Попытка позвать медсестру сорвалась с губ чуть слышным шипением. Но Костик не останавливался и продолжал мучить себя новыми и новыми попытками.
— Он что-то пытается сказать! — над самым ухом раздался звонкий женский голос.
— Вижу, Верочка, вижу, — ответил мужской голос.
— Пришёл в себя? Когда можно будет его допросить? — вмешался ещё один мужской голос.
— Какой тут допросить? Не видите, что у него нет голоса.
— Мы и так уже две недели ждём. Время идёт. Нам надо срочно с ним поговорить!
— Извините, но тут я бессилен.
— Но что-то можно сделать?
— Сейчас всё зависит от него. Мы ничего сделать не можем.
— Плохо, доктор, плохо! На Лубянке бы он заговорил! Запел, как соловей!
— Ничем не могу помочь.
Воцарилась тишина, прерываемая сопением одного из персонажей.
Костик понял из разговора, что у него что-то хотят узнать люди из госбезопасности. Но кто он для них? Подозреваемый или свидетель? В палате тишина. Перевели в отдельную? Скорее всего. Слышно как сопит носом госбезопасник. Получается охрана круглосуточная?
«Отчего опять ко мне такое внимание? Куда опять влез? Не сбежать».
От ощущения немощи и беспомощности, Костик начал сжимать кулаки и заскрипел зубами. По телу пробежала боль и от кончиков пальцев по всей длине рук пробежала приятная волна покалывания. Пальцы, словно преодолевали невидимое препятствие, сжимались в кулак!
Руки! Работают!
Костик сжимал и разжимал пальцы, стиснув челюсти, и даже боль не могла остановить его, но…
«Ничего, ничего, скоро встану на ноги и зрение вернётся… А потом?»
Предательский вопрос внутреннего голоса остановил полёт фантазии на взлёте.
«Опять на фронт. Если не убьют, то буду играть в хоккей… Если смогу…»
Мрачные мысли снова затопили сознание. И в какой-то момент Костик остановил их поток и твёрдо решил для себя, что он будет играть в хоккей, несмотря ни на какие обстоятельства!
Родилась великая цель, к которой Костик решил идти, не обращая внимания на боль, страх, трудности. Сейчас, в эту самую минуту, для него исчезли непреодолимые препятствия. Он точно знал, чего хочет и что нужно для этого сделать!
Для Костика не существовало времени. Он подчинил всё главному — вернуть власть над своим телом. Восприятие окружающего на слух и восстановление!
Видимо, его потуги были замечены, и кто-то из медперсонала раз в день разминал его тело массажем.
В один из дней Костик переусердствовал со своими занятиями и запыхался. Задняя стенка гортани высохла, во рту образовалась клейкая слюна.
— Пить! — вырвалось у него хриплым, но различимым звуком.
— Держи! — сильная рука приподняла голову Костика вверх и губ коснулся край кружки с тёплой водой.
Костик сделал несколько глотков, и устало отвалился назад.
— Ну, раз заговорил, то давай побеседуем, рядовой. Не забыл как тебя зовут? — жёсткий голос не оставил сомнений, кто это.
— О чём? — выдавил Костик.
— Для начала расскажи всё с момента проводов своей девушки. А именно, как шёл с вокзала, что видел, с кем встречался.
— Я же рассказывал…
— Надо ещё раз рассказать. Я, капитан госбезопасности Куликов.
Костик помолчал, собираясь с мыслями, и заговорил.
Слова давались какое-то время тяжело, и после нескольких фраз приходилось переводить дух, но военный его не торопил и сохранял спокойствие.
— Пыжова, — усмехнулся Куликов. — Знакомая штучка. А Лаврентьев, выходит, сам тебя встретил на вокзале. Интересно. Опиши мне того, гражданского, в кабинете.
Костик несколько раз просил напиться воды, и капитан послушно выполнял его просьбу.
— Выздоравливай, боец. Ты даже представить себе не можешь, как тебе повезло! Везунчик!
— Можно вопрос, товарищ капитан госбезопасности?
— Задавай.
— Меня хотели убрать? — Костик хотел спросить не это, но фраза вырвалась откуда-то изнутри.
