А какой открывался вид!
Бледные, еще тонкие розоватые прожилки испещрили горизонт, вода плескалась где-то далеко внизу, укрытая предрассветной дымкой. В этот час она казалась посеребренной ртутью, способной дать любому неограниченный запас энергии. Стоит лишь добавить третий секретный ингредиент, и древняя легенда обернется правдой. Алхимия жизни приоткроет завесу тайн, но… что же это за ингредиент? Быть может, улыбка? Или безграничное умиротворение, спокойствие тела и ума? А может, безусловная любовь ко всему живому и неживому? Зимин не знал, но пережил все эти состояния, неотрывно глядя вдаль и вдыхая свежий ветер полной грудью.
Здесь же Нурсултан показал расщелину, ведущую в небольшой грот. Именно в нем и остались Костя со Стасом, тогда как остальные ребята предпочли любоваться восходом через открытую арку в скале. В гроте имелся неправильной формы провал практически по центру высокого сводчатого купола, через него сюда и попадал дневной свет. Уже тогда он падал косыми линиями на каменистый пол, будто кто-то неведомый включил для них одинокий прожектор, дабы разогнать тьму. Когда солнце поднялось над поверхностью моря, согревая землю золотистыми лучами, своды грота вспыхнули мелкой сетью алых трещин, подсвечивая пространство внутри.
Происходящее завораживало. По мере того, как светило поднималось все выше, менялось и освещение в гроте. Наверное, если переместиться во времени в какую-нибудь архаичную эпоху, где зодчим являлась сама природа, то так должен был выглядеть настоящий собор – место силы древних цивилизаций. Возможно, даже внеземных. Потоки света медленно меняли конфигурацию, словно вычерчивали на тронутом мхами грунте неведомый символ – сакральное знание о таинстве бытия.
И вот почему-то теперь, когда схлынула эйфория от увиденного, Стас вспомнил о Жене. Всю ночь и мысли не проскальзывало, а тут поди ж ты. Подумалось, что ей наверняка бы очень-очень понравилось, а еще, что она обязательно бы поняла и прочувствовала витающее вокруг волшебство и… станцевала. Только для него. В лучах небесного света, подобно самой настоящей Терпсихоре.
Глава 16
– Ну и ну! Моя каморка попроще будет, – восхитилась Женя, глядя на панорамные окна в пол в каюте мадам Ковалевой. – Хотя изначально казалась крутяцкой.
– Что, они разве не все одинаковые? – удивилась Алена, скрываясь в ванной.
Афинская на это лишь хмыкнула. Обошла полукруглую стену из окон, любуясь светящимися панелями с изображением сакуры в небольших промежутках между стеклами. Восторга заслуживали и огромная двухъярусная люстра с хрустальными переливами, и отделка из натуральной древесины, явно экзотической, и… вообще все. Все в интерьере каюты просто-таки укладывало на лопатки неискушенного обывателя. Женя хоть и относилась спокойно ко всякого рода роскоши, но все равно ощутила, что к подобным поворотам ее жизнь не готовила. Ну ничего, все когда-нибудь случается в первый раз.
– Ты зачем шторы убираешь? – изумилась вернувшаяся Алена.
Она уже умылась, переоделась и теперь выглядела очень уютно и по-домашнему. В белоснежном халате, босиком и не накрашенная. Она беззащитно щурилась, совсем чуть-чуть и даже не сознавая того.
– Только представь, какой вид здесь будет на рассвете! Это тебе не из отеля на кусочек моря между соседними крышами любоваться.
Алена представила и блаженно закатила глаза:
– М-м-м…
– Ага, прониклась! К тому же, кого нам тут смущаться, ты посмотри – отдельная терраса и ниоткуда не подобраться. Тотал приват.
– Я летаю, я в раю, – с придыханием повторила Алена известную фразу Литвиновой.
Женя рассмеялась:
– Во-о-от, именно так Селиму и скажи, с такими же интонациями, он оценит.
– Тьфу на тебя, – возмутилась Алена и вышла на ту самую террасу.
