Читать интересную книгу Женщина, я не танцую (СИ) - Танари Таша

Алена присмотрелась внимательнее, силясь распознать искусство.

Не сложилось.

Фыркнув, с сомнением протянула:

– Не зна-а-аю, по-моему, ничего особенного. Пацаны в переходах, бывает, трюки и посложнее вытворяют. Во! – она указала на смуглого парня, сменившего рыжего в сольном номере. – Смотри какой.

Женя досадливо отмахнулась:

– Ты не на технику исполнения гляди, а глубже. Этот из аниматоров, чувствуется, что движения хорошо поставлены, с телом дружит, но все не то.

– Один с телом дружит, другой телом чувствует… запутала меня. Разве не самое важное отточить хореографию? Сама-то в зале до звездочек в глазах тренишь.

– Так-то да, но если не чувствуешь, хоть затренься – это либо есть, либо нет. Смотри, вон тот – он профи, а вот эти двое – любители, и Костя любитель, это заметно. Но впечатление от всех совершенно разное. Лис естественностью берет, харизмой, энергетикой, а все потому что не напрягается, совсем. Он кайфует сейчас, неужели не видишь? Тело само его ведет, он мозгами ему механику не сбивает. Обычно же как? Когда танцуют, в голове сосредотачиваются: либо парятся за результат, либо за внешний вид, либо чтоб ничего не забыть.

Алена задумалась, наморщила лоб, потом неожиданно выдала:

– Эльфы грациозны от рождения и восприимчивы к искусству, музыка там, живопись, танцы, опять же телом владеют на высоте.

– А? – Женя округлила глаза и даже посмотрела на подругу. Спустя несколько секунд она уже хохотала: – Ковалева, блин. Ржу с тебя, кто о чем, называется, а вшивый про баню. Крупновато манто для эльфийской морды, не?

– И ничего не крупновато! – неожиданно для себя оскорбилась за Костю Алена: – В самый раз.

– Да-а-а? – издевательски уточнила Афинская.

Алена густо покраснела и решила, что во всем виновато ее трепетное отношение к прекрасному народцу, и ничего больше.

– Я просто вспомнила… вдохновение оно такое, не знаешь, когда застигнет.

– Точно-точно, я так и подумала, – продолжила глумиться Женька, строя при этом абсолютно невинные глазки.

– Да ну тебя! Мы шоу с огнем смотреть пойдем? Или так и будем производить аналитику меховых изделий?

– Меховых и магически одаренных, – воздела палец Женя, но тут же, предвосхищая гневную речь подруги, быстренько добавила: – Идем-идем! Селим плохого не посоветует, гляжу, у них тут все по высшему разряду. Даже в мелочах.

– И не говори. Я пыталась поискать косяки… ну, знаешь, чтобы градус восторга сбить, и прикинь?

– Что?

– Не нашла!

Женя снова весело рассмеялась:

– Это серьезная заявка. Надо мужчинам сообщить, что они прошли ОТК госпожи Ковалевой, теперь могут звать телевизионщиков с «Ревизорро».

– Очень смешно, – фыркнула Алена и сама не удержалась от улыбки.

Поразительно, но факт: при своей хронической близорукости, она всегда умудрялась высмотреть недостатки. Позже Алена научилась включать режим «избирательного внимания», чтобы не расстраиваться и не портить себе настроение, но вот эта вшитая с рождения опция критического взгляда частенько досаждала своей обладательнице. И Афинская прекрасно знала, о чем говорила, когда подшучивала над нею.

– А Костя этот… хм, придется подкорректировать к нему свое отношение, – невпопад заметила Женя. – Что-то в нем есть, в чертяке.

– О, ты тоже сегодня отличилась! Похвала танца из твоих уст – жаль, Лис никогда не осознает, на какую недосягаемую высоту возвели его скромные телодвижения.

– Я не хвалила его танец, – поморщившись, не согласилась Женя. Но Алену не проведешь:

– Да, точно. Ты сделала гораздо больше – сменила мнение о парне лишь по одному его выступлению. По-моему, сие дорогого стоит, не так ли?

– Уела, – легко взбегая по лестнице, признала Женя.

Ее подъем закончился практически в объятиях Нурсултана. Позади мужчины обнаружился и хозяин яхты.

– Вы нас избегаете? – проворчал «султан», улыбаясь при этом как змей-искуситель.

