ему было не так, но всем досталось – и прорабу, и мне, и Гвидону.
– Я схожу, – пообещал Мохито. – Пусть орет, мне все равно.
Вылазка обернулась вызовом на начальственный ковер. Вартуша взяла папку с документами, подхватила Тишу и отправилась в кабинет Светозара в сопровождении Мохито. Зорьян спрятался к себе, попросив, чтобы они ему потом покричали о результатах.
Светозар встретил их хмурым взглядом, кивком указал Вартуше на стул, взял протянутую папку с документами.
– Я бы хотела сходить в магазин, – озвучила свое желание Вартуша. – Можно?
– В магазин – да, – зачем-то изучая ее школьный табель, ответил Светозар. – Меня интересуют твои дальнейшие планы. Что ты собираешься делать?
– Получить документы на Тишу, следователь говорил, что это можно сделать по требованию прокуратуры. Поискать работу. Снять квартиру. Спасибо, что вы позволили мне здесь пожить. Я постараюсь съехать как можно быстрее.
– Минуточку! – Светозар обнаружил ее свидетельство с учебно-производственной практики. – Так ты библиотекарша? Почему молчала?
– Это… – Вартуша помахала рукой. – Это просто бумажка. Я в столице попыталась с ней в пару библиотек сунуться, мне сказали, что принимают только с высшим образованием или с дипломом техникума. Велели свидетельство выбросить и не позориться.
– Родная ты моя! – Светозар веселел на глазах. – У нас тут не столица. Кто с высшим образованием ко мне в часть пойдет за три гроша? Никому оно не надо, потому что на полставки, подписка о секретности и Гвидон с его раздолбаями под боком. А тебе будет хорошо. Квартиру оформим как служебную, на коммунальные расходы тратиться не надо – их министерство общим счетом оплачивает. Заявление на садик напишешь, я в департамент образования передам. Очередь три месяца, зато потом бесплатно – опять же, за счет министерства. Пока идет ремонт, рассортируешь книги. Техническую литературу – отдельно, художественную можешь отложить на макулатуру. Все равно никто читать не будет. А можешь потом поставить на полки, чтобы проверяющие не придирались. Я тебе книги покажу, они в ангаре сложены, там, где табличка «Осторожно, опасная зона!». Часть мыши погрызли, а часть еще цела. Как ты вовремя зашла! Из министерства уже звонили, спрашивали, почему у нас нет никакой культурно-просветительской работы. Напишу ответ, что теперь будет. Стенгазету нарисуешь, если понадобится?
– Да, – Вартуша не могла поверить своему счастью. – Я в школе рисовала.
– Отлично! – Светозар вытащил из ящика стола крупное яблоко и протянул ей. – На, бери! Огнеборцы на каждый праздник газеты рисуют и их всем в пример ставят, мне Анджей рассказывал. Утрешь им нос. Заведем «Уголок позора», будешь раз в неделю фотографии Гвидоновых волков приклеивать и писать красивым почерком, за что я им взыскание объявил. Огнеборцы от зависти удавятся. Заживем!
Вартуша обернулась, посмотрела на Мохито. Тот усердно кивал и таращился на Светозара, как будто видел на его месте Хлебодарную, сошедшую в часть прямо с небес с подносом ватрушек в руках.
Из кабинета они направились в канцелярию, где Вартуша написала заявление о приеме на работу и получила длинную анкету, которую надо было заполнить в ближайшие дни. По пути домой они вытащили Йонаша из вертолета – надо было сразу догадаться, что волчонок долго у телевизора не усидит – и пообещали ему прогулку в парк. Вартуша помахивала папкой с документами и анкетой, Мохито нес яблоко и Тишу. Они почти добрались до подъезда, когда их с лавочки окликнул Зорьян.
– Веронику в новостях показали, – сообщил он. – По телевизору.
– В новостях? – Вартушу со вчерашнего дня царапало предчувствие, а сейчас стало нехорошо, как будто чужим горем должны были оплатить ее сегодняшнее счастье.
