– Что ж, пожалуйста, – пожал плечами инквизитор и обратился к отряду, – привал.
Пока остальные разминались, утоляли жажду и отдыхали, сармантиец присел возле лошади и принялся осматривать ее ногу. Затем он поднялся, коротко бросил что-то своим спутникам и нахмурился. Один из шраванцев достал из сумки кусок ткани, смочил ее чем-то из фляги и обмотал ногу лошади этой повязкой.
– Похоже на вывих, – сказала Айра, подходя ближе. – Ей нужен покой, иначе станет хуже.
– Может, мне стоит понести ее на руках? – поднял брови Лис.
– Сомневаюсь, – мягко улыбнулась Айра. – Но я могла бы подготовить мазь и немного подлечить ее…
– Подлечить? – лицо сармантийца стало надменным, – то есть, ты лекарь?
– Нет, – она покачала головой, – я не лекарь, но могла бы помочь.
– Мне не нужна помощь ведьмы, – жестко ответил Лис.
– На удивление, я полностью поддерживаю это решение, – вмешался в разговор приближающийся брат Рэми.
Он, заложив руки за спину, посмотрел на замотанную лошадиную ногу и перевел торжествующий взгляд на Лиса.
– Скажете, когда будете готовы продолжить путь.
– Мы уже готовы, – сквозь зубы процедил тот.
– Прекрасно, – расплылся в довольной улыбке Рэми. – Тогда по седлам.
Айра с досадой покачала головой и направилась к своей лошади. Когда она проходила мимо, я решил, что должен что-то сказать. Зотелось как-то продемонстрировать свою благодарность за помощь в усмирении Бела.
– Не обращай внимания на его слова, – сказал я ей. – Он просто напыщенный болван, да и только.
– Как и все прочие, – отозвалась она и зябко поежилась. – Но плохо то, что из-за его гордыни страдает ни в чем неповинное животное.
Я промолчал. Ни для кого не секрет, что последователи поклонения Милосердной Деве почитали животных наравне с людьми, полагая, что все мы одинаковы для Матери-земли. Возможно, когда-то в древности это и могло быть правдой, но сейчас тяжело было сказать, что жизнь человека равноценна жизни дворового пса, к примеру. Конечно, есть люди, прав у которых еще меньше, чем у дворняги, но это ничего не меняет.
Подгоняемые окриками брата Рэми, мы двинулись дальше. Поначалу все было неплохо. Дорога пошла прямее, мы проезжали мимо прекрасных лугов, пышущих прощальными красками в предчувствии скорых заморозков, и время в пути текло незаметно. Так мы двигались добрую половину дня, а потом дорога резко вильнула в сторону и повела вверх. Редкие деревья сменились густым лесом, в котором достаточно было отойти всего на несколько шагов, чтобы потеряться. Под копытами лошадей шуршали мелкие камешки, и если не считать этого звука, то было тихо. Слишком тихо. У меня появилось неприятное ощущение, будто за нами кто-то следит из-за темных стволов деревьев.
Я подъехал ближе к Айре. Она, близоруко щурясь, смотрела по сторонам, будто пытаясь разглядеть что-то в тени густой листвы, в которой только-только начинали появляться желтые отметины осени.
– У меня дурное предчувствие, – сказала она негромко.
– Слышишь? – негромко спросил управляющий телегой Рурк у своего брата, едущего рядом на лошади.
– Не слышу, – покачал головой Том.
– То-то и оно, – инквизитор сплюнул сквозь зубы. – Куда все птицы подевались?
– Вы распугали их своим кудахтаньем, – отозвался Ардан, совершающий свой дежурный обход всей процессии. – Или вы, милые барышни, собирались в лес пенье птичек послушать?
Впереди что-то произошло, и Ардан, пришпорив лошадь, поскакал туда. Я тоже решил посмотреть, что случилось, и направил Бела за ним. Сквозь нестройные ряды инквизиторов я увидел Лиса, пытающегося удержаться на лошади, которая практически не наступала на поврежденную ногу и намеревалась сбросить ездока. Сармантиец успел спрыгнуть на землю, когда лошадь начала заваливаться на бок. В тот же миг над его головой со свистом пролетела стрела и воткнулась в ствол попавшегося на пути дерева.
Мертвую тишину разорвал крик Оливера:
– К оружию!
Воины в мгновение ока спешились и достали из ножен мечи. Тяжелые доспехи и щиты были в повозке, но времени бежать за ними не было. Я тоже выскользнул из седла, не желая оставаться легкой мишенью. Сердце бешено колотилось, и я сам не заметил, как вооружился кинжалом. С глухим жужжанием из леса вылетела новая стая стрел, готовая накрыть нас. Но в этот же момент я услышал голос Айры. Она что-то крикнула, хоть я не понял, что именно, и неподалеку от моей ноги на землю приземлилась какая-то бутылочка. Она разбилась вдребезги, освободив заточенный в себе зеленый туман, который стремительно вырос и закрыл собой весь наш немалый отряд. Я закашлялся, чувствуя удушье. Едкий дым пробирался в легкие, жег глаза и ноздри. Лошади испуганно ржали. Я даже подумал, что Айра выжила из ума, раз решила ослепить нас перед боем. И только затем до меня дошло, что стрелы, от которых нам невозможно было спастись, так и не достигли своей цели.
– Сюда! Сюда! – послышалась команда Оливера.
Туман понемногу рассеивался. Сквозь мутную зеленоватую дымку я увидел выбегающих из лесу людей. Их было человек тридцать, не меньше. Одни, вооруженные короткими мечами, бросились в бой, а другие остались в стороне возле деревьев, и в руках их были арбалеты. Мечникам организовали горячий прием как инквизиторы, так и шраванцы. Увы, у меня не было возможности полюбоваться мастерством воспетых в легендах воинов, поскольку мое внимание было приковано к арбалетчикам. Я поднырнул под брюхом Бела и, пригнувшись, бросился к тем, надеясь, что остатки тумана скроют меня от стрелков. Позади раздался окрик Ардана, но отвечать было некогда. Один из арбалетчиков направил смертоносное оружие в мою сторону. С расстояния в несколько шагов болт мог прошить меня насквозь, и осталосб мысленно вознести благодарность Создателю за то, что он одарил меня хорошей реакцией: я совершил прыжок в сторону в тот же миг, как стрелок сделал выстрел. Но перезарядить арбалет я ему уже не дал: клинок, преодолев сопротивление тонкого кожаного доспеха, вошел в его тело. Глаза арбалетчика оказались на уровне моих, и я увидел, как зрачки его расширились. Я поспешно сделал шаг назад, отдернув руку с кинжалом, и человек безжизненным кулем свалился к моим ногам.