– Как можно? Наоборот, догоняем. Селим, хватай свой «прекрасен цветок», – распорядилась Афинская, – и мы в нетерпении ждем дальнейшей развлекательной программы!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *

– А чего это там за декорации развесили? – притормаживая по пути к кормовой платформе, полюбопытствовал Стас.

– Это для тех, кто любит погорячее, – ухмыльнулся Мехмет.

– Так может, мы рано вечеринку покидаем?

– Ты давай не переобувайся, – возмутился Костя. – Кто мне обещал увлекательное путешествие? Пиротехников прямо ни разу не видел.

Тем временем на специально оборудованной площадке уже начали тут и там вспыхивать первые огни, заиграла интригующая мелодия. В центр вышел рослый чернокожий мужчина в костюме странствующего факира. Притихшие гости приветствовали его аплодисментами.

– Может, задержимся? – что-то усиленно высматривая, рассеяно откликнулся Стас.

– Сомневаюсь, что здесь нам покажут что-то круче, чем на фестивале «La Fano Dei Cesari», – без малейшего интереса возразил Костя. – Пошли.

– Круче не круче, а на шоу Селим не поскупился. Я слышал, он вел переговоры с каким-то известным в этой теме японцем для сольного, остальная программа тоже на высоте будет, – раскрыл свою осведомленность Мехмет.

– Да кого ты там все высматриваешь? – от внимательного Лисовского не укрылась резкая перемена в настроении друга. – Шары крутят несколько левее, если что.

– А? Не-е-е, показалось, наверное, – откликнулся Зимин, и уже совсем еле слышно пробормотал: – Откуда бы ей тут взяться.

– Ей? – подозрительно прищурился Лис, демонстрируя великолепный слух. – Призраки оперы начали беспокоить?

– И все-таки предлагаю взглянуть на действо, – игнорируя Костины намеки, предложил Стас. – Смотрите, как ловко девушки с обручами управляются. Мехмет, ты как? Есть время?

– Конечно, ребята дорогу знают, каждый в своем режиме.

Костя скривился, но спорить не стал. Зрелище действительно захватывало: опасный жар пламени, хрупкие фигуры танцовщиц, кажущийся на их фоне великаном факир, плюющийся огнем. Перед их вниманием разворачивался сюжет какой-то восточной сказки.

Вскоре к действующим лицам присоединились мужчины с горящими булавами, а красотки сменили обручи на пылающие веера. Факир же и вовсе, уподобляясь настоящему магу, то и дело скрывался в россыпи огненных искр. Он рассекал воздух подожженным кнутом и выбивал столбы пламени, ударяя им о поверхность у себя под ногами. Наверняка первые ряды ощущали жар. Костя видел, как люди каждый раз непроизвольно делали шаг назад, хотя площадку для выступления специально оборудовали, позаботившись о безопасности.

Тем временем музыка сменилась на более современную и динамичную. Вниманием Лисовского полностью завладела пластика, если не сказать гимнастика танцовщиц, кружащихся в ореоле света. Такие они вытворяли смелые акробатические номера, уворачиваясь от извивающихся лент, подобных огненным змейкам. Слаженно, синхронно и бесстрашно, на сумасшедшей скорости – у Кости дух захватило. Увлеченный представлением, он упустил момент, когда исчез Стас, а обнаружив это, очень удивился.

Что-то непохоже на друга самому предложить посмотреть шоу, тем более здесь действительно было на что посмотреть, и вот так молча испариться. Заинтригованный Костя отправился на поиски, очень надеясь, что пропажа не связана с очередным спонтанным экспериментом в горизонтальных плоскостях и экзотическим уклоном.

Его молитвы были услышаны. Зимин обнаружился довольно быстро: он замер в тени, практически сливаясь со стеной, и восторженно за кем-то наблюдал.

– Что здесь… – громко начал Костя, но Стас приложил палец к губам и тот замолчал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Смотри, какая, – тихо произнес Стас, даже не удостоив друга взглядом.

Костя хмыкнул: нет, все же без девиц не обошлось.

На возвышении от них, подсвечиваемая цветными вспышками софитов и огненными всполохами кружилась искусительница, иначе и не назовешь. Ее воздушный наряд в неверном освещении, когда свет и тьма порождают иллюзии, ничуть не скрывал стройный силуэт, выдавая каждый изгиб тела. И вот эта мнимая обнаженность только распаляла фантазию, дразня, но не открывая секретов. Ты вроде бы и видишь непредназначенное для посторонних взглядов, но в то же время понимаешь, что все лишь обман.