Капитан с улыбкой посмотрел на него.
— Готов? Поехали. Скоро поезд до Москвы. В предписании сказано прибыть по адресу. Прочитаешь. Ну, а там распределят. Шофера на фронте ещё как нужны!
— А можно спросить? — Костика жгло любопытство.
Капитан как-то по-отечески посмотрел на Костика, улыбнулся.
— Товарищ майор говорил каком-то приказе на счёт меня.
— Ну ты и ушастый, — усмехнулся капитан. — Филатов хотел тебя забрать в уголовный розыск. Решили сделать из тебя живца, чтобы выманить Штыря. А головой не подумали, что Штырь сам не пойдёт на это дело, а подошлёт шестёрок, которые не при делах. И если бы не случайно не взяли двух гавриков, которые рассказали о его интересе к тебе, то у них бы всё получилось. В общем, повезло тебе, Александров.
— Как утопленнику, — буркнул Костик.
— Какому утопленнику?
— Это я так. Присказка.
На железнодорожном вокзале капитан не отходил от Костика ни на шаг. Внимательно всматривался в проходящих мимо людей.
Костик шагал рядом и никак не мог поверить, что арест был всего лишь инсценировкой. И он так легко отделался. Правда, отделался ли? Майор сказал, что его хотят убить. Лишние знания, лишние печали. Угораздило же пойти в тот день дворами.
— Твой вагон. Надеюсь, что до Москвы доберёшься без приключений? Кстати, в вещмешке сухпай. Так что не пропадёшь. Удачи, Александров. Не лезь на рожон лишний раз.
— Как получится, товарищ капитан госбезопасности, — ответил Костик. — Спасибо.
Они пожали руки и проводница, проверив билет, освободила проход в тамбур. Нашёл своё место, запрыгнул на вторую полку, покрутился, подложил под голову шинель и вещмешок. Задумался о том, как будет искать Катю, и неожиданно уснул.
Проснулся от того, что кто-то его тормошил. В вагоне темно. Костик сел на полке, вспоминая где он. Покачивание вагона и стук колёс на стыках освежили память.
— Кто тут и что надо? — недовольно спросил он в темноту.
— Пойдём, поговорить надо, — прилетел ответ снизу.
— Мне оно надо? — позевнул Костик, а внутри сжалось в нехорошем предчувствии.
— Тебе и надо, — ответил всё тот же голос. — Не простой человек с тобой переброситься хочет парой слов.
— Прибить решили?
— Надо было, так уже прибили давно. Дрых вон без задних ног, храп на весь вагон. Айда. Нельзя, чтобы долго ждали.
— Ну, айда, — принял решение Костик, ощущая, как свело челюсти и задрожали руки.
Аккуратно спрыгнул вниз. И пока шли в тамбур, намотал на кисть руки ремень.
В тамбуре оказалось накурено. Их ждали. Четверо. В кепках, в каких-то куртках или пиджаках, непонятно. Один держал в руках зажжённую керосинку, которая давала неровный, но достаточный свет. У всех взгляд хитрый, острый. Трое походили друг на друга, словно братья, своим видом и манерами. А вот четвёртый выделялся среди них. Уверенный спокойный с добрым, но жёстким взглядом.
— Чего звали? — стараясь унять дрожь в голосе, руках, ногах и внутри себя, спросил Костик.
— И тебе не хворать, — усмехнулся четвёртый. — Александров?
— Допустим, Александров.
— Ишь ты, — опять усмехнулся главный. — Меня Зорким кличут.
— Зоркий сокол? — слетело с языка у Костика.
— Просто — Зорким, — твёрдо ответил Зоркий. — И сокол тут не при чём. Так вот, Александров, как по имени тебя?
— Константин.
— Так вот, Костя, какое тут дело. То, что порешил Паштета, никто не спросит с тебя, как и за остальных. Сами выбрали свою дорогу. Мы хоть и воры, но русские воры. Немцы для нас такие же враги, как и каждому советскому человеку. И замазывать весь воровской мир в предательстве мы не позволим. Нам нужно немного. Штыря узнать сможешь?
— На память не жалуюсь, — пожал плечами Костик.
— Лютик, покажь.
Здоровый уголовник отошёл в сторону и выдернул из дальнего угла связанного мужичка с кляпом во рту. Резко развернул лицом к свету и сдёрнул с него кепку.
— Он? — спросил Зоркий.
Костик вгляделся в лицо и несмотря на кровоподтёки и подбитый глаз, узнал того самого, в бушлате.
