Ну если он действительно здоров… Я пристально вгляделась в него. Румянец на щеках, блеск в глазах. И движения плавные, не то что вчера. Кажется, волноваться и в самом деле не нужно.
— Когда? — подскочила я с крыльца.
— Сейчас. Переоденься, если хочешь…
Я кивнула и поспешила в комнату.
Конечно же переоденусь. И даже накрашусь. И… Я прижала ладони к горящему лицу и глупо улыбнулась. До сего мига и сама не понимала, как же здесь засиделась! Обычно я не рвалась на всякие развлекательные мероприятия. Сейчас же… Кажется, сейчас я ждала и жаждала чуда. И таковым чудом вполне могла стать иномирная ярмарка.
Косметикой я пользоваться не любила, но умела. Насколько я могла судить, небогатого содержимого моей косметички будет более чем достаточно.
Как там выглядели Мирина и та надоедливая девица?..
Бледная кожа. Она у меня и без пудры почти белая.
Темные брови. Пара движений карандашом.
Подведенные глаза. Хм, подводки нет, зато есть тушь.
Капля бледно-розового блеска на губы. А что, недурно получилось. По крайней мере, народ точно не испугаю.
А еще я решила надеть подаренное Мириной платье. Вернее, платья… Тот самый ворох тряпок, который до сих пор всеми силами избегала. Но я уже знала порядок, в котором следует надевать эту красоту, и запутаться не боялась. И поначалу все действительно шло неплохо. Справившись с узкими брючками, нижним темно-голубым платьем с плотно облегающими рукавами и с дополнительной кружевной юбкой, я надела платье верхнее, с широкими рукавами и расширяющимся от линии талии подолом с неглубокими разрезами. Мягкая серебристо-белая ткань, расшитая голубоватыми жемчужинами, легла красивыми складками. Пригладив ее, я посмотрела в зеркало и улыбнулась застывшей там незнакомке.
— Сегодня мы красотки, — тихо засмеялась я, и незнакомка подмигнула, соглашаясь.
А потом начались трудности. Я никак не могла красиво обернуть вокруг себя темно-синий пояс. Широкий и длинный, он то и дело съезжал, перекручивался, морщился… Помучившись, я осознала, что у меня руки скорее отпадут, чем эта штука завяжется.
А тут и время вышло.
— Ты готова? — спросил Йонто через дверь. Наверняка устал ждать. Я и сама устала, если честно.
— Да, — не слишком уверенно отозвалась я, растерянно сжимая пояс.
Может, и вовсе не надевать? Не Йонто же о помощи просить. Помнится, в прошлый раз от подобной просьбы он восторга не испытал…
Но он сумел удивить. Зайдя в комнату, окинул меня странным взглядом, подошел и, забрав пояс, сказал:
— Приподними руки.
Я растерялась настолько, что не задала ни единого вопроса. Развела руки в стороны и даже дыхание затаила.
Йонто оборачивал пояс аккуратно и ни разу меня не коснулся. А я чувствовала себя фарфоровой куклой, которая может разбиться от любого неосторожного движения.
Наконец он завязал концы пояса на моей спине и отошел на шаг, оценивая работу. Хорошо получилось. И не скажешь, что впервые завязывал.
Или не впервые?
Из-за этих глупых мыслей я едва с крыльца не упала, запнувшись о порог. А может, все из-за новых туфель, прилагавшихся к платью. Серебристо-белые, расшитые синими узорами, они были красивыми, но непривычными.
Йонто поддержал, не позволив позорно растянуться на травке, и сказал:
— Подожди.
Я застыла на верхней ступеньке. Он взял меня за правую руку, приподнял широкий рукав, а поверх узкого приладил к предплечью… ножны?
Небольшие такие, легкие… Как и кинжал, который оказался в моей руке, стоило Йонто хлопнуть по ножнам. Рукоять кинжала отливала темной зеленью. В ладони он лежал удобно, был тонким и острым… И в ножны прятался так же быстро и легко, стоило лишь поднять руку.
— Я не умею этим пользоваться, — призналась я, дважды повторив фокус с появлением и исчезновением кинжала.
— Здесь важен эффект неожиданности, — покачал головой Йонто. — Бей не раздумывая и со всей силы.
— Кого? — улыбнулась я. — Мы на ярмарку идем или в какой-то притон?