— В точку! Лаврентьев, гражданский, который тебя инструктировал и бандиты из Свердловска, звенья одной цепи. Ты единственный, кто знает резидента в лицо. Потому ты и под охраной. И дежурили мы тут рядом с тобой не просто так. Всё, что рассказал сейчас, не должен услышать больше никто. Запомни, что пока твоя фамилия для всех — Аркадьев. Константин Аркадьев. Память ты потерял после контузии и ничего не помнишь, кроме имени и фамилии. Ясно? Ещё есть вопросы?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что с Лаврентьевым?
— Убит Лаврентьев при попытке ареста вместе со своими подручными. Ладно, устал поди? Снаружи два бойца дежурят, на окне толстая решётка. С сегодняшнего дня в палате будут посменно дежурить две медсестры. Отдыхай, — капитан немного помолчал и добавил. — Тебя могли убрать несколько раз, но каждый раз убийцам мешала небольшая случайность. Такому везению можно только позавидовать. В рубашке, как говорится, родился. И ещё. Сделай вид, что разговаривать не в состоянии. Это в твоих интересах. Пусть все думают, что ты глух и нем.
Стукнула дверь, и Костик немного расслабился, перебирая и осмысливая сказанное капитаном Куликовым.
Смерть постоянно идёт по пятам, но не спешит забирать к себе. Или кто-то хранит его, и каждый раз мешает замыслам убийц? Ангел-хранитель?
Чем больше Костик думал о произошедших событиях, тем больше странностей и вопросов возникало…
Проснулся от желания скорей встать на ноги. Увеличил тренировки рук и попытался работать с ногами, но те продолжали оставаться бесчувственными. Бинты стали мокрыми, а боль во всем теле не утихала.
«Я вас заставлю мне повиноваться! Мне еще на лёд выходить! Я всё могу! Пролететь через время и пространство смог? Смог! Возможно, что и в параллельный мир сумел прыгнуть. Значит, самое простое — встать на ноги!»
Костик закрыл глаза. Дышалось тяжело, боль не отступала, плюс физическая нагрузка.
«Шпионские игры. Влип в историю на ровном месте. И сбежать не получится, и защититься, если чего. Бревно! Погоди. Если я лежу в отдельной палате, тогда что за голоса я слышал? Соседи по палате называли меня бревном. Вот только соседей у меня никаких нет. Это как? В бреду причудилось? Но я ведь явно слышал их слова. Антип Саныч, Фима, флотский Елизар. Причудилось? Странно как-то. Спросить могу только у капитана».
Целую неделю Костик сам и при помощи санитарки работал с конечностями. Если руки уже могли спокойно держать ложку, то ноги оставались в прежнем состоянии. Перевязки были каждый день. Попытка снять с глаз повязку оказалась неудачной. В глазах стояла муть, казалось, что стоит только махнуть рукой и она развеется. Врач успокоил, что зрение вернётся, что все признаки для этого есть. Какие именно признаки, он объяснять не стал. Костику очень хотелось задать несколько вопросов, но помня о предостережении капитана, стиснул зубами язык и промолчал.
В один прекрасный день появился капитан госбезопасности Куликов. Жёстким голосом распорядился всех удалиться из палаты и проинструктировал охрану никого не впускать.
— В общем так, Константин. Пока мы не взяли крота, ты не можешь быть в безопасности. Тебя ищут. Мы решили, что надо тебя убирать из Москвы. По-хорошему отправить бы тебя к родне в Новосибирск, но сам понимаешь, что там тебя будут искать однозначно. Поэтому принято решение отправить тебя на восток. Куда, будет знать только наш сотрудник, медсестра. Она и несколько тяжёлых раненых будут переведены в другой госпиталь. Много я тебе не расскажу. Не зачем знать. Несколько раненых под фамилиями Александров и Аркадьев будут отправлены в разные госпитали. Твоя фамилия отныне — Голиков Константин Львович. Всё понятно?
Костик кивнул головой.
— Медсестра всё что нужно до тебя доведёт. Память у тебя хорошая, а рисовать умеешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— С рисованием как-то не сложилось.
— Да и ладно. Вернётся зрение составите с ней портрет того незнакомого офицера. Описание твоё есть, но под него подходит десятки, а то и сотни человек. Пока ты жив, крот не может чувствовать себя спокойно. А если это один из ключевых шпионов, то они уже роют землю во всех направлениях. Понимаешь ситуацию?