— Он, — ответил Костик.
— Ну, что гнида немецкая, что на это скажешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Подстава! Я этого фраера не видал никогда! Век воли не видать! Я честный…
Чуть заметное движение головы Зоркого, и Штырь сложился пополам. Дверь тамбура открылась, ночной воздух с силой ворвался внутрь, встрепал волосы. Лютик толкнул Штыря в проём и дверь захлопнулась.
— Как-то так, — усмехнулся Зоркий. — Ну, покедова.
Дверь в вагон закрылась, и Костик остался один. Некоторая растерянность и сумбурность в мыслях. Словно всё, что произошло, улетучилось как туман. Реальность или причудилось? Постоял некоторое время, пришёл в себя. Получается, что бояться больше некого или тот военный тоже опасен? Он видел лицо. И скорее всего, хорошо запомнил. Значит, расслабляться нельзя.
— Но сейчас спать, — буркнул Костик себе под нос. — Завтра думать будем.
Более дорога до Москвы ничем не запомнилась. Попутчики оказались не говорливыми и не надоедливыми. В душу не лезли. Спал, ел, иногда на остановках выходил подышать свежим воздухом. И всё никак не мог придумать, что предпринять по поиску Кати. Ни интернета, ни мобильника. По фамилии сотню раз ха-ха. Ивановых Кать на каждом шагу! Как в это время люди находили друг друга?
За окном мелькали деревья и чем ближе к столице, тем неспокойней становилось на душе Костика.
«Что ждать? Куда отправят? На какой фронт? Разницы, в принципе, нет. Найти бы Катю! Я, наверное, сейчас живу только ради неё? Но как её найти? Театральное училище! Конечно! Там-то Ивановых Кать не так много! А может и вообще одна!»
Свежая мысль вдохнула в Костика новые силы. От возбуждения он даже сел на своей второй полке и взъерошил волосы.
«Один день то дадут прогуляться по городу? Надо только адреса училищ где-то узнать. Карту достать. И проводника по городу! Ага, в военное время и шпионом стать можно запросто».
— Москва скоро, — произнёс кто-то в коридоре, и у Костика учащённо забилось сердце.
Он спрыгнул со второй полки и прильнул к оконному стеклу в коридоре, слегка отодвинув полноватую женщину.
— С госпиталя? — спросила она и улыбнулась.
Костик в ответ только кивнул. Женщине было лет 35–40, усталый взгляд, синее платье обтягивало полноватую фигуру. На подбородке виднелся шрам в виде галочки. Взгляд Костика невольно остановился на нём.
Женщина хмыкнула.
— Стеклом поранилась, — сказала и слегка потупила взгляд. — На побывку или в часть?
Костик пожал плечами, давая понять, что нет желания разговаривать.
— У меня комната свободная. Могу на постой взять. И возьму недорого, — женщина жеманно улыбнулась и протянула пухлую ладошку. — Виолетта. Думаю, без отчества будет лучше.
— Константин, — Костик пожал мягкую тёплую ладошку. — Приятно познакомиться. Мне вряд ли понадобится комната. Я простой солдат. Не командир.
Виолетта обиженно поджала губки.
— Ну и что, что не командир. Ты симпатичный. Стеснительный очень, сразу видно. Не трус, в тылу не отсиживался. Три ранения. Ну, может, в гости придёшь?
Костик одёрнул гимнастёрку, достал с полки ремень, затянулся, разгладил складки. В голове не укладывалось поведение нечаянной знакомой. Между ними разница в возрасте приличная. Или Костик неправильно понял?
— Виолетта, мне девушку ещё надо будет отыскать в Москве. Я адреса не знаю. Она учится в театральном. Катя Иванова.
— Похвально, что девушка есть, — усмехнулась Виолетта. — Если хочешь, то я помогу тебе в поисках. Я город знаю, как свои пять пальцев. Ивановых много, но Кать Ивановых меньше, а артисток таких мизер.
— Это и я знаю, — буркнул Костик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Костя, не будь букой! Расскажи о своей девушке!
Взгляд тёмных глаз обезоружил собравшегося оборвать беседу Костика. Он немного помолчал и, стараясь не касаться подробностей, начал рассказывать.
— Вот и Москва, — вздохнула Виолетта. — Возьми, мой адрес. Это в Марьиной роще. Меня там хорошо знают. Ты сейчас куда? Может проводишь, а то у меня сумка тяжёлая?