Даже сейчас здесь было очень здорово. Будто издалека, совсем не раздражая, доносилась музыка, периметр ограждений мерцал светодиодной подсветкой. В центре темным провалом манило персональное джакузи – видимо, для него освещение включалось отдельно, вместе с настройкой рабочих режимов, вокруг него расположились уютные диванчики. Можно было прогуляться вдоль каюты и собственных окон, перегнуться через перила и рассмотреть, что происходит внизу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Ну а что, не мне же одной носить клеймо коварной соблазнительницы.
– И кто же тебя заклеймил? – рассеянно уточнила Алена, продолжая изучать владения.
– Так ты же. Весь вечер уличала меня в самых невинных деталях. И танцую-то я слишком… хм, хорошо, и арбуз ем слишком эротично, и прочее-прочее.
– Невинных, конечно. В твою невинность поверил бы только слепой.
Подруги хитро переглянулись.
– Ладно, успеем еще завтра насладиться. Спать все же действительно хочется, да и негоже своим несвежим видом пугать поутру султанов, – продолжая посмеиваться, резюмировала Женя и тоже отправилась приобщаться к гигиеническим процедурам.
Алена сильно сомневалась насчет «поутру»: хорошо, если они в середине дня будут готовы вновь воссиять на сказочном небосклоне. К тому же и сами мужчины имели виды на продолжение развлечений, а значит, проснутся не раньше обеда.
– А-а-а… афиге-е-еть! Это лучшая сказка в моей жизни! – донеслось из ванной, после чего там зашумела вода, а еще спустя пару минут послышался любимый сингл Афинской.
Да, оснащенность и площадь санузла – а в действительности миниатюрного спа – могли оставить равнодушным лишь самого закоренелого сухаря, ну или живущего в подобных удобствах с рождения. Алена улыбнулась и втянула чуть терпковатый воздух, постаралась сохранить в памяти все-все ощущения настоящего до самой последней детали. Запечатать в особенном файле на задворках сознания, чтобы при случае разархивировать его и проживать заново, черпая силы и вдохновение.
Хорошо так, действительно хорошо!
Когда подруга вернулась из своего долгого заплыва, Алена уже сладко дремала, свернувшись клубочком и закопавшись в мягчайшее одеяло. Женя еще попробовала что-то рассказать… или показать? Алена лишь сморщила носик и закопалась глубже. Ей казалось, вот он – столь заманчивый лисий хвост. Тьфу, то есть просто рыжий хвост сна. Но отчего-то похожий на лисий.
– Не спугни, – пробормотала Ковалева. И потянулась к пушистику обеими руками.
«Сейчас-сейчас, мой хороший, я расскажу тебе сказку… или ты мне. Сон ты или не сон!».
Но вредный хвост постоянно ускользал. Щекотал кончик носа, а стоило только попытаться его схватить, как тут же дразнил уже издалека. Когда же Алене надоело гоняться за пакостником, выяснилось, что подруга глубоко и безмятежно дрыхнет, а за окнами совсем рассвело. Тогда как Ковалевой казалось, что она только-только задремала, и прошло не более получаса. Озадаченно посмотрев на циферблат, Алена встала попить воды. Затем вернулась в кровать и попыталась вновь уснуть, теперь по нормальному.
Не тут-то было! Перевозбудившийся от впечатлений мозг писателя, и в обычное-то время весьма восприимчивый, сейчас и вовсе ни в какую не хотел угомониться. Так и хотелось крикнуть: «горшочек, не вари!».
Повертевшись с боку на бок, повздыхав и не найдя ни идеального положения, ни воспетой в дзене пустоты, Алена решительно села на постели. Женька завозилась во сне и что-то пробурчала. Стараясь не шуметь, Ковалева накинула тунику до середины бедра прямо на голое тело и отправилась умываться.
Вначале она собиралась расположиться на террасе и даже выбралась на свежий воздух, подслеповато щурясь на игру первых бликов на воде. Однако посетившая идея показалась настолько заманчивой, что планы были тут же откорректированы, а на лице девушки появилось мечтательное выражение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Всунув ножки с цветными ноготками в легкие сандалии, Алена тихонько выскользнула за дверь каюты. В этот ранний час все будто вымерло, и она чувствовала себя принцессой, попавшей в заколдованный лес из сказки о спящей красавице. Только проснулась она раньше срока и вместо замка, окутанного сонными чарами, у нее яхта.