги в этом не виноваты, поэтому я стараюсь включиться в беседу, и у меня даже почти получается.
Раньше мы могли болтать часами, но теперь у всех дела, поэтому скоро начинаем потихоньку собираться. Мари забирает Илья, Маруся дожидается со мной Полкана, и мы расходимся — она едет домой к сыну, а я сажусь в машину к мужчине.
— Ань, я вообще хотел тебя спросить, ты не находила у себя пару незнакомых бумажек? — Полкан сосредоточенно следит за дорогой. — А то когда заезжал в мастерскую, мы разговаривали с мастером, и у меня такое ощущение, что я что-то оставил в твоей машине. Могли просто в бардачок сунуть.
— Не знаю, — растерянно пожимаю плечами, — может быть, я недавно оттуда кучу всяких документов доставала, но не просматривала.
— О чём ты хотела поговорить? — спрашивает меня, но я не рискую начинать разговор, пока он за рулём.
— Чуть позже, хорошо? Как у тебя дела на работе? — пытаюсь перевести тему, и Полкан понимающе на меня косится, но поддерживает разговор.
Мы доезжаем до моего дома слишком быстро. Возле подъезда мест нет, и Богатырёв паркуется на углу. Выходит, протягивает мне руку.
— Идём, провожу тебя.
Мы уже подходим к двери, и я никак не могу решиться, чтобы начать разговор, когда мужчина с грустной улыбкой поворачивается ко мне.
— Ань, ну давай, скажи уже.
Так же грустно улыбаюсь, отводя глаза в сторону.
— Кому-нибудь очень повезёт с тобой, Полкан, — всё-таки поднимаю на него взгляд. — Меня с самого начала удивляло, насколько быстро ты улавливаешь незаметные