— Лишним не будет, — поджал губы он, и спорить я не стала.
Не будет так не будет, пусть его. Тем более что кинжал почти не ощущался, надежно скрывался под рукавом и совершенно не мешал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Идем? — Йонто протянул ладонь, и я без раздумий вложила в нее свою.
— Мы пойдем тропой? — уточнила подозрительно.
— До города путь неблизкий. Ты против?
Я припомнила прежние свои впечатления. Неприятно, конечно, но ради ярмарки и потерпеть можно.
Терпеть не пришлось: то ли действительно привыкла, то ли предвкушение оказалось сильнее неприятных ощущений, но переход не доставил никаких проблем. Просто, сделав пару шагов, я вдруг очутилась не на лесной полянке, а в тупичке. С двух сторон, смыкаясь, возвышались серые каменные стены, а с третьей разросся пышный кустарник, усыпанный мелкими голубыми цветочками. Они пахли, сладко и сильно, и я, не сдержавшись, чихнула. За кустарником кто-то охнул, послышался удаляющийся перестук каблучков…
— Ты кого-то напугала, — хмыкнул Йонто и, раздвинув ветки, пропустил меня на узкую улочку, которая через несколько минут вывела нас на площадь.
Поначалу я ослепла и оглохла: столь ярко и броско были украшены многочисленные палатки, редкие деревья… и люди, сливающиеся в разноцветную толпу. Толпа смеялась, ругалась, плакала и пела; она звенела обрывками странных мелодий, лязгом столкнувшихся мечей, стуком полных местного пива кружек; она хлопала в ладоши, шуршала тканями, топала и вздыхала. Она была полна жизни, стремительной и смелой, от которой я успела отвыкнуть… И это пьянило сильнее вина. Чужое веселье оказалось заразным; я бегала от прилавка к прилавку, разглядывая диковинные вещицы, болела за поднимающегося на шест парня, едва не пустилась в пляс вместе с разудалой компанией… И неизвестно, куда бы это меня завело, будь я одна.
— Смотри, да не засматривайся, — насмешливо посоветовал Йонто, когда я едва не присоединилась к желающим перетягивать толстенный — намного толще моей руки — канат.
Сам он совершенно не поддавался всеобщему легкому безумию, словно боялся расслабиться даже на один-единственный миг.
— Тебе здесь не нравится? — спросила я, когда мы выбрались из спонтанно возникшего хоровода. Я бы с ними и дальше пошла, но Йонто мой порыв не одобрил.
— А тебе? — привычно уклонился от ответа он.
Я неуверенно пожала плечами. С одной стороны, дома я такое времяпрепровождение не жаловала. С другой же… Здесь все было словно в сказке. Наши ярмарки казались бестолковыми и пугающими, но то, что я видела сейчас, ничуть на них не походило. Я и сама ничуть не походила на прежнюю себя, предпочитавшую спрятаться ото всех подальше и отгородиться от мира очередной книгой. Этот же мир мне хотелось изучить. И не только в теории. Я чувствовала себя смелой и сильной, беззаботной и беспричинно счастливой. Это была особая магия, магия места, где люди, отринув проблемы, радовались мимолетным минутам веселья, места, где царило буйство красок и музыки, где можно запросто взять за руку незнакомца и затащить его в безумный хоровод…
Вот только Йонто моих чувств не разделял, а я отчаянно хотела поделиться с ним тем, что вижу и ощущаю. Жаль, не знала как.
Я все еще подыскивала слова, чтобы объяснить ему, когда он остановился возле прилавка с безделушками. Бусы и браслеты, сережки и колечки, цепочки и кулоны… Я с любопытством скользила взглядом по красочному богатству, но куда любопытнее было, что здесь понадобилось Йонто. Не сережками же прельстился?
— Хочешь чего-нибудь? — спросил он, и я растерялась.
Мне нравилось смотреть. Но хотела ли я что-то себе? Вряд ли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Йонто вытащил из кармана несколько тускло-желтых монеток и, отдав плату худощавому продавцу, взял с прилавка две длинные, похожие на спицы шпильки с крупными жемчужными шариками, обрамленными серебряными ажурными лепестками. И ловко воткнул их в мои собранные в объемный пучок волосы.
— А это зачем? — вспомнив кинжал, с опаской потрогала украшение я. — Ими тоже нужно в кого-нибудь тыкать?