– Ее мать умерла. Предварительный диагноз «обострение хронического заболевания».
Мохито прошел в гостиную Вартуши, начал переключать каналы телевизора, пока не наткнулся на выпуск новостей. Диктор рассказал о политических проблемах, промелькнул сюжет о том, как в столице готовятся к празднику Йохана-Колоска, порция рекламы, репортаж с нефтедобывающего завода. Веронику и ее отца показали на закуску, перед прогнозом погоды.
«Сегодня стало известно, что бывшая супруга торгово-промышленного магната Вольдемара Домбровского, владельца сети магазинов «Чисто-Начисто», Юлиана Домбровская скончалась в клинике «Надежда», где проходила курс лечения от хронической болезни. Столичная прокуратура возбудила дело о причинении смерти по неосторожности. Ни руководство клиники, ни Вольдемар Домбровский не комментируют ситуацию. В клинику прибыла Вероника Домбровская, единственная дочь и наследница Юлианы. Напомним, что Вольдемар и Юлиана Домбровские развелись десять лет назад, вскоре после пятнадцатилетней годовщины совместного проживания. Юлиана больше не вступала в брак, у Вольдемара есть новая семья и двое детей».
На кадрах было видно, как Вероника и ее отец выходят из стеклянных дверей вестибюля клиники, спускаются по ступеням, устланным ковровой дорожкой, и усаживаются на заднее сиденье черного бронированного автомобиля. Камера задержалась на рекламном щите: «Реабилитационная клиника "Надежда". Излечение от алкогольной и наркологической зависимости».
– Вот, значит, как, – нахмурился Мохито.
– Она говорила, что у матери были провалы в памяти. Потом подлечивалась. Только никому, пожалуйста, не пересказывайте, – проговорил Зорьян.
– Кому мы скажем? – махнул рукой Мохито. – И не надо оно. Незачем чужую беду трепать.
Вартуша сидела как оглушенная. Вероника – миллионерша? Шкодливая висица, цепляющая на хвост репьи, веселая девица, отмахивающаяся от разговоров о деньгах. Красавица, всхлипывающая, чиркающая спичками в квартире Зорьяна – Вартуша вышла на шум, смесь запахов нашатыря и гари, поднялась по лестнице, заглянула в распахнутую дверь, спросила: «Ты в порядке? Что случилось? Кому-то плохо?». Она ожидала резкого ответа или окрика, но Вероника, разрыдавшаяся, когда загорелся странный кулон из перьев и нитей, позволила себя обнять, и простонала: «Я дура! Надо было слушать висицу! Зачем я поторопилась?»
Вероника. Почти подружка, давшая ей имя Ватрушка, и со смехом заявившая: «Мне – Зорька, тебе – Мохито. Поделили. Никто не в обиде». Знал ли Зорьян о миллионах? Похоже, знал. Наверное, знали и Цветан, и Мохито. Почему они об этом не сказали Вартуше? Она бы вела себя гораздо почтительнее.
Общий разговор не клеился. Зорьян, буркнувший: «Я ей написал, а она мне не ответила», спрятался в нору. Мохито обнаружил, что Йонаш где-то вляпался в мазут и потащил его переодеваться и купаться. Тиша задремал в кресле. Вартуша побродила по комнате и решила его не трогать: захочет поесть – проснется.
После обеда, когда Мохито с Вартушей отправились выгуливать детей в парк, а неприкаянный Зорьян увязался за ними, о смерти Юлианы Домбровской знал весь отряд. Светозар встретил их на плацу, сказал, что уже отправил Веронике сообщение с соболезнованиями от командования и личного состава.
– Получил от нее в ответ «спасибо». Послушал разговоры в столовой, троих отправил драить сортиры, а Гвидона предупредил, что он будет за ними языком полировать, если еще кто-то попытается замарать доброе имя нашей благодетельницы. Тебе… – палец указал на Зорьяна. – Отдельное предупреждение.
– За что? – прищурился